Клаудиа Дэйн - Дочь куртизанки
– Лорд Эшдон, вряд ли это подходящий разговор для нас с вами!
– Предпочитаете не разговаривать, а делать что-то другое? Должен признаться, что полностью поддерживаю вас в этом.
– Я предлагаю совсем не это, – жестко ответила она. – Вы решительно настроены избегать сути вопроса. Вы сделали мне предложение выйти за вас замуж, и я приняла его. Когда состоится это благословенное событие? Учитывая вашу заинтересованность в остальных частях моего… тела, думаю, завтра было бы удобно для нас обоих.
В карете наступило молчание, словно повисла осязаемая пелена неприятностей. Он был очень эмоциональным мужчиной: поначалу воплощение самого вожделения и вдруг, словно погасшая искра, воплощенное уныние. Требовались значительные усилия, чтобы поспевать за его настроениями.
– Вы против? – удивилась она. – Знаю, потребуется специальное разрешение, но верю, что моя мама…
Он прервал ее, рассмеявшись. Сказать, что лорд Эшдон страдал перепадами настроения, было бы слишком мягко.
– Я вас чем-то рассмешила?
– Вы чрезвычайно забавны, Каро, особенно потому, что так слепы.
– Если вы пытаетесь кокетничать, то вам это не удалось.
– Простите, Каро, – произнес он, но в голосе его не выразилось извинение. Она не могла не вернуться к первоначальному предположению, что лорд Эшдон совершенно пьян.
– Я вас прощаю, – сообщила она, но в голосе ее не прозвучало прощения. – А теперь поговорим о свадьбе?
Эшдон снова набросил на свадебные планы свое мрачное молчание.
– Хотите что-нибудь сказать, лорд Эшдон? Это лучше, чем оглушительное молчание.
– Я отвезу вас домой, Каро, – проговорил он.
– Я в этом никогда не сомневалась.
– Отвезу вас домой и постараюсь сделать все, чтобы восстановить вашу репутацию, какой бы загубленной она ни была, но я с вами больше никогда не увижусь.
И это после того, как она позволила ему увидеть ее обнаженную грудь? Он, точно, пьян. А она опозорена, окончательно и бесповоротно.
– Простите, но это не пройдет, – сказала она спокойно, не обращая внимания на удары сердца и нехватку воздуха. – Я опозорена вами, Эш, и вы должны это исправить.
– Я стараюсь исправить, Каро, – почти прошептал он.
– Меня устроит, если вы женитесь на мне.
И снова он замолчал. С невероятной досадой она поняла, что означает его молчание.
– Вы не собираетесь жениться на мне, – медленно произнесла она. – Полагаете, что женитьба навредит мне больше, чем позор.
– Да, – подтвердил он. – Не хочу причинять вам боль, Каро. Не думаю, что когда-либо делал это.
– Как это успокаивает, – сухо произнесла она, снова вдохнув холодный ночной воздух. Всхлипывать и украдкой вытирать глаза заставляли ее не чувства. – Осмелюсь спросить прямо: зачем вы подарили мне это жемчужное ожерелье, лорд Эшдон? Зачем посмеялись над моим добрым именем в доме Гайда? Зачем целовали меня в гардеробной? Зачем… прикасались ко мне? – Она смахнула одинокую слезу, упавшую с предательской жестокостью. Никаких слез. Никогда. Только не по поводу этого… просчета. – Вы погубили меня, лорд Эшдон. И сделали это намеренно?
– Вы сказали, что хотите стать куртизанкой. Вы отказались стать моей женой, – напомнил Он.
Опять. Она не позволит, чтобы ее отвлекали, тем более что все произошло лишь вчера. Теперь, когда все, как показалось ей, изменилось, кроме лорда Эшдона.
– Я изменила оба решения, лорд Эшдон. Разве вы не заметили?
– Кое-что невозможно изменить так легко.
– Тем не менее ваше сердце нельзя считать постоянным и неизменчивым.
– В этом деле мое сердце не участвует.
Каролина откровенно фыркнула, крепко обхватив себя руками.
– Совершенно согласна. В таких разговорах ваше сердце учитывать не стоит, лорд Эшдон. Ваше сердце, если оно вообще существует, бьется неправильно.
– Не делайте этого, Каро. Не стоит терзать свое сердце по этому поводу.
– Не беспокойтесь за мое сердце, лорд Эшдон. Вам до него не дотянуться.
– Я все исправлю, Каро, клянусь. Я спасу ваше доброе имя.
– И как вы это сделаете, лорд Эшдон? Заберете обратно свои поцелуи? Свои обещания? Ваше жемчужное ожерелье по крайней мере вернуть легко.
Она подняла ожерелье над головой, и он закричал на нее.
– Оставьте! Ожерелье ваше, что бы там ни было. Носите его. Хочу, чтобы вы носили его всю свою жизнь.
– Молю Бога, чтобы она была не очень долгой.
– Хотите заставить меня страдать?
– Да. – Она проглотила бессмысленные слезы. – Хочу, чтобы вы сильно страдали. Вы можете это сделать, лорд Эшдон, или готовы отомстить и за это?
Он молчал.
Во время его бессовестного молчания она вдруг поняла, что ведет себя с ним совершенно ужасно. Мама никогда бы не поставила себя в такое положение. Мама постаралась бы соблазнить, очаровать, заворожить и, самое главное, нашла бы выход. Каро воспользовалась молчанием Эшдона, чтобы все обдумать, пытаясь увидеть глазами матери мир и мужчин, которые обитали в нем.
Какой открывался вид!
Главное для нее было найти собственный выход. Эшдон должен жениться на ней. Она была опозорена, да, но полностью опозоренной станет, если Эшдон ускользнет из ее сетей. Если свадьба состоится, то вся история с жемчужными ожерельями окажется лишь забавным приключением, которое только укрепит репутацию женщины, а не разрушит ее. Каро не сомневалась, что с этой ситуацией мама справилась бы. Важно было справиться с Эшдоном. Его необходимо заставить жениться.
– Теперь я совсем плохая, – проговорила она. – Прошу прощения, лорд Эшдон, за свое поведение. Конечно, я сохраню ваше жемчужное ожерелье как память о вас. Всякий раз, когда я буду надевать его и жемчужины будут ласкать мою грудь, я стану вспоминать вас… и ваши руки.
Эшдон заерзал на своем сиденье и что-то проворчал. Она восприняла это как хороший знак.
– Надеюсь, когда вы будете видеть его на мне в городе, то станете вспоминать, как ваши руки касались… и как я отвечала вам. – Она помолчала и соблазнительно вздохнула. Услышав, как он судорожно вдохнул воздух, добавила: – И, конечно, я сохраню их потому, что я их заработала.
Она почти расслышала грубое слово, которым он выругался. Ну что же, вперед, она теперь будет очень стараться.
– Вы напомнили мне о моем желании стать куртизанкой. Я действительно поначалу так и думала, пока не встретила вас. Пока не увидела вас. И тогда почувствовала вас, увидела ваши взъерошенные волосы и проницательные глаза… Знаете, я первым делом подумала – со стыдом признаюсь, – как другая часть вас проникнет в меня. И о том, как сильно я этого хочу.
– Перестаньте, Каро, – зарычал он. – Перестаньте.
– Не перестану, – прошептала она, медленно стягивая правую перчатку. – Хочу, чтобы вы знали все теперь, когда мы расстаемся. Вы, должно быть, заметили, что я очень правдива, Эш. Не хочу исправляться, особенно теперь, когда для меня все потеряно. Когда вы потеряны для меня.
