Ирена Гарда - Кассандра. Пророческая бездна
Был момент, когда Кассандра хотела ударом ножа развязать узел, все сильнее душивший ее. Но Агамемнон, смеясь, отобрал у наложницы опасную игрушку, пообещав в следующий раз повесить ее за ноги на главной площади ахейского лагеря. Как же ей сейчас не хватает Пентесилеи с ее топориком! Быстрей бы все это закончилось, и тогда она сможет выспаться всласть, и избавится от дара пророчества, который однажды так неосмотрительно выпросила у Аполлона.
Так, в душевных метаниях и проходили дни, заполненные исполнением желаний ее повелителя. Да, Поликсена была права, когда выбрала жертвенный нож рабскому прозябанию.Один раз они чуть не попали в шторм, и Кассандра с ужасом смотрела на водяные валы, мерно вздымавшиеся на водной глади моря.
Наконец на горизонте показалась земля, и все облегченно вздохнули. Агамемнон решил встать лагерем на берегу, пока не наберется нужное количество повозок, чтобы перевести его сокровища в царские кладовые.
Вытащив корабль на берег, гребцы превратились в лесорубов и землекопов, и быстро соорудили палатку для своего царя, после чего половина из них во главе с Агамемноном отправилась на охоту, а остальные принялись обустраивать лагерь.
Кассандра лениво побродила по берегу, кидая в воду камешки, как когда-то учил ее Гектор, и они прыгали по водной глади, а потом погружались на дно, оставляя широко расходящиеся следы. «Вот и я, как этот камешек, скоро исчезну с лица земли», – промелькнуло в голове.
На землю опустилась вечерняя прохлада, задул холодный ветерок, и Кассандра, передернув плечами, пошла в палатку, где, растянувшись на ковре, погрузилась в раздумья. Буквально за ней в шатер зашел мужчина, и она подивилось, как быстро ее повелитель вернулся с охоты. Бросив из-под полузакрытых век взгляд на Агамемнона, она снова смежила веки.
– Удивительно, до чего ты не наблюдательна, – раздался вдруг знакомый голос, который невозможно было ни с чем перепутать.
Кассандру будто ударила молния, и она уселась на ковре, вытаращив глаза, в которых сквозило изумление.
– Аполлон, ты как сюда попал?
– Странный вопрос! В основном, ногами… Ну, как ты себя чувствуешь, укладываясь с этим царственным мужланом в постель, если так можно выразиться, на глазах целой толпы ахейских воинов? Возбуждает?
– Что ты хочешь от меня услышать? – обозлилась Кассандра. – Не тебе меня укорять. Это ты мне скажи, как ты допустил, чтобы такое случилось с Троей! У меня погибла вся семья, понимаешь, вся! До последнего человека. Я осталась одна, и до моей смерти уже рукой подать.
– Вот о ней я и пришел поговорить, – бросил Аполлон, разглядывая убранство палатки, и морщась от обилия золота. – Ты твердо решила свести счеты с жизнью, лишь бы умер Агамемнон? И ради этого удовлетворяешь все его даже самые низменные потребности? Странная логика! Тебе не кажется, что будет проще, если я его пристрелю сейчас из лука – и все дела. Будут, конечно, некоторые неприятности с Афиной и Герой, но, по большому счету, это такие мелочи! Ну так что, мне его пристрелить?
Кассандра на минуту представила себе, что последует за этим поступком и покачала отрицательно головой. Тогда она останется в чужой стране, и Клитемнестра сможет выместить на ней все свои обиды. Нет уж, ее судьба навсегда связана с Агамемноном, и они либо будут вместе жить, либо вместе умрут.
– Тебе совершенно не обязательно становиться добычей Клитемнестры, – словно прочтя ее мысли заметил Аполлон. – Я убью Агамемнона, и мы отправимся на Парнас. Никакого риска. Ты станешь моей женой, как и предполагалось когда-то, Агамемнон отправится в Аид, где его давно ждет целая толпа народа, Клитемнестра останется при своем Эгисте, царствуя в Микенах, и все будут довольны. Соглашайся, это лучший и самый приемлемый для тебя вариант.
Искушение действительно было слишком велико: одним выстрелом решить все вопросы, а затем отправиться туда, где всегда хорошая погода.
– Это было бы очень хорошо, если бы не одно «но», от которого мне никуда не скрыться. Это мои воспоминания. Послушай, Аполлон, я слишком много страдала, и у меня уже больше нет ни сил, ни желания жить. Ты пришел слишком поздно.
Феб, возражая, поднял руку:
– Никогда не говори «слишком поздно». В устах молодой и красивой женщины эти слова звучат похоронным колоколом.
– Так оно и есть. Послушай меня, Аполлон, я не хочу жить, и мне не нужна помощь, потому что если ты его сейчас убьешь, то лишишь меня чувства победителя, а это великое чувство. И мне не хотелось бы, чтобы боги вмешивались в человеческие судьбы. Не так давно они это сделали, и ничего хорошего из этого не вышло.
– Хорошо, дорогая моя недотрога. Знаешь, надо мной уже сестра смеется. Говорит, что давно перестала меня узнавать, и все из-за тебя!
Кассандра невольно рассмеялась и покачала головой:
– Перестань, пожалуйста. Чувство вины со мной не пройдет! Лучше поцелуй меня на прощание, пока не явился мой хозяин. А то двух Агамемнонов в одной палатке я уже не выдержу.
Тихо рассмеявшись, лже-Агамемнон вдруг потерял четкость форм, и на его месте появился Аполлон в том образе, каким его увидела юная девочка среди заводей Скамандра.
– А в таком виде ты меня выдержишь?
Он мягко опустился рядом с ней на шкуру и, нежно обняв, прижался губами к ее губам, и Кассандра не нашла причин, чтобы отказать ему в последней близости.
– Ну и как тебе божественные объятия? – поинтересовался лениво Аполлон, когда, успев отдышаться, они лежали рядом на шкуре, и ее голова покоилась на его груди.
– Божественно! – откликнулась она. – Только не начинай, пожалуйста, все сначала. Я не поддамся на твои уговоры.
– А жаль, – пробормотал он, любуясь ее лицом. – Тогда мне пора идти, а то твой охотник на подходе. И, знаешь, ты уж извини, но я сделаю все возможное, чтобы у него не появлялось желания переспать с тобой до конца поездки. Пусть мои объятия будут у тебя последними.
– Я согласна, – прошептала она, целуя его грудь.
– Прощай, дорогая недотрога! Жаль, что так все вышло. Мы бы были с тобой хорошей парой.
С этими словами Аполлон легко вскочил на ноги, вернулся в образ Агамемнона и вышел из палатки, а Кассандра еще долго ощущала чувство полета, когда кажется, что ты растворяешься в воздухе, словно легкий дымок.
Вскоре поблизости раздались возбужденные голоса, и в палатку ввалился уставший Агамемнон.
– Ты себе не представляешь, – с порога начал он, – мы столько гонялись за кабаном, а он все-таки ушел. Да, без собак ходить на охоту последнее дело. Кстати, мы нашли нужное нам количество повозок, так что я изменил решение. Мы сразу едем в Микены.
– А как же палатка? Обед?
– А что палатка? Пусть стоит. Может, когда пригодится. Что касается обеда, то у нас есть еще запас копченого мяса, а мои охотники купили в деревне хлеб и вино. Так что сейчас перекусим – и вперед. Пировать будем уже во дворце.
