Карен Хокинс - Клятве вопреки
От гордости за нее Уильям с трудом сдерживал улыбку. Существовало ли что-нибудь, что она не могла сделать? Не грех бы потратить время и выяснить это.
Но теперь ему нужно было заняться другим: вернуть себе шкатулку из оникса и узнать, кто так безжалостно шантажировал Маркейл, и он неохотно вернул взгляд к их пленнице.
— Мисс Чаллонер, мне не хочется причинять вам боль, но если вы побежите…
Он пожал плечами.
— А я не возражала бы, если бы вам причинили боль, — сказала Маркейл, — так что бегите, если есть охота. Дверь совсем недалеко — справа от вас.
Мисс Чаллонер бросила в сторону Маркейл разъяренный взгляд, но осталась сидеть, сложив руки на груди.
— Значит, у меня нет выбора?
В ее голосе чувствовался слабый шотландский акцент.
— Нет, — ответил Уильям.
— Не будете возражать, если я сниму этот парик? — Она откинулась в кресле. — От него чешется голова.
Уильям равнодушно повел плечами, и она потянулась к парику, а Маркейл вскинула пистолет, и этот звук громко прозвучал в тишине комнаты.
— Я не собираюсь устраивать никаких фокусов. — Мисс Чаллонер замерла. — У меня действительно чешется голова. Думаю, вы знаете, как это ходить в парике.
— Так же, как знаю, что вам нельзя доверять. Если вы сделаете хотя бы одно резкое движение, я выстрелю в вас.
Мисс Чаллонер свирепо взглянула на нее и, сняв, бросила в сторону черный парик, под которым вокруг головы короной были уложены темно-рыжие локоны.
— Итак: каким образом вы нашли меня?
Как ни странно, даже одетая в мужскую одежду она была соблазнительно женственной. «Почему я этого не заметил?» — удивился Уильям.
— Вы очень искусно замаскировались.
— Это прекрасно служило мне в прошлом, но теперь… — Она бросила взгляд на Маркейл. — Что меня выдало?
— Ваш акцент. Он совсем не французский. На дневных представлениях очень часто идут французские водевили, и часто их исполняют настоящие французские труппы. Услышав ваш голос, я мгновенно поняла, что вы можете быть кем угодно, но никак не французом.
— Придется заняться этим, — задумчиво кивнула головой мисс Чаллонер.
— А прямо сейчас вы займетесь тем, что расскажете нам, где шкатулка из оникса и кому вы должны ее доставить.
— Думаю, я впустую потрачу время, если стану делать вид, что не понимаю, о чем вы говорите.
— Всецело согласен. — Уильям сложил руки на груди. — Так где шкатулка?
Ее взгляд снова скользнул мимо него к двери.
— Вам на помощь никто не придет. Все ваши приспешники обезврежены. Пришло время рассказать правду.
— По-видимому, вы правы. — Она вздохнула и окинула Уильяма взглядом. — Вы похожи на своего брата.
— На какого брата?
Он совершенно не ожидал ничего подобного и нахмурился.
— На Роберта.
Она опустила взгляд к своим сцепленным рукам, но Уильям успел поймать вспыхнувший в ее глазах свет. Ну и ну. Что же происходит?
— Откуда вы знаете Роберта?
— Наши дорожки пересеклись.
Она грациозно и надменно повела плечами.
Сняв куртку, Уильям повесил ее на спинку кресла.
— Понятно. — Он не был уверен, что что-либо понимает, но, когда в следующий раз увидится с Робертом, непременно во всем разберется. — Итак, мисс Чаллонер… Надеюсь, это ваше настоящее имя?
— На данный момент.
Маркейл с недоверием фыркнула, и Уильям прикусил губу.
— Что ж, мисс Чаллонер, я уверен, что у вас есть нечто, принадлежащее мне. Я хочу это получить.
— У меня его нет. К сожалению, должна сказать, что на самом деле уже отдала его.
— Кому? — спросила Маркейл.
Услышав напряжение в ее охрипшем голосе, Уильям поймал ее взгляд и ободряюще подмигнул ей, и у Маркейл на губах появилась слабая улыбка. Затем он снова повернулся к их пленнице, и она самодовольно улыбнулась ему.
— Как мило.
— Шкатулку, пожалуйста.
— Вы зря тратите свое и мое время. Я ничего не скажу вам.
— Для вас же лучше, если вы пойдете на сотрудничество. — Уильям внимательно смотрел на нее. — У вас масса неприятностей. Вы не только украли то, что…
— То, что до этого уже было украдено. Вы сами расскажете об этом констеблю? — Она впилась взглядом в Маркейл. — Или это сделать мне?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — спокойно прервал ее Уильям. — У меня никто ничего не крал. Я отдал эту вещь Маркейл, когда она рассказала мне, что ее шантажируют.
Маркейл с изумлением взглянула на него, а потом улыбнулась.
— Вижу, вы помирились, — заметила мисс Чаллонер.
— Это вас не касается. Кто послал вас за шкатулкой?
— Я была бы дурой, если бы выболтала все свои секреты — как и вы, — рассмеялась она.
— Пожалуйста, позволь мне выстрелить в нее, — попросила Маркейл, и Уильям не смог не засмеяться. — В последний год эта женщина превратила мою жизнь в сущий ад, так что я заслужила хотя бы один выстрел.
На лице их узницы отразился легкий испуг. Значит, у нее нет защиты против страха? Уильям сделал вид, что обдумывает просьбу Маркейл.
— Мне не хотелось бы ее убивать. Это будет трудно объяснить.
— А что, если я только прострелю ей ступню? Уверена, я смогу попасть отсюда.
— Вы когда-нибудь стреляли из пистолета?
Женщина резко повернулась к ней.
— Нет. — Маркейл направила дуло пистолета на ступню их обвиняемой. — Но это, вероятно, не так сложно. Может быть, я попаду не в ступню, а в бедро, но для меня это не имеет большого значения.
— Я понимаю ваши чувства. — Наклонившись вперед, женщина перевела взгляд с пистолета на Маркейл и встретилась с ней взглядом. — Для меня это тоже было очень трудно. В этом деле у меня тоже не было выбора. Я просто делала то, что должна была сделать. Вы, как и я, очень долго жили самостоятельно и, несомненно, все понимаете.
Маркейл признала, что не может не согласиться — она знала, что это такое, и немного опустила оружие.
— После всего, что было, я не могу делать вид, что вы ни в чем не виноваты. Вы украли у меня тысячи фунтов, лишили меня спокойствия, доставили мне несчетное число бессонных часов, а теперь соглашаетесь не винить меня за то, что я в ярости? Как великодушно с вашей стороны!
— Мисс Чаллонер, будь я на вашем месте, я рассказал бы все, что знаю. Как видите, мисс Бичем с большим трудом удерживается от своего желания всадить в вас пулю.
— Полагаю, теперь это уже не имеет значения. Я с самого начала не хотела в этом участвовать, но меня тоже шантажировали.
Она плотно сжала челюсти.
— Кто? — спросил Уильям.
— Тот же, кто шантажирует мисс Бичем.
— Ради чего?
— Не скажу.
