Наталия Орбенина - Тень Эсмеральды
Помогая друг другу, адвокат и полицейский спустились вниз и оказались в довольно просторном помещении. Здесь же уже находились и два других полицейских.
– Нашли чего-нибудь? – осведомился следователь.
– Никак нет, Константин Митрофанович. Все облазили, никаких следов нет!
Сергей растерянно озирался. Большая каменная комната, даже с прорубленным в стене окном, через которое можно видеть соседнюю гору и всю долину. Из нее проход в соседнюю, поменьше, но самое удивительное, что специальный лаз вел еще глубже вниз, в глубь скалы, где тоже оказались просторные помещения.
– Вот видите, сударь, никакой мистики, никакой преисподней, – спокойно заметил Сердюков.
– Но где же Лия? Ведь её тут нет? Она упала с большой высоты, она не могла просто убежать отсюда? – Сергей выглядел растерянным и подавленным. Он так и знал, что за всем кроется некая мистификация, которую он так и не разгадал.
– Вероятно, существует еще ход, лаз, нора, которую мы пока не нашли.
Пока полицейские обшаривали каждый уголок, Желтовский бессильно опустился на каменный пол. Вся одежда его промокла, из уха, разорванного острым клювом бесстрашного Гудвина, текла кровь.
– Позвольте, батенька, мне за вами поухаживать, – и, не дожидаясь согласия, Сердюков перевязал голову адвоката своим платком. – Эдак из вас вся кровь выйдет, пока мы отсюда выберемся.
– Значит, это не мертвые ходили вокруг лачуги, это были ваши шаги?
– Да-с, шаги вполне земных людей. А вы приметили нас?
– Да я и на тропе вас приметил, только не был уверен.
– Немудрено, условия работы сложные. Как схоронишься, когда вокруг все высохло и хрустит?
– И давно вы за мной следите?
– А вот как горбунья наша пустилась в бега, так я и решил, что лучший сыщик теперь вы. Вы её найдете, вас сердце приведет.
– Как это низко! – воскликнул с негодованием Желтовский.
– Что делать, сударь, таковы издержки нашей работы, – сокрушенно вздохнул следователь. – Разумеется, в Петербурге, по пути в Крым, в Евпатории за вами следили мои люди. А уж когда вы сюда отправились, они мне телеграфировали, и я сам сразу примчался, сломя голову. Вот вы, сударь, в скиту на постели теплой спали, а мы под открытым небом мерзли, боялись привлечь к себе внимание.
Желтовский напряженно слушал, лицо его постепенно стало красным от негодования.
– Так вы видели все, что произошло между мной и этой женщиной? Здесь, у обрыва! – он вскочил и чуть не набросился на следователя с кулаками.
– Успокойтесь, сударь! – Сердюков тоже нехотя поднялся. – Вы напрасно так распереживались – я только глянул разок и в сторонку. А людей своих я и вовсе прочь, подальше отослал. Вот уж кто совершенно бесстыдником оказался, так это её ворон, это страшилище, которое, смею вам напомнить, точно бы вас отправило на небеса, если бы не мой выстрел! Вы клюв-то его видели? Это же не клюв, а ледоруб!
– Да, действительно, вы спасли меня, – удрученно согласился Сергей. – Только я этому не рад. Как мне жить теперь? Снова искать её? Где?
– Да и зачем? – осторожно заметил следователь. – Вы напрасно так сокрушаетесь. Быть может, мы что-нибудь да найдем, и это поможет вам понять вашу Лию-Розалию. И мне заодно.
Но самые тщательные поиски ничего не дали. Решили выбираться наружу. На поверхности были обнаружены и другие пещеры, тоже обширные, с несколькими каменными комнатами. Обшарили и их, да все безрезультатно. Дождь слегка приутих. Ветер прекратился, и Джуфт-Кале стремительно окутывала ночь. Спускаться в темноте было опасно. Решили заночевать в лачуге Лии.
Уже перед самым домиком Сергей чуть отстал от двух полицейских и спросил Сердюкова, шедшего последним:
– Послушайте, уж коли вы все наблюдали… Меня мучает один вопрос… – Он заколебался в смущении. – Если вы все видели, значит, мне не приснилось, значит… Горб у неё был в этот момент или нет?
– Вот именно это обстоятельство, исключительно именно это обстоятельство я и хотел обнаружить! – воскликнул Сердюков с облегчением. Ему самому было гадко сознавать, что он по долгу службы явился невольным свидетелем любовных игр посторонних людей. – Но было неловко, тени, кусты, валуны. Словом, не разобрать, как я ни выглядывал, как я…
Тут он крякнул, кашлянул и умолк.
Потоки воды, обрушившиеся на Джуфт-Кале, вдруг снова усилились. Темное небо разрезалось острыми молниями, и в их призрачном свете можно было видеть распростертое на земле тело черного ворона, который лежал, раскинув огромные крылья и вонзив хищный клюв в небеса.
Глава сороковая
Весь следующий день Желтовский и полицейские провели в тщательном исследовании окрестностей караимской крепости. Они обошли старинное кладбище, домики в долине, подножие самой скалы. Никаких следов ни живой, ни мертвой горбуньи обнаружить не удалось. После короткого отдыха в Свято-Успенском монастыре тронулись в обратный путь. И опять пыльная дорога, тряска. На Сергея навалилась чудовищная усталость. Все, что произошло с ним, никак не укладывалось в его голове. Его сознание распирали вопросы, на которые он не в силах был ответить. Поэтому он просто замер, полагая, что со временем к нему придет понимание.
На полпути остановились и заночевали на постоялом дворе. Улыбчивый татарин усадил путников на тюфяках у низкого длинного столика. Можно было сидеть, скрестив усталые ноги, или даже разлечься вдоль стола, откинувшись спиной на цветастый ковер позади. Хозяин принес лепешки, плов, зеленый чай. Сергей почти не разговаривал с Сердюковым, который тоже выглядел несколько растерянным. Ведь полицейский был почти уверен, что изловит беглянку. Что теперь докладывать начальству, отчего постигла неудача, куда это и впрямь девалась горбунья, неужто отправилась ко всем чертям? Ночь не принесла успокоения и сна. Сергей вздрагивал, просыпался и только под утро забылся. И тот час же перед ним явилась Лия – Роза. Она стояла на краю обрыва и смотрела ему прямо в лицо. Между ними простиралась неведомая поляна, полная фантастических желтых цветов гигантских размеров с листьями, подобными лопухам, которые вырастали прямо из голого камня. Лия стояла неподвижно, но все её тело напряглось. Лицо же оставалось спокойным и бесстрастным, только брови чуть изогнулись. Сергей бросился к ней, а она отшатнулась и без раздумья шагнула с обрыва. Он замер, крик отчаяния сдавил грудь. Но женщина не упала, а, взмахнув руками, поплыла над пропастью, над долиной. Внизу извивалась едва различимая дорога, и маленькими черными точками казались пасущиеся коровы. День это был или ночь? На небе не было ни солнца, ни луны. Сиял призрачный свет, и в нем отчетливо виднелась изящная стройная фигурка, которая медленно таяла в небе. А по долине ползла тень, как от большого облака, фигурная, перистая. Точно тень от крыла непомерно огромной совы.
