Виктория Дал - Милая затворница
– Ты обвиняешь меня… Неужели ты думаешь, что Фергус…
– Я просто задал вопрос. Меня интересует твое прошлое. Я разговаривал с двумя знакомыми в Лондоне, которые утверждали, что целовались с тобой по меньшей мере. Я подумал, что, возможно, ты развлекаешься таким образом. Что ты на это скажешь?
– Я… я не целовалась с Фергусом! Мне даже в голову такое не могло прийти.
– Не могло?
– Коллин, как ты можешь спрашивать об этом?
– Ну-ну, Александра. Ты ведь с Сен-Клером не только целовалась.
– Коллин, ведь я твоя жена. – Страх, прозвучавший в голосе Алекс, подействовал на него как удар хлыста. Он отступил от нее и, казалось, очнулся от забытья. Она никогда не проявляла страха перед ним. Никогда. – Коллин, как ты мог подумать, что я неверна тебе? Я никогда… никогда не давала тебе повода подозревать меня.
– Тогда почему вы прятались здесь в темноте?
Алекс вздохнула, и в тот же миг Коллин услышал чьи-то шаги.
– Ты, Дженни?! – крикнула Алекс.
– Да, дорогая, – ответила Дженни. – О чем, черт побери, ты толкуешь здесь, Блэкберн? – Она подошла к Алекс: – Дорогая, пойдем в дом – там тепло. А он пусть остается здесь мерзнуть. – Коллин отступил в сторону, позволив им пройти. – Алекс, так что же этот зверь наговорил тебе?
Дверь в дом закрылась за ними, и Коллина охватила дрожь. Неужели он действительно зверь? Или самый глупый человек во всей Шотландии?
Порывы ветра, хлеставшие по лицу, вызывали слезы на глазах, когда Алекс прощалась с Дженни и братьями Керкленд. Ей очень хотелось, чтобы Дженни осталась, и тогда она могла бы спрятаться за подругу.
Коллин лег в постель поздно ночью, сделав вид, что поверил, будто она спит. А утром встал, притворившись таким же образом. Сейчас он уже вернулся домой, чтобы посмотреть, уехали ли гости.
Карета Керклендов исчезла за холмом, и только после этого Алекс осмелилась взглянуть в сторону мужа.
– Сегодня холодно, – тихо сказала она и поспешно направилась в дом.
Алекс почувствовала, что муж последовал за ней, когда открывала дверь.
– Ты не хочешь немного посидеть со мной наверху? – спросил Коллин.
Алекс промолчала: не знала, как поступить – то ли ругаться, то ли плакать, то ли держать язык за зубами. Да и что она могла сказать ему?
Когда муж прошел мимо нее и начал подниматься наверх, она последовала за ним и вошла в свою гостиную.
– Вчера вечером я обвинил тебя в ужасном проступке, Алекс.
Она кивнула:
– Да.
Коллин пристально смотрел на нее, ожидая признаний, во всяком случае, так ей казалось. Ее одолевало искушение именно так и поступить – чтобы посмотреть, как в его глазах отразится боль.
– Мне было крайне тяжело, Александра.
О, теперь она уже «Александра». Видимо, затем последует «леди Уэстмор».
– Одна из служанок сказала, что часто видела, как ты уединялась с Фергусом.
– Одна из… Кто? Ребекка?
– Не имеет значения.
– Очень даже имеет. Эта женщина – дрянь, которую ты напрасно пригрел здесь.
– Не оскорбляй ее только потому, что она сообщила мне о тебе и Фергусе.
– О, уверяю тебя, я мысленно проклинала ее много раз еще до этого случая.
– Значит, она солгала мне?
– Да… то есть нет. Я не знаю, что она имела в виду, говоря о моем общении с Фергусом. Мы часто ходили вместе в конюшни. Сидели в зале и разговаривали. Почему я должна сообщать тебе о каждом своем шаге? Я твоя жена и…
– Если бы ты почаще вспоминала об этом, – перебил ее Коллин, – у нас не было бы необходимости выяснять отношения.
– Как ты можешь, Коллин? – Жгучая обида захлестнула ее, и она едва сдержалась, чтобы не выплеснуть свою досаду и свой гнев.
«А может, Коллин все-таки имел какие-то основания для беспокойства?» – подумала она неожиданно. Ей вдруг вспомнилось, с каким удивлением Керкленды взглянули на нее, когда она последовала за Фергусом. Алекс потупилась и пробормотала:
– Прости, Коллин. Я не подумала, как это будет выглядеть в глазах наших гостей.
– И это все?..
– Но я не сделала ничего предосудительного. Поверь, Коллин. Ничего. – Алекс подумала о том, что сказала ей Дженни прошедшим вечером, чтобы утешить ее. «Скажи ему правду. Пусть он почувствует себя глупцом и наконец образумится». Значит, правду. – Коллин, я должна была поговорить с Фергусом о Дженни и потому вышла с ним.
– Поговорить о Дженни?
– Речь идет… о ее чувствах к Фергусу.
– Но это же смешно. Фергус прекрасно знает ее. Знает уже много лет.
– Она всего лишь на два года моложе меня, Коллин. Эта девушка любит Фергуса, а тот не желает пойти ей навстречу.
– В таком случае оставь его в покое. Но если ты говоришь правду, то прошу прощения, Алекс. Я сожалею, что потерял самообладание.
Она кивнула и пробормотала:
– Я хочу, чтобы эта женщина покинула наш дом, Коллин.
– Ты имеешь в виду Ребекку?
– Она с первого дня отнеслась ко мне непочтительно. И надо полагать, следила за мной…
Коллин нахмурился, и Алекс поняла, что ей следовало бы повременить с этим разговором. Подождать неделю или две, пока не улягутся страсти.
– Ты хочешь, чтобы я выгнал ее?
– Да.
– Я знаю ее почти двадцать лет. Ее мать была подругой моей матери.
– Она обращается со мной неподобающим образом, Коллин.
– А куда я отправлю ее? Просто выгоню из дому? Ее мать умерла, и у нее нет близких людей. Могу я дать ей по крайней мере рекомендацию, чтобы она не умерла от голода?
– Меня не волнует, куда она пойдет. Она хочет завладеть тобой, Коллин! Она смотрит на тебя как собака, желающая получить лакомый кусок со стола. И она хочет, чтобы я убралась отсюда. Теперь это совершенно очевидно.
– Очевидно то, что она очень хорошо ко мне относится. Как же я смогу выгнать ее? Ты никогда не жила так, как она, Алекс. Ты никогда не страдала от голода и холода, и самое большее, что беспокоило тебя, – это вопрос, какой наряд наилучшим образом подойдет к твоей фигуре.
Коллин умолк, и Алекс подумала, что он закончил, но он лишь перевел дыхание, потом вновь заговорил:
– К тому же, Ребекка – превосходная экономка. Она прекрасно выполняет свои обязанности. И если ее следует выгнать только потому, что она шокирована твоим самоуверенным поведением, то тогда мне придется уволить всех, кто знает тебя, не так ли?
Коллин стремительно вышел из комнаты, не заботясь о том, что оставил Алекс в крайне угнетенном состоянии.
День прошел в напряженной тишине, и Александра была уверена, что ей не удастся уснуть. Но она провела без сна почти всю предыдущую ночь, поэтому сейчас все-таки заснула.
Ее разбудило осторожное прикосновение к плечу.
– Прости меня, дорогая. – Губы Коллина коснулись ее спины, и она почувствовала горячее дыхание.
