Ширли Басби - Пурпурная лилия
Сабрина вошла, робко посмотрела на Бретта и залилась румянцем, встретив его взгляд.
А Алехандро смотрел на обоих с нескрываемой радостью, потом подошел к Сабрине и взял ее за руку.
— Чика, Бретт хочет тебя о чем-то спросить, а я тактично оставляю вас вдвоем. Надеюсь, тебе понравится то, что он тебе скажет.
Наедине с Бреттом Сабрина вдруг ощутила себя совершенно потерянной. Уставясь на пуговицу на его жилете, она никак не могла придумать, как начать разговор. Сказать ему «Буэнос диас»? Но ведь она несколько часов назад лежала обнаженная в его объятиях. Выпалить «я люблю тебя» тоже было немыслимо!
Бретт чувствовал примерно то же самое, хотя и не собирался признаваться в любви. Никогда раньше ему не приходилось делать предложения. Он хотел принять ее в свои объятия, осыпать лицо нежными поцелуями, шепнуть что-нибудь ласковое на ушко, но он был беспомощен, как застенчивый юнец.
Ему было жаль, что он не может поддаться естественному порыву, но прошло время, и, упустив нужный момент, он довольно резко произнес:
— Я попросил у вашего отца позволения жениться на вас, и он ответил, что с радостью дает его. Вас это тоже радует?
Он хотел сказать совсем не то и не так и проклинал себя за свою ненаходчивость.
Он не сделал ни одного движения навстречу ей, и Сабрина не поняла, чего ему стоили его слова. Она молча смотрела на него, ощущая лишь, как вдруг заныло ее сердце от обиды и разочарования. Как он так может? Он совсем меня не любит, сердито подумала Сабрина.
Она перевела взгляд на его застывшее лицо. Куда делся ее страстный возлюбленный? Почему он так холоден? И опять ее кольнуло, что он ни слова не сказал ей о своей любви.
Бретт больше не мог сдерживаться.
— Ну же? — потребовал он ответа. — Вы выйдете за меня замуж?
Он понимал, что все испортил, но уже ничего не мог поправить. Интересно, куда делись слова, которые мне бы хотелось ей сказать? Как объяснить ей, что я чувствую? Как рассказать о чувствах, которые она пробуждает во мне? О радости и волнении, которые я ощущаю всякий раз, стоит ей появиться?
Предложение Бретта было воспринято Сабриной как незаслуженная обида. Она даже подумала было отказать ему. Но не смогла. Она очень хотела стать его женой, несмотря ни на что, и заранее знала свой ответ. Однако в глазах у нее мелькнул гневный огонек, и она ответила почти так же скованно, как он:
— Да, да, я выйду за вас замуж. Сумасшедшая радость захлестнула Бретта, он улыбнулся ей и, счастливый, сказал:
— Слава Богу, с этим покончено! Если бы только он мог прикусить себе язык! Сабрина замерла, на ее лице появилось растерянное выражение, и она уже хотела ответить ему что-то резкое, но Бретт подскочил к ней, обнял и поцеловал нежно, и даже, как показалось Сабрине, виновато.
Он оторвался от ее губ, но его руки еще лежали у нее на плечах, когда он радостно проговорил:
— Прости меня, малышка! Я еще никогда никого не просил стать моей женой! Немного успокоенная, Сабрина посмотрела на него строгим взглядом и сердито сказала:
— Я не малышка! И на будущее, будьте добры, запомните это!
Увидав его улыбку, Сабрина чуть не закатила ему пощечину.
— Как прикажете, госпожа, — покорно, но чуть насмешливо ответил он.
Они смотрели друг на друга, и постепенно в них разгоралась страсть, так что Бретт в конце концов притянул ее к себе и прижался к ее губам. Они мигом позабыли обо всем, кроме восхищения друг другом.
Алехандро вежливо постучал в дверь, но они его не услышали, тогда он, выждав время, постучал еще раз, и ему опять никто не ответил. Желая знать, чем же все-таки закончились переговоры, он приоткрыл дверь и радостная улыбка озарила его лицо. Он немного помедлил, потом кашлянул.
Бретт недовольно поднял голову и отпустил Сабрину, сказав только:
— Она согласилась. Алехандро рассмеялся.
— « — Я уже догадался! — Он хлопнул в ладоши, и на пороге появился Клементе. — Бутылку нашего лучшего вина… Того кларета, который я заложил, когда родилась Сабрина. Твоя хозяйка, Клементе, выходит замуж! Пожелай ей счастья!..
Сабрина стояла рядом с Бреттом, и лицо ее светилось радостью. Она будет женой Бретта! Господи, какое счастье! Обожаемый ею мужчина станет ее мужем.
Алехандро понял, о чем она думает.
— Мне не надо спрашивать тебя, счастлива ли ты, чика. На твоем лице все написано.
Сабрина зарумянилась и, бросившись в объятия к отцу, призналась:
— Я счастлива. А ты?
— Ну, конечно же, чика! Разве не я все придумал?
Сабрина нахмурилась.
— Придумал?
Алехандро виновато улыбнулся.
— Ты не обидишься и не обрушишь на беззащитных мужчин свою ярость? Я всегда хотел, чтобы твоим мужем стал настоящий мужчина, которого ты будешь любить и уважать. Который сможет устроить твою жизнь так же, как мы жили с твоей матерью. И я никак не мог такого найти, пока не вспомнил о Бретте. Ну, вот, — с улыбкой продолжал он, — я и написал ему, чтоб он приехал. Вот почему меня так заинтересовал сахарный тростник.
Сабрина рассмеялась, но почувствовала себя немного обманутой. Значит, они сговорились? Ее отец и Бретт все устроили, как им хотелось, а она, бедная дурочка, попалась в расставленные сети и даже умудрилась влюбиться. Она постаралась выкинуть эти мысли из головы и вернуть себе прежнюю радость.
Оказалось, что это не слишком трудно. Подоспело вино. Бретт обнял ее за талию, и под его взглядом улетучились все ее страхи. Алехандро провозгласил тост. Он от души радовался, строил планы, ощущая удивительный покой в своей душе. Он незаметно трогал серебряный браслет, который подарила ему Елена, и шептал: она будет счастлива, керида!
Раскрасневшиеся Сабрина, Бретт и Алехандро сидели в патио и принимали поздравления. И как раз в это время приехал Карлос.
О том, что случилось что-то необычное, он догадался, еще не входя во двор. Когда же он спешился, к нему подбежал Клементе:
— Ах, сеньор Карлос! Какая хорошая новость! Идемте-идемте! Пусть сеньор Алехандро сам вам скажет!
Карлос постарался скрыть свой гнев. Алехандро даже не подозревал, сколько ненависти таится в его душе.
— Эй, Карлос! Иди к нам! Если мы немножко не в себе, так это потому, что незадолго до твоего приезда Бретт и Сабрина обручились.
Прикрыв глаза, Карлос холодно поздравил их.
— Поздравляю! — проговорил он без всякой радости. — Надеюсь, ты будешь счастлива, кузина.
Бретт встал, когда появился Карлос, и, стоя рядом с Сабриной, положил сильную руку ей на плечо. Сверкнув зелеными глазами, он тихо произнес:
— Будет, можете не сомневаться. Ненависть, которую испытывали оба мужчины, несколько поубавила радость, царившую на гасиенде. Даже Алехандро растерялся.
