Наталья Павлищева - Королева Марго. Искушение страсти
А когда она решила если не полюбить, то хотя бы наладить отношения с супругом и стать верной, хорошей женой в надежде, что получится родить ребенка, мать, нимало не считаясь с чувствами и намерениями дочери, подсунула ее супругу одну из своих красоток-шлюх. Шарлотта де Сов сделала все, чтобы поссорить их с Генрихом. Отношения позже так и не восстановились.
Но и после Маргариту то не пускали к мужу, то прогоняли к нему. Ни дня, ни часа не было покоя… Но хуже всего, что родить так и не удалось, хотя брат во всеуслышание обвинял ее в рождении ребенка от Шамваллонна. Генрих обвинял, а мать молчала, хотя прекрасно знала, что у дочери вообще не может быть детей и что она сама в этом в немалой степени виновата.
Мысли Маргариты постепенно от погибшего Гиза ушли к матери. Екатерина Медичи часто поддерживала обвинения против собственного дитя, даже не дав себе труда узнать, справедливы ли эти обвинения. За что, почему она так не любила именно эту дочь? Но какая разница самой Маргарите, которая всю жизнь боялась строгую мать, старалась либо не попадаться ей на глаза, либо молчать в ее присутствии. Может, Екатерина Медичи не любила дочь, потому что ее любил отец?
И теперь королева-мать готова уничтожить собственного ребенка только потому, что дочь посмела не подчиниться ее воле. Так, может, здесь, в Юсоне, вдали от строгого, почти ненавидящего взгляда выпуклых глаз, жить лучше? Пусть опасно, пусть не очень комфортно и обеспеченно, зато без необходимости постоянно держать ответ и чувствовать, что снова сделала что-то не то.
Неожиданно Маргарита поняла, что так и есть. Именно в Юсоне, вроде в тюрьме, она была более всего свободна. Здесь она хозяйка, она устанавливает порядки и диктует правила. Здесь нет постоянного присмотра, нет дрожи в коленях, когда требуют в кабинет королевы. Здесь она королева, в том числе и своей судьбы. Пусть только в Юсоне, пусть за крепостными стенами, ограничивающими только вершину горы, но она свободна!
Понимание сделало Маргариту почти счастливой. Омрачало счастье только воспоминание о гибели Генриха де Гиза.
Маргарита не подозревала, что за много лье от Юсона в Блуа размышляет о жизни ее мать Екатерина Медичи. Тяжелобольная королева тоже вспоминала и пыталась понять, почему, прилагая столько стараний, она в результате не добилась почти ничего.
У Екатерины Медичи был сильный жар, она простыла, дышала с трудом, в постели приходилось не лежать, а почти сидеть. Тянулась темная январская ночь, казавшаяся бесконечной…. Совсем недавно начался новый, 1589 год, о котором ее предсказатели Руджиери, сокрушенно качая головами, твердили, что год будет очень тяжелым для Франции и для королевской фамилии особенно.
Руджиери Екатерина Медичи верила и беспрекословно подчинялась всем их советам и указаниям. Братья не ошибались, они верно предсказывали все неприятности, правда, защититься от бед не получалось, но королева хотя бы знала о них. О Руджиери говорили, что они готовят для своей королевы яды. Никогда и никому Екатерина Медичи не открывала тайну и не собиралась делать этого впредь.
Мысли перенеслись на много лет назад, когда четырнадцатилетняя девочка, совсем не красавица, хотя и умница, прибыла в сопровождении своего дяди — папы римского — во Францию, чтобы стать супругой Генриха, юного сына короля Франциска I. Генрих не был наследником престола, потому король согласился женить его на итальянке Медичи. Это совершеннейший мезальянс, потому что принц женился на девушке из семьи банкиров. Правда, она была дальней родственницей жениха, поскольку в ее матери текла королевская кровь, но все равно Екатерину до сих пор звали итальянкой, а тогда еще и купчихой.
У ее жениха Генриха была одна странность — юный принц любил почти престарелую Диану де Пуатье. Что из того, что Диана сумела сохранить свою красоту на долгие годы, она годилась Генриху в матери, но эта любовь оказалась на всю жизнь. Такое смогла бы пережить не каждая — всю жизнь терпеть рядом соперницу, даже не просто рядом, а на шаг впереди! Но не только Генрих, Екатерина тоже оказалась однолюбкой, она влюбилась в своего супруга тоже на всю жизнь, а потому терпела Диану.
Самыми тяжелыми оказались годы, когда Генрих после нелепой смерти старшего брата вдруг оказался дофином — наследником престола. Теперь на «купчиху» взъелись основательно, обвиняя во всем — от некрасивости и отсутствия приданого (папа римский успел умереть, не выплатив положенных денег, а новый категорически отказался выполнять обещания предыдущего) до нелепых привычек, привезенных из Италии, но главное — из-за отсутствия наследников. Бесплодная некрасивая супруга-бесприданница не устраивала Генриха совершенно.
Екатерина действительно не могла родить целых десять лет, и только благодаря заступничеству короля Франциска ее не вернули в Италию, а значит, просто в монастырь. За это терпение Екатерина была бесконечно благодарна королю Франциску, которого обожала. Она училась управлять государством, словно чувствуя, что когда-то это придется делать, терпеливо постигала сложную науку быть правительницей, чем приводила свекра в восторг.
Помогли Руджиери, Екатерина не просто смогла родить, но и сделала это девять раз! Только после рождения последних двойняшек, когда едва не погибла и сама мать, ведь одна из дочерей родилась мертвой, а вторая не прожила и часа, врачи запретили королеве еще иметь детей.
Однако все ее дети оказались слабыми, кроме разве Маргариты. Старшая дочь Елизавета, выданная замуж за короля Испании могучего Филиппа, и средняя Клод, ставшая женой герцога Лотарингского, умерли совсем молодыми. Юным умер и старший из сыновей Франциск, после трагической гибели Генриха на дуэли правивший всего год.
Франциск был болен с рождения, видно, сказалось дурное наследство предков, плохая кровь заставила его гнить все годы короткой жизни. Слабый мальчик был женат на красивой и здоровой королеве Шотландии Марии Стюарт. Возможно, желание стать настоящим мужчиной в постели ускорило гибель юного короля, но мать не противилась.
Следующий сын, Карл, был неврастеником, впадавшим в бешенство по любому поводу. Но хуже всего, что он страдал помимо болезни легких еще и страшным заболеванием — слабостью подкожных сосудов, из-за чего сквозь поры временами просто сочилась кровь… Жуткое зрелище, однажды приведшее к смерти короля.
Генрих, которого она назвала при рождении Александром, был материнским любимцем. Об этом знали все, и сама королева никогда этого не скрывала. Ради Генриха Екатерина готова на все, эта почти ненормальная материнская любовь исковеркала жизнь не только остальным детям, но и самому Генриху. Ребенок, которого в угоду королеве баловали и ее фрейлины, превратился непонятно во что. Привыкший с детства к женскому обществу, женским нарядам, разговорам, интересам, Генрих и сам полюбил платья, украшения, духи, уход за кожей. Но это бы полбеды, он был слишком изнежен и слаб, неплохое здоровье при рождении, никак не подпитываемое физическими нагрузками даже в юные годы, быстро оказалось растеряно. В том возрасте, когда другие молодые люди кичились своей силой, ловкостью, умением находиться в седле целыми днями, изнеженный Генрих предпочитал ездить в карете, большую часть времени уделял уходу за собственной внешностью и нарядам.
