Шелли Брэдли - Рождественское обещание
– Благодарю вас, милорд, за вашу искренность. Когда я буду готова принять еще чьи-либо ухаживания, я буду знать, к кому обратиться.
Его продолговатое лицо сморщилось в сдержанной улыбке.
– Спасибо, леди Арчер. Надеюсь увидеть вас после праздников. Счастливого вам Рождества.
– И вам того же, и пожелайте вашей семье всего хорошего от моего имени.
Он кивнул.
– До свидания, – попрощался Байрон и вышел. Вместе с его уходом испарилась ее единственная надежда получить мужа. И она сама отпустила его.
Почему?
И зачем Айан отпугнул парня? Только для того, чтобы ограничить возможности ее выбора?
Не может быть, чтобы дело было в страхе, как уверяла его мать, пытаясь обвести ее вокруг пальца. Айан ничего не боялся. Нет, у него было тайное желание завоевать ее, и он был одержим им. Он был готов лгать, идти по головам друзей, подсылать мать к ее порогу. Зачем? Джулиана не строила никаких иллюзий относительно себя. Она бедная вдова с весьма средней внешностью. Айан был богат, умен, соблазнителен – он мог выбрать любую из великосветских красавиц в Лондоне. Почему же он продолжает неотступно преследовать ее одну?
Джулиана не могла найти ответ, как ни старалась.
Если бы он действительно любил ее, то предоставил бы ей свободу выбора. И был бы честен по отношению к ней.
Испустив вздох разочарования, Джулиана вышла из гостиной и направилась в свою комнату.
Черт бы побрал этого Айана! Только ей начинало казаться, что она понимает его, только она начинала верить, что он стоящий человек и муж, как он делал что-то, что приводило ее в ярость и сводило на нет все ее попытки полюбить его. Он не только играл с ней, как с марионеткой, но и разрушил хрупкое доверие, которое начало зарождаться в ней после того, как он спас ее в Лондоне и прислал такой трогательный подарок.
– Уф, – вздохнула она, вышагивая перед окном. Она отчаялась даже пытаться понять его логику.
Нет, теперь ее беспокоило только, как найти лучший способ выказать свое крайнее недовольство.
На следующее утро Джулиана сидела в гостиной и пыталась успокоиться, вдыхая запах сосновых венков, развешанных по комнате. Сухие ягоды и шишки усеивали зеленые ветки вперемешку с блестящими бантиками и ленточками. Они с матерью расставили по местам фигурки вертепа, которые вырезал из гладкой сосны ее дедушка-немец много лет назад. Веточки омелы свисали с камина, и снег укрыл землю белым одеялом.
Так где же ее праздничное настроение?
Черт бы побрал Айана за то, что он вырвал у нее это проклятое обещание. Как ни крути, она страшилась отвечать на его предложение. Не важно, что она скажет, но Джулиана боялась, что она либо уступит свою независимость ловкачу, чьи соблазнительные поцелуи сбивали ее с толку, либо потеряет всякую связь со старинным другом, отказав ему. Третьего было не дано.
Поднявшись, она подошла к камину, развернулась и зашагала обратно к своему стулу. Сколько она ни думала, ей не приходил в голову выход, который помог бы избежать этих последствий.
Проклятие, она не какая-то там рохля!
И все же, после того как Айан за ее спиной пресек ухаживания Байрона, Джулиана не могла доверять ему настолько, чтобы выйти за него замуж. Он просто будет плести против нее интриги, пока ее жизнь не перестанет быть ее жизнью, а станет такой, какой он хочет ее видеть. От этой мысли ярость вспыхнула в ней с новой силой. Кто дал ему право распоряжаться ее судьбой?
– Милая, – позвала мать из другого конца комнаты, – сядь, пожалуйста.
Не желая расстраивать мать, она выполнила ее просьбу.
– Боже правый! – воскликнула старушка. – Отчего ты волнуешься, словно юная девица перед своим первым выходом в свет?
Джулиана взглянула на мягкий овал ее лица, на сверкающий серебром венок светлых волос, на добрые карие глаза, поблекшие с возрастом. От матери всегда веяло покоем, словно все жизненные неурядицы обходили ее стороной. Когда Джулиана была ребенком, эта ее особенность действовала на нее успокаивающе. Но сегодня она ее раздражала. Неужели леди Браунли ничего не волнует? Как могла невозмутимая мать понять ее положение?
– Какая же я глупая! – прервала мама ее раздумья. – Ты, должно быть, размышляешь над предложением Айана?
Джулиана медленно кивнула.
– Я в замешательстве. Ты счастлива иметь мужа, который подчинил себе твою жизнь. Для меня такое обращение было бы подобно ярму на шее.
Мать пожала плечами.
– Я смотрю на это, как на образ жизни женщины. Айан любит тебя. И если ты действительно хочешь выйти за него замуж, вы сможете подстроиться друг под друга.
Она чуть не закричала, увидев спокойную улыбку на лице матери.
– Неужели ты не понимаешь? Как только мы произнесем свадебные обеты, Айану больше не нужно будет подстраиваться под меня. Я стану его собственностью. Он будет указывать мне каждый день, что делать, и я никак не смогу этому помешать.
– Айан никогда не станет так чудовищно поступать с тобой, – предположила мать.
Джулиана чуть не подпрыгнула на своем стуле:
– Он только что убедил моего поклонника прекратить ухаживать за мной до Нового года. Если он сейчас не может удержаться, чтобы не вмешиваться в мои дела, то не думаю, что он будет сдерживать себя после свадьбы.
Мать рассмеялась. По-настоящему рассмеялась.
– Джулиана, еще тогда, когда ты была маленькой, я поняла, как ты похожа на отца. Вы оба склонны волноваться о том, чего нет на самом деле. Сомневаюсь, что Айан начнет обращаться с тобой так бессердечно, как ты того боишься.
Права ли ее мать? Джулиана не знала. И не желала знать. – Ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж?
Мать пожала плечами.
– Признаюсь, меня греет мысль, что тебя кто-то любит, но если ты не веришь, что он сделает тебя счастливой, так и скажи ему и покончи с этим.
– Но я потеряю его дружбу, которой очень дорожу. – В ее голосе прозвучали плаксивые нотки.
– На твоем месте, я бы не отчаивалась так быстро, – сказала леди Браунли.
Мать ошибалась. Их дружба закончится, потому что она не видела способа преодолеть пропасть недоверия между ними. Но она не могла объяснить это матери.
– И я не знаю, где найти другого мужа до того, как закончатся деньги Джеффри.
– Вряд ли отец выгонит тебя на улицу.
Может, и нет, но Джулиана знала, что за каждый фартинг, который он потратит на нее, придется платить вдвойне. И он взыщет с нее долг, как всегда.
– Это меня не беспокоит, мама, – ответила она.
– Я знаю, но это один из выборов, который ты должна сделать в жизни. Ты не сможешь всегда поступать по-своему.
Из уст матери все звучало так лаконично и просто. Обычно Джулиана сама играла роль здравомыслящего человека, и она не понимала, почему сейчас не в состоянии продемонстрировать это умение.
