Софи Джордан - Грешные ночи с любовником
— Ну что ты. — Рука Грир поглаживала дрожащую спину Маргарит. — Не плачь.
— Ты не понимаешь.
— Тогда расскажи мне.
Глубоко вздохнув, Маргарит так и сделала. Слова лились, словно прорвавшаяся плотина, нескончаемым потоком. Невероятно, но она все рассказала своей единокровной сестре, слушавшей ее с широко раскрытыми глазами. Она ни разу не остановилась передохнуть, пока не облегчила свою душу.
— Святая преисподняя! — выдохнула Грир в конце рассказа.
Маргарит щелкнула ее по сопящему носу и мрачно кивнула.
— Теперь ты думаешь, что я сумасшедшая, и мне прямая дорога в Бедлам.
Грир медленно покачала головой.
— Нет. Будь я на твоем месте, тоже, наверное, поверила бы в это. — Грир внимательно посмотрела на нее своими выразительными глазами под прекрасными темными бровями. Решительно кивнув, она заявила: — Ты должна снова сходить к мадам Фостер.
Маргарит подарила ей слабую улыбку.
— Сегодня утром я уже была на полпути к этому.
Грир стремительно вскочила.
— Тогда не буду задерживать тебя. Иди, Маргарит, немедленно. Выдави из этой дамочки побольше информации, все мельчайшие детали этого несчастного случая. Собери все подсказки, какие сможешь…
— Я знаю, знаю. — Кивая, Маргарит направилась к двери, уверенная, что приняла правильное решение.
— Завтра я снова нанесу визит. — Грир последовала за ней и взяла ее за руку. — Помогу чем смогу. Тебе стоит только попросить.
— Спасибо тебе. — Маргарит дышала теперь полной грудью, ей стало легче от того, что она с кем-то поделилась. — Думаю, мне это понравится.
— Что? — Грир чуть встряхнула головой.
— Иметь сестру.
— О. — Загорелое лицо Грир вспыхнуло горячим румянцем. — Мне тоже.
Так, рука об руку, они вышли через большой холл в холодное дождливое утро. Спрятав лицо за капюшоном, чтобы избежать ледяной сырости, Маргарит произнесла краткую благодарственную молитву, что пришла Грир, что Эш еще не проснулся и не начал ее искать.
Если повезет, то она вернется домой даже раньше, чем он заметит ее уход. Вернется домой и будет вооружена информацией, гарантирующей ее будущее.
Эш грохотал по ступеням дома Джека в Мэйфере. Что и говорить, он не ожидал так скоро сюда вернуться, но, проснувшись в пустой кровати и не обнаружив и следа супруги, он пришел к одному яростному выводу: Джек снова похитил его жену.
Не соблаговолив постучаться, он ворвался в дом. Вихрем пролетев через вестибюль, он схватился за нижнюю балюстраду и проорал имя Маргарит, как и вчера вечером.
Она не появилась, зато вышли несколько лакеев. Он бился в их цепких руках, когда они пытались оттащить его назад к входной двери. На него нахлынуло горькое чувство дежа вю.
— Маргарит! — Джек держит ее взаперти в одной из комнат? Он разнесет этот мавзолей. Показался Джек, красное лицо которого просто пылало.
— Снова ты?
— Вчера я предупредил тебя… Маргарит моя!
— Что, уже потерял ее? — глумился тесть. — Не могу сказать, что я удивлен.
— Где она? — выдавил Эш.
— Не знаю я, — огрызнулся Джек, сердито махнув рукой. — Держал бы лучше свою жену на коротком поводке.
— Не лги мне. Я в курсе, что ты послал за ней одну из своих дочерей. — Он вспомнил описание, которое дала экономка. — Высокую, с веснушками.
— Грир? — Джек нахмурился. — А какое она имеет к этому отношение?
— Утром Грир приходила ко мне домой. Маргарит видели уезжающей с ней. Пару часов назад.
— Грир здесь, наверху, у нее примерка у модистки, но Маргарит я не видел.
Эш проигнорировал его, не собираясь верить на слово, когда это касалось Маргарит. Однажды он недооценил Джека. Больше этого не случится. Когда дело касалось замужества его дочерей, амбиции Джека Хадли не знали предела. Он откуда угодно выкрал бы Маргарит…
Эш поморщился, внезапно осознав, что он так понимает Джека, потому что сам из того же теста. По крайней мере, был.
Джек научил его быть беспощадным, корыстным, жаждать благосостояния больше всего на свете. Брать желаемое, чего бы это ни стоило. Эш был таким, и теперь он стыдился этого.
Эш вдруг почувствовал себя наивным, выставленным на всеобщее обозрение незнакомцем — человеком, который ему неприятен, и которым совсем не хотелось быть.
Он похитил Маргарит, чтобы в дальнейшем использовать ее в своих целях. Чтобы получить больший контроль над деловыми активами и вынудить Джека принять его как зятя. Будто женитьба на одной из его дочерей сделала бы его цельным, самодостаточным. Словно все это очистит его замаранную юность, сотрет из памяти того парнишку, которым он когда-то был.
Разглядывая красное лицо человека, которого он почитал за отца в течение долгих лет, Эш замотал головой. Он больше не жаждал и не нуждался в одобрении Джека Хадли. И прошлое его больше не заботило.
Единственное, чего он сейчас хотел — это Маргарит. В свои объятия. В свою постель. Запрокинув голову, он снова прокричал ее имя.
— Прекратите орать! — выругалась Грир, спускаясь вниз по лестнице, придерживая свои золотисто-янтарные юбки. — Вы пугаете служанок, и вашей жены здесь нет.
— Моя экономка видела, что вы уехали вместе.
— Мы разъехались в разные стороны. Маргарит не здесь.
Эш стряхнул удерживающих его слуг. Они по-прежнему терлись рядом, часто дыша у него за спиной.
Он внимательно изучал Грир, пытаясь по глазам понять правду. Она с трудом выдержала его взгляд. Возможно, она не лжет, но и не говорит ему всего, конечно же.
— Но ты знаешь, где она, — заявил он, теребя манжеты пиджака.
Ее взор блуждал по полу, по отцу, скользил по стенам. Она избегала смотреть ему в лицо. Когда же она вновь заговорила, в голосе чувствовался надлом и фальшь.
— Она не упоминала…
— Грир, — сказал он резко. — Расскажи мне, где она.
Она подняла на него умоляющие карие глаза.
— Я не могу.
Эш сделал к ней несколько осторожных шагов, сдерживая себя, чтобы не схватить ее за плечи и хорошенько не встряхнуть.
— Нет, ты можешь.
Грир упрямилась.
— Она не хотела, чтобы ты знал. И какой же сестрой я буду, если не смогу сохранить первый секрет, который она мне доверила?
— Ужасной, — вставил Джек с нескрываемым удовольствием. — Не говори ему, Грир. Пусть страдает. Это только его чертова вина, что он потерял ее.
Грир сердито посмотрела на отца.
— Он не терял ее, хватит пороть чушь. Ты жесток. Разве ты не видишь, что они любят друг друга?
Эш захлопал глазами и открыл было рот, чтобы отрицать это возмутительное заявление. Но не произнес ни слова. Во рту и горле пересохло, говорить было невозможно.
