Филиппа Карр - Черный лебедь
Ребекка поняла, что я не поеду вместе с ней в Корнуолл.
— В таком случае, приезжай позднее, — сказала она. — Мы будем с нетерпением ждать тебя.
Белинда приехала домой в сопровождении Жан-Паскаля. Я не была готова к встрече с ним, но он был чарующе любезен и ни разу не упомянул о моем поспешном отъезде из замка. Тем не менее, я обрадовалась, что он не остановился в нашем доме, хотя и предчувствовала, что в течение следующих недель он будет посещать нас ежедневно.
Белинда находилась в состоянии эйфории Она без устали болтала, а тема всегда была одна — грядущая свадьба Программа медового месяца менялась уже пять или шесть раз.
Вначале она собиралась в Рим.
— Эти катакомбы, идее в таком роде. Колизей. Мы увидим место, где римляне отдавали христиан на растерзание львам.
Несколькими днями позже я услышала:
— Просто не знаю. Не думаю, что мне захочется без конца осматривать все эти руины. Говорят, правда, там очень милый фонтан. Бросаешь в него монетку, и это значит, что ты вернешься туда. Мне бы это, наверное, понравилось, но все-таки Флоренция…
После этого в течение нескольких дней мы выслушивали перечисление достоинств Флоренции, пока ее мысль не перескакивала в Венецию.
— И везде каналы. Потрясающе! Плывешь себе в гондоле с красивым гондольером.
— Тебя должны интересовать не красивые гондольеры, а твой муж.
— Но надо же время от времени давать ему повод для ревности, как ты думаешь?
— Нет, я так не думаю.
— Конечно, ты не думаешь. Да что ты вообще знаешь обо всем этом?
— Достаточно, чтобы понимать, что невесте не следует начинать медовый месяц с планирования интрижек с другими мужчинами.
Она показала мне язык, как обычно делала это в детстве.
В конце концов, фавориткой стала Венеция.
— И у бедняжки Бобби нет выбора? — спросила я.
— Он хочет делать то, чего хочу я.
— Я вижу, он решил доставить тебе радость.
Белинда любила это легкое подтрунивание, которое было возможно только со мной. Полагаю, по-своему она любила меня — точно так же, как я ее. Что бы ни происходило, между нами существовали некие узы, которые нельзя было разорвать.
Дни полетели один за другим. Нужно было так много сделать, и все казалось таким важным, что случались периоды, и достаточно длительные, когда я полностью забывала о своем отце и Джоэле.
Селеста подметила это и сказала, что с нею происходит то же самое. Она заявила мне:
— Эта свадьба идет на пользу, Люси.
И я понимала, что она имеет в виду.
— Это первый признак того, — продолжала она, — что в свое время мы сможем избавиться от прошлого.
Жан-Паскаль решил устроить все на широкую ногу.
Похоже, Белинда всерьез нравилась ему. Она развлекала его, а ему нравились развлечения. К тому же она действительно была очень привлекательной, и он, вероятно, гордился ею. Интересно, что сказала бы Ли, увидев сейчас свою дочь?
Доставили свадебное платье, прекрасное платье из валенсийских кружев и атласа. На голове у невесты должен был красоваться веночек из флер-д'оранжа, а в руке — букет гардений.
— Все будет белым, — сказала Белинда.
— Это знак чистоты, — напомнила я.
Меня удивил эффект, который произвели эти слова.
Она метнула на меня огненный взгляд:
— К чему ты это сказала?
— Потому что это правда, разве нет?
— Я подумала, что ты…
— Что? Что ты подумала?
— Ах, ничего — — Кажется, ты разозлилась.
— Я решила, что ты смеешься надо мной.
— Мы всегда посмеиваемся друг над другом.
— Да, но тут другое дело.
— Что же именно тебя задело?
— Ничего. Просто я нервничаю перед свадьбой.
— Ты? Нервничаешь перед свадьбой? Ты шутишь!
— Конечно, идиотка.
Но что-то на уме у нее было. Некоторое время я размышляла об этом, а потом забыла.
Настал день свадьбы. Собралось множество гостей, и, конечно, присутствовали и репортеры. Белинда была представлена как племянница Бенедикта Лэнсдона.
Пресса заинтересовалась этим. Припомнили, что Белинда выходит замуж в том самом доме, возле которого было совершено убийство.
Заголовок одной из газет гласил:
« СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ
Привидения прошлого изгнаны. Сегодня из той же двери, из которой Бенедикт Лэнсдон в тот роковой день шагнул навстречу своему убийце, вышла очаровательная невеста. Мисс Белинда Бурдон, племянница миссис Селесты Лэнсдон, сегодня сочеталась браком в том же доме, возле которого менее двух лет назад был застрелен Бенедикт Лэнсдон.»
К сожалению, все это вновь вызвало у нас воспоминания.
Итак, Белинда стала леди Денвер. Из нее получилась очаровательная невеста. Никогда не забуду, как она стояла возле Роберта и разрезала торт. Вид у нее был ослепительно счастливый, и это наверняка так и было.
Мы с Селестой помогли ей переодеться в то, что она назвала своим» выездным костюмом «. Он был переливчато-синеватого цвета и отделан горностаем. Белинда прелестно выглядела в небольшой шляпке, украшенной синими — в тон костюму — перьями.
Она горячо расцеловала нас и заявила, что очень нас любит. Было очень трогательно слышать это из уст Белинды. Затем мы помахали им на прощание, и молодожены отправились в Венецию.
Мы с Роландом и Филлидой немножко посидели вместе.
— Это была чудесная свадьба, — сказала Филлида с легкой завистью. — Как прекрасно быть такой счастливой!
Роланд согласился с ней.
— В такие моменты всегда наступает какая-то разрядка, — сказала я, — Жених с невестой уехали, а мы остались здесь.
— С друзьями, — сказал Роланд, взглянув на меня.
— Да, конечно, с друзьями, — ответила я.
После свадьбы действительно наступила какая-то опустошенность. Мне не хватало словесных баталий с Белиндой, которые как-то скрашивали мое существование. Жан-Паскаль оставался в Лондоне, поэтому мне хотелось уехать куда-нибудь.
Ребекка готовилась к возвращению в Корнуолл и приглашала с собой меня. Я колебалась. Мне очень хотелось побыть с ней и ее семьей, но в этот момент мне нужно было что-то другое. Я внушала себе, что нужна Селесте. И еще одно я поняла: уехав, я не смогу видеться с Фицджеральдами, а их дружба стала много значить для меня.
Тогда я вспомнила о Мэйнорли. Я любила дом своего детства. Он был полон тайн, и жизнь в нем текла интересная и разнообразная. На выгоне мы с Белиндой когда-то учились ездить верхом на своих пони. Там был заколдованный сад с дубом со скамьей, на которой Белинда в свое время сыграла роль привидения. Теперь это был мой собственный дом, и оттого он становился еще привлекательней.
Я сказала Ребекке, что не прочь провести там недельку-другую — Хорошая мысль, — согласилась она. — Ты уедешь из, Лондона и все равно будешь поблизости.
