Рексанна Бекнел - Супруг по заказу
Оливия с любопытством уставилась на миссис Маккафери:
— И давно вы знаете друг друга?
Губы экономки дернулись, но тут же неодобрительно поджались.
— Слишком давно. Я думала, что старый болван давно уже на том свете. По справедливости, так ему следовало бы умереть еще в детстве — сладу с ним не было! Еще тогда был хулиганом, а потом стал совершенным ничтожеством!
Оливия с улыбкой провела ладонью по влажной шее и подняла прилипшие к коже локоны.
— Он виноват куда меньше меня.
— Пфф! — фыркнула миссис Маккафери. — Вряд ли…
— Успокойтесь, миссис Мак. Сколько раз вы напоминали о том, что слуг низкого ранга нужно держать железной рукой?
— Но он не слуга низкого ранга!
— Он не получал наставлений ни от меня, ни от матушки, ни от поверенных. Два раза в год мы требовали отчета о доходах и расходах и бросали его на произвол судьбы.
Миссис Маккафери снова фыркнула:
— Вы просто его оправдываете и не думайте, что я этого не знаю.
— Возможно. Но я хочу дать ему шанс искупить свою вину. Если он станет хорошо выполнять свои обязанности, значит, сохранит должность.
— А если нет?
Оливия снова улыбнулась и погладила разгневанную женщину по коленке.
— Возвращение в Берд-Мэнор расстроило привычный ритм нашей жизни. Мой. Ваш. Мистера Хэмилтона. Подозреваю, то же самое будет с матушкой. Но со временем, думаю, мы привыкнем. Это мой дом, — добавила Оливия, пораженная дрожью собственного голоса. — Дом моего детства. Когда-то я была здесь счастлива. И хочу снова быть счастливой.
— Ах, дитя мое… — Миссис Маккафери накрыла руку Оливии своей большой ладонью с красными костяшками пальцев. — Со временем так и будет. Так и будет…
Следующие три дня прошли в суматохе чистки медных дверных ручек и хрустальных ламп, натирании воском деревянных полов и мебели, чистке стоков и дымоходов. Миссис Маккафери командовала слугами с пылом и неумолимой строгостью, сделавшими бы честь полковнику королевской гвардии.
Когда дом постепенно стал приходить в более приличное состояние, Оливия, как и обещала себе, занялась делами поместья. Из всех хозяйственных построек в наилучшем состоянии были конюшни, поскольку, когда речь шла о лошадях, интересы мистера Хэмилтона полностью совпадали с ее собственными, хотя животных в конюшне почти не осталось. С садом было хуже: дом окружали настоящие заросли, как в замке из детской сказки о Спящей красавице.
Под ее неусыпным присмотром трое парней трудились с утра до вечера, вырубая засохшую растительность, выпалывая сорняки и корчуя кусты. На расчищенных местах обнаружились дорожки, выложенные сланцевыми плитами, хорошо сохранившиеся каменные ограды и другие сокровища, о которых Оливия давно забыла, но которые хорошо помнила экономка.
— В апреле эти рододендроны снова зацветут, — заверила она Оливию.
— Надеюсь.
Она оглядела двор. Подъездная аллея по крайней мере расчищена, все ямы и рытвины на каретном дворе старательно засыпаны.
Она решила, что несколько кустов в одинаковых горшках из литого железа, стоявших рядом с крыльцом, могли даже посчитаться красивыми…
Они немного молча постояли, прислушиваясь к ставшему уже повседневным шуму. Скрипело колесо тачки, груженной гравием, в загоне ржал древний пони, окликая мистера Хэмилтона, запаздывавшего с ежедневным угощением.
Миссис Маккафери недобро прищурилась при виде старого управителя, ковылявшего к конюшне.
— Постыдился бы показываться здесь, — пробормотала она.
— Он сделал все, о чем его просили, — возразила Оливия, — причем очень старательно.
Экономка презрительно фыркнула. В третий раз. Оливия с трудом разогнула спину. Она устала, умирала от жары и нуждалась в отдыхе.
— Пожалуй, прогуляюсь я к реке. Ненадолго.
— Нужно взять с собой кого-то. — Миссис Маккафери неохотно поднялась со скамьи, найденной в только что приведенном в порядок розарии.
— Вам нет нужды со мной идти. Вы слишком измучены.
— Я имела в виду Сару. Куда подевалось это дитя? Сара!!!
Вскоре сестры уже шагали по подъездной аллее в сопровождении старого пса Боунса, который полюбил Сару так же горячо, как она — его.
— Он такой умный! — восхищалась Сара. — Смотри! — Она погладила Боунса по голове и помахала перед ним палкой: — Неси, Боунс! Неси!
С этими словами она зашвырнула палку так далеко, как только могла.
Боунс спокойно наблюдал, как палка взлетает в воздух, падает на землю, но не выказывал ни малейшего желания броситься за ней.
— Умнее некуда, — язвительно усмехнулась Оливия.
— Подожди — и увидишь! — пообещала Сара.
И точно: стоило им подойти ближе к палке, старик Боунс обнюхал ее, взглянул на Сару и вопросительно тявкнул.
— Неси, — повторила она, и на этот раз пес послушался. Сара взяла у него палку, принялась всячески гладить и ласкать любимца и даже чмокнула в лоб. Пес бурно выражал свою радость и хлестал хвостом по юбкам не только Сары, но и Оливии.
— Глупый пес наверняка уморил бы себя, гоняясь за собственной тенью в такой жаркий день, — заметила Сара. — Но Боунс знает, как нужно себя вести, чтобы не переутомиться. Урок, который кое-кому не мешало бы усвоить. — Она многозначительно кивнула в сторону сестры.
— Но ты забываешь о том, что у меня бесконечно больше энергии, чем у древней дворняжки, не говоря уже о грузе обязанностей. — Оливия оглядела повседневное платье и плотный передник сестры… — Несмотря на все жалобы, выглядишь ты совсем неплохо.
Едва они приблизились к воротам, Сара подобрала другую палку и бросила через дорогу.
— Очень хотелось бы никогда в жизни больше не вешать мокрые простыни и занавеси…
Она скорчила такую уморительную рожицу, что Оливия рассмеялась:
— Означает ли это, что тебе нравится чистить столовое серебро?
— Нет! Ни медные ручки! Ни хрусталь! Знаешь, сколько подвесок на люстре в столовой? А вот я знаю! Сто шестьдесят восемь! — Она подняла еще одну палку. — В подобном доме вообще не должно быть хрустальных люстр!
— Радуйся, что люстра только одна! — посоветовала Оливия, добродушно улыбаясь сестре.
Несмотря на жалобы, Сара оказалась прекрасной помощницей, потому что нанятые слуги не смели отлынивать от работы, когда вся семья так усердно трудилась.
Оливия заправила выбившуюся прядь в растрепанные косички сестренки.
— Что скажешь, если мы окунемся в воду? Глаза Сары мгновенно загорелись.
— Я бы сказала «да»!
Они взглянули друг на друга и, не сговариваясь, ринулись через дорогу.
Оливия мельком увидела платаны и кусты можжевельника. Услышала треск разгневанных белок и упреки вьюрков, уловила пряный запах влажной растительности и раздавленных папоротников.
