Анн Голон - Анжелика и король
Анжелика вспомнила, что ничего не сделала, чтобы обезопасить свое состояние.
«Это послужит мне уроком. Если выберусь из этой передряги, то буду более осторожна в будущем».
Карета, помесив грязь парижских улиц, выбралась на широкую дорогу предместья и покатила быстрее. Голые, обледеневшие дубы по обочинам дороги означали, что они въезжают в Венесен.
Наконец справа показалась бывшая резиденция Фуке.
Несмотря на холод, внутренний двор замка гудел, как улей. Все вокруг было перекопано. Анжелике пришлось поднять юбки, когда она перебиралась через кучу труб, загораживающих вход в дом. Форейтор подал ей руку, помогая перелезть через это нагромождение.
— Какого черта Кольбер все раскопал?
— Месье Кольбер собирается сделать из этих свинцовых труб несколько тысяч ливров, — ответил тот.
— Мадам запрещено разговаривать, — вмешался офицер.
— В разговорах о строительстве нет ничего запретного, — запротестовала Анжелика. Теперь, зная, что ей предстоят переговоры с Кольбером, она перестала бояться.
Внутри дома тоже были следы разрушений. Рабочие сдирали с потолка превосходную лепку.
Анжелике не понравился этот вандализм, но она решила не высказывать вслух своего неудовольствия. Ей нужно было сохранить спокойствие и собранность.
Ее вели по левому крылу замка. Новый хозяин распорядился убрать следы «бесстыдной экстравагантности» Фуке. Остались лишь голые стены, они так не походили на мраморные залы, которыми гордился прежний министр.
Пройдя длинный коридор, Анжелика увидела, что находится в комнате, которая раньше предназначалась для приема бедных. Теперь же здесь собирался весь цвет Франции. Новый министр сделал Сен-Манде своей резиденцией, и все, кто имел к нему просьбы, должны были стоически ожидать в этих ободранных залах.
Анжелика заметила мадам де Шуази, мадам де Грамш — красавицу баронессу, шотландку Гордон-Хантли, которая состояла в свите герцогини Генриетты, и Луизу де Лавальер, которая сделала вид, что не замечает ее.
Принц Конде сидел рядом с месье де Солиньяком. Заметив Анжелику, он поднялся, чтобы приветствовать ее, но Солиньяк дернул его назад, прошептав что-то на ухо. Принц отмахнулся, встал и, прихрамывая, направился к Анжелике.
— Мадам маркизе не разрешено разговаривать, — повторил страж.
Чтобы избежать конфликта с принцем, Анжелику отвели в маленькую прихожую, несмотря на возражения придворных, которые полагали, что она попадет к министру раньше них.
В этом помещении не было никого, кроме одного посетителя, которого Анжелика раньше никогда при дворе не видела. Судя по всему, он был иностранец. Одет он был по-европейски, сверху на нем был накинут поношенный плащ, но на ногах были кожаные красные сапоги с золотыми пряжками. Он поднялся и поклонился вошедшей даме, не выказывая ни малейшего удивления, что она в сопровождении стражи. Затем он обратился к ней и сказал, что пропустит ее впереди себя, ибо такой прекрасной, очаровательной женщине не подобает ждать больше, чем это необходимо в таком мрачном месте. Говорил он по-французски правильно, только букву «р» немного картавил.
Старший офицер вмешался в разговор и, обратившись к иностранцу, сказал:
— Мадам, конечно, тронута вашим предложением, но, сударь, не забывайте, что король ждет вас в Версале. На вашем месте я бы, напротив, попросил мадам быть настолько любезной, чтобы пропустить вперед вас.
Анжелика напрягла слух, пытаясь по голосу определить, кто находится в кабинете министра. Дело в том, что после реконструкции двери в кабинет закрывались неплотно. По тону разговора она поняла, что аудиенция заканчивалась.
— И не забывайте, месье Гурвиль, что вы будете тайным представителем Франции в Португалии, — закончил Кольбер.
«Гурвиль, — подумала Анжелика, — но не он ли был приверженцем смещенного и осужденного министра?»
Мужчина, чье лицо было скрыто маской, показался в дверях, сопровождаемый самим министром. Проходя мимо Анжелики, он слегка поклонился. Кольбер нахмурился.
Некоторое время он раздумывал, кого пригласить первым, — иностранца или Анжелику, но когда незнакомец сделал шаг в сторону, Кольбер заулыбался, пригласил Анжелику войти и закрыл дверь.
Придвинув ей кресло, министр сел сам с непроницаемым выражением лица. Анжелика вспомнила его прозвище «месье Северный Полюс» и улыбнулась. Кольбер подскочил так, будто беспечность Анжелики вывела его из себя.
— Сударыня, потрудитесь объяснить, зачем вы нанесли визит Бактериари Бею?
— Кто вам сказал об этом?
— Король.
Министр взял с конторки письмо и с раздражением принялся вертеть его в руках.
— Сегодня утром я получил приказ короля немедленно доставить вас сюда и выслушать ваши пояснения.
— У его величества способные шпионы, — заметила Анжелика.
— Им за это платят! — вспыхнул Кольбер. — Что заставило вас посетить персидского посла?
— Простое любопытство.
Кольбер откашлялся.
— Давайте попытаемся понять друг друга, сударыня. Это очень серьезное дело. Отношения между нашими государствами в данный момент таковы, что любой, кто посещает этих невыносимых людей, может рассматриваться как предатель.
— Какая глупость! Бактериари Бей, по моему мнению, очень хочет увидеться с нашим министром или монархом и осмотреть красоты Версаля.
— А по-моему, он хочет уехать из Франции, даже не предъявив своих верительных грамот.
— Он хотел это сделать уже давно, но страдает от отсутствия такта со стороны тех, кто его окружает, — Терси, Сент-Амена и других…
— Вы слишком легковесно говорите об опытных дипломатах. По-вашему, они не знают своих обязанностей?
— Они совершенно ничего не знают о Персии, это наверняка. И Бей показался мне человеком, который искренне хочет выполнить свою миссию.
— Тогда почему он отказался предъявить свои верительные грамоты?
— Он считает, что ему не оказывают должного уважения. И что поездка в карете со стражей по бокам кажется ему унижением.
— Но такова церемония представления послов в нашем государстве.
— Только не для него.
— А что ему нужно?
— Проскакать верхом через весь Париж под ливнем лепестков роз и чтобы все жители падали ниц при его появлении.
Министр промолчал.
— Таким образом, вы сами должны решить, как его принимать, — заключила Анжелика.
— Я?! — испугался Кольбер. — Я не имею ни малейшего понятия об этикете при дворах восточных владык.
— И я тоже. Но тем не менее считаю, что мы можем кое-чем поступиться, дабы не потерять союза с Персией и постараться заключить соглашения.
Кольбер нервно вытер вспотевший лоб.
