Алисса Джонсон - Ловушка для повесы
— Что делать?
— Насчет твоей помолвки. — Он заложил руки за спину. — Я обдумал ее и решил, что лучше всего разорвать ее письмом. Нет нужды нарываться на безобразную сцену...
— Разорвать ее? — перебила она его. — Почему я должна это делать?
— Потому что нет причины ее соблюдать. — Вольфганг говорил об этом, как о чем-то абсолютно самоочевидном. — Наши долги оплачены, Аделаида. У нас есть наследство и деньги мистера Брайса.
— Наследство почти все истрачено. И не в том дело. То, что ты предлагаешь, плохо и некрасиво во всех смыслах. Я не стану этого делать.
— Это делается все время. В наши дни леди разрывают помолвки направо и налево...
— Они не забирают при этом деньги, Вольфганг. Помолвка — не такой поступок, который ты делаешь за деньги, а потом уклоняешься от нее.
Он нетерпеливо махнул рукой.
— Ладно. А что ты предлагаешь? Ты не можешь заключить этот брак. Ты внучка графа. Ты не можешь выйти замуж за кого угодно.
— Наш прапрапрадядя по семейной линии был графом. Это ничего не значит, Вольфганг. И я намереваюсь заключить этот брак. Я счастлива сделать это. — Аделаида ущипнула себя за переносицу. Господи, как он уже ее утомил. — У мистера Брайса есть средства и желание позаботиться об этой семье. Твоей семье, — подчеркнула она, опуская руку. — Мы не дожили всего несколько месяцев до дома призрения. Это ничего для тебя не значит?
— Сэр Роберт никогда не позволит такому случиться! — почти прокричал Вольфганг, возбуждаясь, и нервно зашагал перед камином. — Господи, ну и неразбериху ты устроила! Он не допустит, чтобы это легко сошло тебе с рук. Но если ты сейчас же повинишься, он может тебя...
— Сэр Роберт? Ты злишься, потому что я... — Аделаида медленно покачала головой, потрясенная его словами и возмущенная его жестоким пренебрежением к ней. — Как ты можешь защищать его теперь? — спросила она ужасаясь. Синяк на ее лице еще не прошел, а ее брат уже готов о нем забыть и простить. — Как ты можешь защищать его после того, что случилось?
Вольфганг испустил тяжелый вздох.
— Я его не защищаю. Он не должен был поднимать на тебя руку. С его стороны это дурно.
Он говорил, словно повторяя заученное. Словно сэр Роберт не сделал ничего особенного... вроде как стащил из кладовки пряник. А она просто дурочка, раз придает этому такое значение.
Потрясение ушло, сменившись холодной яростью.
— То, что ты легко отбрасываешь подобное оскорбление, говорит о тебе наихудшим образом...
— Думаешь, что от Брайса ты дождешься лучшего? — Его голос сочился презрением. — Аделаида, он незаконнорожденный.
— Мистер Брайс — человек...
Она хотела сказать, что он добрый и благородный, но это было не вполне правдой. Он солгал ей и умышленно ее скомпрометировал. В этом трудно было отыскать доброту и благородство.
— Он признанный сын барона, человек, который заплатил твои долги, человек, который станет моим мужем. Ты выкажешь ему уважение.
Губы Вольфганга сжались в бледную линию.
— Я все ему выплачу, но не более того.
Аделаида почти рассмеялась такому невероятному утверждению. Как это было похоже на Вольфганга — давать такие невозможные обещания.
— Что ж, сообщи мне, когда ад замерзнет... — насмешливо протянула она. — А до тех пор ради своей семьи и денег на бренди, которое ты так жаждешь, ты станешь держаться вежливо. Я понятно говорю?
Она не ждала, что он поймет, и ничуть не удивилась, когда Вольфганг смерил ее долгим неприязненным взглядом и, не говоря ни слова, покинул комнату.
Следующие двадцать четыре часа Аделаида постаралась избегать брата, что оказалось довольно просто, потому что сразу после их стычки он отправился в таверну и вернулся домой уже перед рассветом.
Теперь, незадолго до полудня, он все еще пребывал в постели, а она занялась цветами, которые почти забросила, стараясь не сильно тревожиться по поводу того, где Вольфганг раздобыл деньги на выпивку.
Вероятнее всего, у Изабеллы. Наверное, наплел ей, что собирается приобрести новую одежду или пинтой бренди отпраздновать свое освобождение. К счастью, хотя Изабелла и поддавалась на уговоры братца, она не была ни дурочкой, ни особенно щедрой. Она могла дать Вольфгангу не более нескольких шиллингов, которые он наверняка превратил в стофунтовый долг на протяжении первого же часа.
— Вам не нужно теперь этим заниматься, — раздался у нее за спиной хрипловатый голос Коннора. — Мы наймем садовника.
Аделаида, дернувшись, выпрямилась, обернулась и увидела, что он стоит прямо за ней с толстой кипой бумаг поверх огромного тома. Его приближение скрыл ветер, шумевший в листве.
— Добрый день, мистер Брайс. — Она улыбнулась и стянула с рук перчатки. — Если помните, я люблю садовничать.
— Да, вы говорили это, — слегка нахмурился он. — Но я подумал, что вы имеете в виду срезать цветы... и все такое.
— Мне нравятся все стороны этого занятия. — Даже повторная прополка была делом благодарным. Аделаида запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, соображая, не оскорбило ли его зрелище будущей жены, с упоением копавшейся в грязи. — Это вас раздражает?
— Нет. — Лицо Коннора прояснилось, и он махнул рукой, словно отбрасывая саму эту мысль. — Нет, если это доставляет вам удовольствие. — Он переложил бумаги в другую руку и протянул ей том. — Я принес вам кое- что.
Обрадованная тем, что он не стал возражать против ее хобби, и, конечно, подарком, Аделаида с улыбкой взяла книгу.
— Что это? Атлас? — Она повернула его в руках, рассматривая красивый кожаный переплет. Это был приятный, хотя и несколько странный подарок. — Это очень мило с вашей стороны. Благодарю вас.
— Подарок не сам атлас. Он всего лишь средство. Я хочу, чтобы вы решили, куда собираетесь поехать в Европе. — Коннор постучал пальцем по корешку. — В свадебное путешествие. Это и есть сюрприз...
Потрясенная Аделаида посмотрела на него, потом на атлас, потом снова на него.
— Правда? Мы действительно сможем поехать, куда я захочу?
— Куда только захотите. Составьте список мест.
Аделаида счастливо рассмеялась. В прошлом она составляла кучу подобных списков. Сначала с пером и бумагой в руках, когда на них хватало денег, а потом мысленно. Множество списков: перечисление счетов, долгов, необходимых припасов, которые она не могла купить, ремонтов, которые она не могла себе позволить. Она не могла припомнить время, когда составляла список развлечений...
Всюду, куда ей захочется поехать... Возможности были беспредельны. Ну, не совсем беспредельны. Она не может поехать в годовое путешествие, как делали родители. Надо подумать и о Джордже, да и братца нельзя так долго оставлять без присмотра. Но она может оторваться от них на месяц или два, возможно, даже на три. Три месяца путешествий, куда она захочет. Она едва могла в это поверить.
