Кара Эллиот - Опасное пламя страсти
Schatze? Дорогой? Кейт постаралась не хмуриться, когда молча повторила про себя ласковое обращение.
Марко предложил руку своей старой приятельнице.
— Ну разумеется. Кейт способна сама развлечь себя, пока я отсутствую.
— Конечно, — пробормотала она, наблюдая, как пара отошла, двигаясь среди толпы.
Взяв бокал шампанского, Кейт сделала длинный глоток, надеясь затушить маленький язычок пламени, загоревшийся у нее в животе.
«Нет. Не будь дурой». Их брачные клятвы были пустой формальностью — Марко никогда не обещал хранить верность.
— Как неблагоразумно со стороны вашего сопровождающего покинуть такую красивую леди, даже если это только на минуту.
Кейт быстро повернулась, когда по ее обнаженной руке скользнула мягкая кожа.
— Позвольте мне составить вам компанию, мадам…
Голос джентльмена замер в вопросе.
— Вуд… — начала Кейт, а затем быстро поправилась. — Я графиня делла Гираделли, — ответила она, подмечая, что это забавное и новое для нее имя помогает ей укрепить чувство собственного достоинства.
Намереваясь показаться спокойной и искушенной, как все дамы вокруг, Кейт одарила незнакомца ослепительной, как ей казалось, улыбкой.
— Очарован, графиня. Рад познакомиться с вами, — галантно произнес джентльмен по-французски, поднося ее руку к губам. Его французский был безупречен, однако тонкий слух Кейт уловил легкий славянский акцепт. — Анджей Ясковски к нашим услугам, — представился он.
В самый последний момент он повернул ее запястье и запечатлел легкий поцелуй поверх края ее перчатки.
— Вы поляк, сэр? — спросила она.
Он пожал плечами великолепно пошитого фрака и перешел на английский.
— В эти дни это трудно определить, при том что многие страны намерены разрезать на маленькие части страну, где я родился. Я чувствую себя скорее кусочком голубя, запеченным в красивом пироге.
Кейт немедленно оттаяла от его острого чувства юмора.
— Разве Англия не поддерживает независимое Польское герцогство?
— Боже правый! — воскликнул Ясковски с насмешливым изумлением. — Леди, которая на деле интересуется политикой на этом конгрессе, а не только сплетнями и развлечениями?
— Помимо бюста, я обладаю и умом, — тихо заметила Кейт.
— И он кажется столь же хорошо развитым, — ответил он, позволяя взгляду опуститься на ее декольте.
Кейт почувствовала, как ей становится тепло. Ее платье не было столь открытым, как у баронессы, и ее чары не были столь откровенными, но все равно приятно, когда тобой восхищаются.
— Не думаю, что подобное заявление подобает джентльмену.
— Я тоже так не думаю, — согласился он, и золотистые искорки юмора загорелись в его шоколадно-карих глазах. Ом подал знак лакею наполнить ее бокал шампанским, как и его собственный. — Однако надеюсь, вы не обидитесь на меня за мои слова. Мне бы очень хотелось соблазнить вас прогуляться, пока ваш спутник занят.
Несмотря на отвлекающие моменты, Кейт не забывала о своем задании. Прогулка по галереям было именно тем, что она задумала, а Ясковски мог оказаться полезным в установлении имен членов делегаций.
— Мне очень нравится эта идея, — медленно произнесла она, положив руку ему на рукав.
— Отлично.
Ясковски придвинулся ближе, коснувшись ее бедром, когда они проходили через арочный свод.
— Sorry, — пробормотал он. — Здесь так тесно.
Кейт решила не указывать ему на то, что у каждого должно быть свое личное пространство. Если флирт и кокетство были частью игры, она готова вступить в нее.
— Давайте взглянем на зал для танцев, — предложила она, направляясь к одному из балконов, — Никогда не видела подобного великолепия.
— Вы впервые в Вене? — вежливо поинтересовался Ясковски.
— Да, — ответила она, пристально вглядываясь в танцующих внизу.
— Тогда не удивительно, что вам все так интересно. — Ясковски замолчал, когда царственная процессия двигалась в танце по отполированному паркету вдоль зала. Кейт обдумывала свой следующий шаг. — Но, поверьте мне, это вскоре потеряет свою привлекательность.
— Все равно что объесться шоколадом? — прошептала Кейт. — Поначалу это кажется очень вкусным, но затем у вас начинают болеть зубы и крутить в животе.
— Совершенно точно. — В глубине его горла раздался безрадостный смех. — Вскоре вам захочется чего-то другого помимо сладких петушков на палочке и цветных марципанов.
— Похоже, все это вам наскучило, сэр.
— Постоянная диета из декадентских партий очень быстро приедается, — задумчиво проговорил Ясковски. — Все леди похожи друг на друга, и все удовольствия слишком предсказуемы. — Он коснулся пальцами своей бутоньерки, и когда бархатные фестоны зашевелились над головой, беглые тени превратили его скулы в лезвия ножей. — Но вы — другая.
Не сводя глаз с танцующих, Кейт обдумывала свой следующий шаг. Возможно, шампанское сделало ее немного опрометчивой, но она решила поощрить ухаживания Ясковски. На данный момент.
— Да, — согласилась молодая женщина. — Все вокруг вам, наверное, хорошо знакомо, но для меня это в новинку. Не будете ли вы так любезны провести меня по другим галереям, и, может быть, укажете знаменитостей, которые присутствуют здесь? — Кейт опустила ресницы. — Как видите, мой муж пренебрегает своими обязанностями.
— Так-так. — Ясковски придвинулся ближе. — Не сомневайтесь, я буду счастлив послужить заместителем, cherie.
— Вы должны знать многих из этих людей, — мимоходом заметила Кейт, когда они стали маневрировать по галереям.
Из бального зала донеслись звуки вальса, притягивая некоторых гостей на лестницу, но комнаты оставались переполненными.
— Да, — кисло подтвердил Ясковски. — Так как провел добрую часть прошлого года, ведя переговоры с русскими и различными немецкими государствами о судьбе моей родины, я познакомился с участниками этого конгресса ближе, чем мне бы того хотелось.
— Кто этот высокий бородатый викинг? — спросила она, повернувшись так, чтобы сместить его руку с изгиба своего бедра.
— Мрачный швед. — Ясковски сдавленно, рассмеялся. — Он постоянно угрожает перерезать себе горло из-за своей последней любовницы. Но он в таких ужасных стихах выражает свое горе, что оказал бы большую услугу всем нам, если бы наконец положил конец своим страданиям.
— А тот рыжеволосый джентльмен слева от шведа? — поинтересовалась Кейт.
— О, это Герцфельд, он из делегации от Померании…
Ясковски оказался очень интересным комментатором, сопровождая свою ознакомительную информацию забавными анекдотами.
Кейт пристально всматривалась в лица, внимательно выискивая будущего убийцу из имения Таппена, пытаясь в то же время следить за различными фракциями и делегациями, которых упоминал ее спутник. Саксонцы, пруссаки, поляки, латыши, русские — так много взрывоопасных наций сгрудилось в небольшом пространстве.
Чувствуя, что ее собственные нервы готовы воспламениться, Кейт сделала еще один глоток вина. Жара в комнате, тяжелая от аромата цветов и роскошных духов, становилась все более гнетущей. Смех звучал слишком громко, прикосновение тел друг к другу казалось слишком интимным.
На мгновение ей больше всего захотелось убежать из этой удушающей роскоши и сделать глоток холодного, очищающего воздуха.
— Вам здесь нравится?
Горячее дыхание Ясковски защекотало ее ушко.
— Да, весьма.
Сжав хрустальную ножку бокала, Кейт заставила, себя улыбнуться.
— Пойдемте туда, — пробормотал он. — Комнаты, отходящие от главных галерей, более свободны и дают возможность спокойно поговорить.
Кейт сомневалась, что в его намерения входила именно беседа, но последовала за ним без всяких возражений. Сияющие люстры уступили место мерцающим настенным бра и темным деревянным панелям, когда они шли через анфиладу комнат. Древние гобелены украшали стены, а толстые восточные ковры заглушали шаги. Гости собирались здесь в более интимные группки, и из того, что Кейт услышала, было ясно, что обсуждения не касались политики.
Кейт бросила еще один острый взгляд вокруг. Опять никаких признаков заговорщика — или мужа. Но связывающие комнаты коридоры предлагали множество затемненных уголков для любовных свиданий. Они уже прошли мимо нескольких пар, застывших в страстных объятиях. Не требовалось богатого воображения, чтобы представить баронессу и Марко, разжигающих старое пламя чувств между ними.
— Ваш бокал пуст, леди Гираделли. — Ясковски взял бутылку с серебряного подноса. — Еще шампанского?
Кейт кивнула, хотя чувствовала, что постепенно хмелеет.
— Пузырьки так щекочут, — пробормотала она, поднося бокал к губам и позволяя вспененному напитку дразнить ее язык.
Положив руку ей на бедро, Ясковски повел ее в полутемный коридор.
