Фела Смит - Разбуженная тигрица
Сопротивляясь, Ариэль била их по рукам, яростно мотала головой, чтобы выразить свое несогласие. Но женщины только улыбались и продолжали раздевать ее. Их четыре руки были проворнее ее двух, и Ариэль обнаружила, что ее одежда для верховой езды исчезла. Улыбки женщин перешли в хихиканье.
Вскоре были принесены большие кувшины с водой и, к великому неудовольствию Ариэль, ее вымыли с головы до пят, подобно тому, как мать купает ребенка. Стоя в большом медном тазу, Ариэль отплевывалась и кашляла от смущения. Женщины в последний раз обдали ее водой. Волосы упали ей на лицо, и она ничего не увидела. Ее вертели, как куклу, поднимали и опускали ей руки. Унижение закончилось, когда ее досуха вытерли.
Освободив руки, Ариэль отбросила с глаз тяжелые пряди мокрых волос. Ее взгляд встретился со взглядом бедуина. В его глазах отражалось удовольствие. В ее же глазах отражалась тревога.
Рывком, освободившись от рук женщин, Ариэль схватила первое, что попалось ей под руку — пустой кувшин. С гневным воплем она запустила им в бедуина, но тот проворно увернулся. Кувшин разбился, не задев бедуина. Это еще больше разозлило Ариэль.
Униженная, она повернулась к нему спиной, чтобы скрыть не только свою наготу, но и слезы стыда. Она не хотела доставлять ему удовольствие своими слезами. Осматривая комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться, Ариэль не заметила, как бедуин подошел ближе.
Шелк скользнул по ее руке, и она оглянулась, полагая, что это одна из женщин. Но это был высокий араб, подавляющий ее своим ростом. Ариэль выхватила у него из рук платье и отступила, чтобы надеть его.
— Ты самая красивая.
— Ты самый надоедливый. — Она удивилась, что он говорил по-английски, но гнев ее пересилил любопытство.
От его смеха она вздрогнула. — Из-за страха перед этим человеком от нее ускользнула глубокая теплота его смеха.
— Надоедливый, — повторил он, все еще посмеиваясь. — Никто еще не называл меня надоедливым.
— Ну, так ты такой. — Ариэль обратилась к вопросу, мучившему ее с момента их пленения. — Где мой муж?
— Твой муж?
— Да. Человек, которого ты стукнул по голове.
— Да, он очень защищал тебя. Его пришлось успокоить.
Ариэль прикусила губу, стараясь быть, терпеливой.
— Пожалуйста… Он плохо выглядел.
— Ты любишь этого человека? — Она ждала не этого вопроса, но сразу же ответила:
— Да, очень сильно.
— А если он умрет?
— Я… — Ариэль пришлось проглотить душивший ее комок в горле. Сердце ее тяжело и быстро билось в груди. — Я не знаю. Он — моя жизнь.
Ее ответ не понравился бедуину. Он помрачнел.
— Он жив, но надолго ли, я не знаю.
— Я должна пойти к нему, — совершенно просто сказала Ариэль и затаила дыхание.
— Ты ему не нужна.
— Но ты же сказал, что он, может быть, уже мертв. — Ариэль чуть не плакала.
— Нет, я только спросил, что, если он умрет. Шишка на голове причиняет ему легкую боль, не более.
Ариэль растерялась.
— Что ты хочешь этим сказать? Объясни. — В ее тоне смешались гнев и нетерпение. Незнакомец приподнял брови, пристально рассматривая ее.
— Я никому не объясняю свои слова. Особенно женщине.
— Ты невыносимый зануда. Разреши тогда мне кое-что объяснить тебе. Я не собираюсь оставаться здесь, и я не собираюсь дать тебе уйти безнаказанным. — Ариэль сделала паузу, после которой добавила: — Что бы ты ни сделал.
Его взгляд снова стал веселым.
— Ты вольна идти, куда захочешь, малышка. Сомневаюсь, что ты протянешь в пустыне более двух дней. Ты завянешь, как цветок в жару.
— Мы с Диланом сумеем справиться, — похвасталась она, понимая, что бедуин прав в своих предположениях.
Подняв палец, он покачал им перед ее носом.
— Нет, нет. Я не говорил, что он волен уйти. Это было совсем не то, что ей хотелось услышать.
— А почему «нет»? Ты хочешь взять за него выкуп? Поэтому вы похитили нас?
— Конечно нет, — возразил он, оскорбленный подобным предположением. — Я собираюсь убить его.
Ариэль пришла в ужас. Он чуть ли не гордился тем, что его намерения выше похищения в целях получения выкупа, тем, что убить человека для него более достойное дело. Растерянность вместе со страхом создали у Ариэль причудливое ощущение. Ей захотелось вдруг смеяться.
— А что ты собираешься сделать со мной? — почти небрежно спросила она.
Высокий мужчина задумался, внимательно следя за ней своими черными глазами.
— Я собирался продать тебя. Есть человек, который заплатил бы любую цену, чтобы получить тебя.
Это не удивило Ариэль, так как она с самого начала предполагала. Что все это было подстроено Брюсом.
— Но ты мне понравилась. У тебя сильный дух. Думаю, что оставлю тебя здесь.
— Оставишь меня? — повторила она, находя ситуацию, а также то, что говорил этот человек, невероятным. Словно кто-то другой ходил и разговаривал, разыгрывая перед ней весь этот фарс.
— Да, — повторил он будничным тоном, — я сделаю тебя своей женой.
На этот раз Ариэль все-таки рассмеялась. Это, должно быть, шутка, плохая шутка.
— Твоей женой! — Казалось, она не в состоянии ничего произнести, а только насмешливо повторить его нелепые слова.
Он согласно кивнул, широко и с гордостью улыбаясь.
— Моей четвертой.
Ариэль уже не смеялась, а выла от смеха, чуть не свалившись на пол с высоких подушек. Его взгляд померк при этом взрыве веселья.
— Не вижу ничего смешного. — По щекам Ариэль катились слезы. Она попыталась прекратить смех.
— Ты шутишь, да?
По серьезному выражению его лица Ариэль поняла, что это не шутка. Она подавила все плохие чувства и постаралась собраться с мыслями.
— Я не могу выйти за тебя… — Ариэль замолкла, не зная его имени. — Шейх. Она в волнении подняла руки.
— Хотя я польщена, что ты рассматривал подобную возможность.
Она решила больше не обижать этого человека.
— И к тому же я уже замужем. Я не могу принять твоего великодушного предложения.
— Но я собираюсь убить твоего мужа. Тебе недолго осталось быть замужем за ним.
Какое-то время Ариэль просто пристально смотрела на него, пытаясь мыслить разумно.
— Тогда при первой же возможности я воткну нож в твое холодное бесчувственное сердце.
Никогда ещё не говорила она так спокойно и так откровенно.
— Ты бы скоро забыла его, — сказал шейх с самонадеянным огоньком в глазах.
— Никогда, — прошептала Ариэль. Это тихое слово прозвучало так, что взгляд бедуина изменился. — Я обещаю тебе, что никогда не забуду, как ты хладнокровно убил человека, которого я люблю всем сердцем и душой.
— Ты не думаешь, что говоришь. — Она храбро подошла к нему, не обращая внимания на его внушительный рост и физическую силу.
