Лилия Подгайская - Буря на острове
Морис де Гранвиль от души наслаждался общением с женой и детьми. Малышу Филиппу шёл четвёртый год, и он взрослел на глазах. Отец уже сделал ему первый деревянный меч, оказавшийся грозным оружием для крапивы на заднем дворе. И маленький пони, появившийся недавно в их поместье, очень радовал мальчика. Похоже, из него со временем получится отличный наездник. Хитрой лисичке Матильде, светловолосой и голубоглазой в мать, исполнилось уже полтора годика, и она отчаянно смело бегала по всему поместью, доводя до слёз свою няню. А Эльгита, всецело отдавалась любви к мужу, незаметно для неё ставшему главным человеком в её жизни. Морис был для неё образцом силы, мужества и благородства. Она, конечно, понимала, что там, на далёких полях сражений он совсем не такой, как здесь, дома, рядом с ней. Наверное, даже, скорее всего, он такой же неумолимый и жестокий убийца, как другие. Но в одном Эльгита была уверена абсолютно – он никогда не совершит насилия над женщиной. И непонятно почему, но это радовало её. Жизнь мужчины связана с битвами и убийствами себе подобных – это естественно, так происходит много веков в борьбе за чьи-то интересы и, наверное, будет происходить всегда. Но убийство женщин и детей, насилие над женщинами – это совсем другое. И Эльгиту радовало, что Морис не способен на такое. Тем более что сейчас она опять была очень чувствительна, поскольку ожидала уже третьего ребёнка. Да, жизнь шла вперёд. И хорошо бы, чтобы не слишком спешила. Чтобы можно было подольше насладиться этим периодом затишья, периодом мира и покоя вокруг.
Но долгого отдыха не получилось. Не все противодействующие норманнам силы признали своё поражение. На острове Или оставался оплот непокорной англосаксонской знати. Ещё недавно их активно поддерживали датчане, и совместными усилиями они совершали неожиданные набеги на земли вдоль побережья Восточной Англии, уничтожали нормандские формирования и разоряли владения норманнов. Но Вильгельм, откупившись от датчан, сильно ослабил их позиции. Однако саксы не желали складывать оружие. Нашёлся небогатый, но достаточно активный и влиятельный тан Херевард, который начал собирать вокруг себя новые силы. К нему примкнули многие крестьяне, в том числе и те, что лишились своих домов. Прибывали на остров и знатные люди. Мятежники воспрянули духом, когда к ним присоединился один из наиболее влиятельных англосаксонских аристократов – граф Моркар, бывший эрл Нортумбрии.
Теперь уже делать вид, что ничего страшного не происходит, Вильгельм не мог. Пришлось снова собирать войско и отправлять его на восток. Конечно, это была мелочь по сравнению с последним походом, но всё же опять война. Морис де Гранвиль отправился на побережье, Эльгита затаилась в тревоге за его жизнь.
Однако этот поход не был ни кровопролитным, ни трудным. Королевские войска просто окружили остров и заблокировали его снабжение. Мятежникам не оставалось ничего другого как капитулировать. На этот раз Вильгельм велел не проливать лишней крови. Наказать он желал только тех, кто стоял во главе мятежа. Особенно настаивал король на захвате графа Моркара. Ему он не собирался прощать измены – ведь граф принёс ему присягу на верность ещё четыре с половиной года назад, и всё это время деятельно интриговал против короля и мутил воду в стране. Это требовало наказания, по мнению Вильгельма, и наказания жёсткого.
Желание короля было выполнено – графа Моркара пленили и доставили в Лондон. Здесь его надёжно упрятали за толстыми стенами в ожидании решения его судьбы. Однако суда граф не дождался, он умер в заключении. Хереварду удалось бежать, но он не был такой значительной личностью, чтобы бросать силы на его поимку. Теперь он был не опасен. Взятые в плен знатные особы понесли наказание, многие из них потеряли свои земли. Но простых крестьян Вильгельм велел отпустить по домам – он не хотел повторения тяжёлым камнем лёгшего ему на душу избиения мятежников. Тем, кто потерял свои дома, Вильгельм разрешил селиться на юге, а желающим послужить короне на севере страны, укрепляя её границы, распорядился дать землю.
Морис де Гранвиль со своим отрядом вернулся во Фрисби к большой радости хозяйки поместья и всех домочадцев.
Однако не было полного порядка и на западной границе. Валлийцы всегда были неспокойными соседями. Но, тем не менее, завоевав Англию, Вильгельм не имел намерения захватывать Уэльс, хотя о безопасности своих границ позаботился. Вскоре после коронации он принялся за укрепление англо-валлийской границы. Большую территорию вдоль южной её части король передал в ленное владение своему ближайшему соратнику Вильгельму Фиц-Осберну, графу Херефорду. Следуя пожеланиям монарха, Фиц-Осберн взялся за возведение новых, хорошо укреплённых замков вдоль границы и расселение в них нормандских рыцарей. Так возникли замки Монмут, Карисбрук, Чепстоу, Вигмор, Клиффорд.
Центральную часть границы король передал Роджеру Монтгомери, получившему титул графа Шрусбери. Здесь тоже выросли замки. Самой могучей крепостью в этом регионе стал замок Монтгомери, у стен которого разросся город того же названия. Граф Шрусбери возвёл укреплённые сооружения в верховьях рек Северн и Ди. Шропширская марка стала одним из важнейших участков английской оборонительной системы на границах с валлийскими королевствами.
К северу от Шропшира располагалась Честерская марка Гуго д'Авранша, успешно обороняющая эту часть границы.
С самого начала правления Вильгельма здесь всегда было неспокойно, вспыхивали мятежи на границе, тревожили соседи. Но это мало волновало короля, у которого было бесчисленное множество иных, куда более сложных проблем. Он целиком и полностью полагался на своих соратников, и они его не подводили. Набеги из-за валлийской границы успешно отбивались, мятежи своевременно подавлялись. Построенные замки исправно выполняли возложенную на них задачу. Так что эта граница, можно сказать, не тревожила короля. Но того же нельзя было сказать о границе северной. Там дела обстояли намного сложнее. Неспокойно было всё время. Но к лету 1072 года тучи стали сгущаться, запахло серьёзными непорядками, и Вильгельм начал готовиться к новым военным действиям.
Глава 12
С падением последнего оплота мятежников на острове Или Вильгельм мог считать, наконец, выполненной свою задачу по завоеванию Англии, если не принимать в расчёт волнений на границах, но это явление обычное. Долгих шесть лет ушло на это. А сколько сил, сколько жизненной энергии! И если бы не любимая жена, поддерживающая его во всём и дающая ему силы на новые свершения, если бы не верные соратники, которым он доверял, и на которых полагался, ему бы, пожалуй, не справиться. Всех его сил не хватило бы, сражайся он в одиночку.
