Патриция Хэган - Любовь и роскошь
– Неужели они мягкие?
– Попробуйте, – засмеялся Дрейк. – Кожу по моему заказу доставили из Африки, в те времена я был знаком с одним человеком, жившим в Мадриде, который обладал удивительным талантом в области кожевенного дела и занялся выделкой этого материала для меня. Сами же диваны сделаны в Лондоне.
Дани с опаской чуть прикоснулась к грубой поверхности и удивленно подняла глаза на Дрейка, когда почувствовала, что на ощупь кожа была гладкой и нежной.
– Садитесь, – сказал Дрейк. – Я принесу икру и водку. – Он вышел из комнаты, искренне довольный тем, как восторженно отнеслась она к интерьеру его покоев.
Дани выбрала один из маленьких стульев, обитый настоящей кожей, поскольку все же опасалась садиться на диван. Окинув взглядом невероятных размеров комнату, она обнаружила и другие сувениры из Африки: морда тигра угрожающе уставилась на нее со стены, на которой висела по соседству с носорогом, безразлично взирающим на происходящее вокруг. Дани вздрогнула от отвращения, перевела взгляд на многочисленные ряды книжных полок и изумилась богатому выбору литературы на всевозможных языках.
Вскоре вернулся Дрейк с подносом, на котором стояли бутылка бесцветной жидкости, рюмки, чаша, наполненная красной икрой, и тарелка с сухим печеньем и ломтиками хлеба.
– Вижу, вы получаете удовольствие от созерцания моего музея, – сказал он весело. – Боюсь только, что на сафари я не был столь удачен, как некоторые мои спутники.
– Слава Богу! – вскричала Дани. – Мне не нравится, когда убивают животных ради азарта. – Она указала в сторону книг. – Много иностранных языков вы знаете?
Дрейк задумчиво закусил губу, присел и стал наполнять рюмки водкой.
– Свободно я говорю на русском, конечно же, английском, как вы знаете… французском, испанском, немецком и на скандинавских языках, которые в основе своей похожи, – норвежский, шведский, датский. Затем, – задумчиво продолжил он, – могу немного общаться еще на четырех или пяти языках, по крайней мере спросить дорогу, если я потеряюсь, скажем, в Марокко, Алжире или Египте. Да, – смеясь, добавил он, – и суахили, чтобы предупредить каннибалов о том, что им придется варить меня в течение недели, прежде чем съесть.
– Каннибалы не говорят на суахили! – засмеялась Дани.
– Конечно же, не говорят, – согласился Дрейк, – но мне нравится подшучивать над вами. Итак. За нас! – произнес он тост, поднимая рюмку, и Дани присоединилась к нему.
Она сделала глоток, чуть сморщила носик от незнакомого вкуса и объявила:
– Пожалуй, мне нравится.
– Я предполагал, что именно так и будет. – Дрейк облокотился на спинку дивана и нежно спросил: – Итак, теперь, когда мы расслабились, не расскажете ли мне, почему вы были так расстроены, когда я заехал за вами?
Дани сделала еще несколько крошечных глотков – тепло приятной волной разлилось по всему телу.
– Из-за Колта. После того как вы ушли, он явился в магазин и объявил о том, что они с Лили собираются пожениться.
Дрейк наклонился вперед, наполнил рюмки, затем снова откинулся на спинку и стал внимательно слушать Дани, которая пересказала ему разговор с Кол-том и сцену с Лили. Она закончила повествование, пожав плечами:
– Я не хотела показаться невежливой, поспешно покидая дом, просто стремилась избежать очередной сцены с Колтом из-за инцидента между мной и Лили. Кроме того, зачем мне снова слышать его объявление о своей женитьбе? Именно поэтому я сочла за лучшее для нас поскорее уехать оттуда.
Дрейк был потрясен, услышав, что Колт собирается жениться на Лили – этой авантюристке, которая чувствовала запах золота так же, как крокодилы чувствуют приманку. Он ненавидел лицемерных женщин и только наедине с собой мог признаться – все они напоминали ему мать, будили тягостные мысли о том, как она своим эгоизмом и предательством разрушила жизнь отца.
Дани покачала головой и сказала:
– Колт сам должен принимать решения.
Дрейк про себя возразил ей: только не тогда, когда эти решения принимаются под чьим-либо давлением!
Дани дружески дотронулась до его руки:
– Спасибо, что выслушали меня. Простите, что я взваливаю на вас бремя наших семейных проблем, но я очень высоко ценю вашу доброту и умение понимать и слушать.
– Зачем же существуют друзья? – мягко напомнил он, но затем тень омрачила его взгляд, и он долго смотрел на Дани, прежде чем отважился довериться: – Знаете, у меня сохранились горькие воспоминания о моей собственной семье. Когда-нибудь я поделюсь ими с вами. А до тех пор я хочу, чтобы вы знали: я понимаю, как вы переживаете и как сильно это ранит.
Он посадил ее рядом с собой и крепко прижал ее к своей груди. Она чувствовала на лице теплоту его дыхания. А затем он поцеловал ее, и пламя охватило все ее существо, подобно лесному пожару.
Дани ответила ему, не смущаясь и не скрывая своего желания, – обвила его шею руками, еще сильнее прижалась к нему. Соски ее напряглись в предвкушении сладостной муки.
Они потеряли счет времени, прильнув друг к другу в страстном объятии, а когда Дани отстранилась от Дрейка и заглянула в его глаза, то поразилась силе эмоций, которые бушевали в нем.
– Скажите, у вас так было раньше? – тихо спросил Дрейк.
– Нет, – честно ответила она и вдруг дерзко улыбнулась: – А у вас, Драгомир, известный коллекционер сердец?
Он улыбнулся и с нежным укором покачал головой:
– Я отвечу, маленькая ворчунья, но вы ведь не поверите мне. – Он неожиданно помрачнел. – Я прекрасно знаю о своей репутации, но в действительности все не так… Честно говоря, я никогда не встречал женщину, которой мог бы доверять… или, возможно, недостаточно стремился к тому, чтобы сделать это.
Его признание показалось бы Дани довольно странным, если бы не рассказ Сирила о матери Дрейка. Тогда она поняла, что прошлое мешало ему научиться верить женщинам.
– Я рада, – сказала она ему, – что со мной вы решили попытаться.
– Это верно, вы дороги мне. Доверьтесь мне, Дани. Я никогда не обижу вас.
Всем сердцем она надеялась, что это было так, потому что впервые в жизни перестала контролировать свои чувства, прекрасно сознавая, что, поступая таким образом, делает себя ранимой. И все же она желала… отдаться Дрейку, она сама приняла решение…
Ужин был восхитительным: свежий паштет из гусиной печенки с салатом из цикория; запеченный средиземноморский лещ с креветками и артишоками. Лучшие сорта красного и белого вин, шампанское, кофе и коньяк.
Однако Дани и Дрейк едва притронулись к еде и едва отпили из своих бокалов. Их мысли были заняты только друг другом.
Официант суетился вокруг них и беспокоился, что еда не понравилась им. Наконец Дрейка утомило его присутствие, и он жестом отпустил его.
