Джулия Куинн - Ее тайный дневник
— А вы хоть раз сказали, что любите меня? — парировала она.
Он недоуменно уставился на нее.
— Вы меня любите? — Щеки у Миранды пылали от злости и неловкости. — Любите?
Тернер лишился дара речи. Казалось, что вокруг него сомкнулись стены. Он не в состоянии вымолвить те слова, которые она хочет услышать.
— Понимаю, — тихо произнесла Миранда.
У него сжалось сердце. Почему он не может это сказать? Тернер не уверен в том, что любит ее, но не может сказать, что не любит. Он не хочет ее обидеть. Тогда почему просто не вымолвить эти три слова, которые сделают Миранду счастливой?
Он же говорил их Летиции. Тысяча чертей!
— Послушай, — пробормотал он прерывистым от волнения голосом, — я…
— Не говорите того, чего не чувствуете! — взорвалась она.
Тернер развернулся, пересек комнату и подошел к столу, на котором, как ему показалось, заметил графин с бренди. Но это была бутылка виски, и, не спрашивая разрешения, он наполнил стакан и залпом выпил. Крепкий напиток обжег глотку, но легче ему не стало.
— Дорогая, — произнес он, ругая себя за то, что голос у него недостаточно тверд, — я, конечно, далек от совершенства.
— А когда-то были близки к нему! — воскликнула она. — Вы ведь так замечательно относились ко мне, когда я была маленькой! И не прилагали к этому никаких усилий — вы просто оставались таким, как есть. И заставили меня забыть о том, что я неуклюжая девочка. А потом вы изменились, но я подумала, что могла бы вернуть вас прежнего. Я старалась — как же я старалась! — но у меня ничего не получилось. Все дело во мне…
— Миранда, ты ни в чем не виновата…
— Не надо меня утешать! Я не та, которую бы вы полюбили, и ненавижу вас за это! Слышите? Я ненавижу вас!
Она отвернулась и обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, сотрясавшую тело.
— Все не так, и ты это знаешь, — мягко произнес Тернер.
Она подавила рыдание.
— Конечно, вы правы. Но я ненавижу Летицию. Если бы она не умерла, я бы убила ее собственными руками.
У него в горькой улыбке дернулся уголок рта.
— Я бы делала это долго и мучительно.
— Ну и норов у тебя, киска, — сказал он и улыбнулся ей.
Какая у него обворожительная улыбка!
Она хотела улыбнуться в ответ, но губы не слушались.
Они оба молчали, пока Тернер снова не заговорил:
— Я постараюсь дать тебе счастье, но я не могу стать таким, как ты хочешь.
— Знаю, — с грустью ответила она. — Я думала, что сможете, но ошибалась.
— Миранда, тем не менее у нас с тобой может быть вполне удачный брак. Лучше, чем у многих.
Что он такое говорит? Она не представляет, как будет жить с ним без его любви.
— Черт возьми! Ты обязана выйти за меня! — взорвался Тернер. — Ради всего святого, подумай, ты же носишь моего ребенка!
Вот в чем дело! Она знала, что должна быть причина, почему он совершил столь длительное путешествие. И эта — одна-единственная. Она высоко ценила его чувство долга, пусть и запоздалое, но продолжать скрывать тот факт, что ребенка больше нет, нельзя. У нее началось кровотечение, потом вернулся аппетит, а ночной горшок снова использовался исключительно по назначению.
Миранда вспомнила о том, что мама рассказывала ей про подобные случаи — она дважды пережила точно такое же несчастье до появления на свет дочери, а после этого — еще три раза. Возможно, это неделикатная тема для юной девушки, едва вышедшей из классной комнаты, но леди Чивер знала, что скоро умрет, и хотела передать ей как можно больше сведений о женских недугах. Она говорила, что не надо скорбеть, если с ней произойдет то же самое, — значит, этим младенцам не суждено появиться на свет.
Миранда облизала пересохшие губы, а затем тихо произнесла:
— Я больше не ношу вашего ребенка, Я потеряла его.
Сначала Тернер ничего не ответил, потом воскликнул:
— Я тебе не верю!
Такого Миранда не ожидала.
— Простите, я вас не понимаю.
— Ты лжешь! Оливия сказала мне, что ты беременна.
— Да, была.
— Откуда я знаю, что ты просто не пытаешься от меня отделаться?
— Да потому, что я не идиотка! — огрызнулась Миранда. — Неужели вы полагаете, что я отказалась бы выйти за вас, если бы носила под сердцем вашего ребенка?
Тернер подумал с минуту, прежде чем сказал:
— Ну, ты все равно скомпрометирована, и поэтому у тебя нет иного выхода.
— Не беспокойтесь, — получил он насмешливый ответ, — я найду выход.
— Выйдешь за меня как миленькая, — сердито сверкая глазами, сказал он.
Миранда улыбнулась:
— Интересно, как вы собираетесь заставить меня это сделать?
Он шагнул к ней.
— А мне интересно, как ты собираешься мне помешать.
— Я позову дворецкого! — Она уже открыла было рот и оглянулась на Тернера, чтобы убедиться, что тот понял насколько она решительно настроена.
— Давай! — Он пожал плечами. — На этот раз твой цепной пес не застанет меня врасплох.
— Мак…
Тернер моментально зажал ей рот.
— Дурочка! Кроме того, что я не желаю, чтобы твой престарелый боксер-дворецкий вторгся в нашу личную беседу, неужели тебе не ясно, что его появление лишь ускорит наш брак? Ты же не хочешь, чтобы тебя застали в компрометирующем положении? Или я ошибаюсь?
Миранда что-то просипела ему в ладонь, а потом больно ущипнула за ногу. Он убрал руку, но звать слугу она не стала. Как бы ей ни претили слова Тернера, но он абсолютно прав.
— Тогда почему вы не дали мне закричать? — ядовито осведомилась она. — Вы же хотите, чтобы мы поженились?
— Да, это так. Но я думаю, что ты предпочтешь вступить в брак, сохраняя хоть немного достоинства.
Ответа на это у Миранды не было.
— А теперь послушай меня. — Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. — И очень внимательно, потому что я повторять не буду. До конца недели ты сочетаешься со мной браком. Поскольку ты весьма удачно сбежала именно в Шотландию, нам не нужно специального разрешения. Считай, что тебе повезло — я не потащу тебя в церковь прямо сейчас. Закажи свадебное платье и цветы, дорогая, для вступления в новую жизнь под новым именем.
Миранда не могла подобрать подходящих слов, чтобы выразить свою ярость, поэтому ограничилась уничтожающим взглядом в его сторону.
— И не вздумай снова сбежать. — предупредил Тернер. — Довожу до твоего сведения, что я снял квартиру по соседству, а также установил круглосуточный надзор за этим домом. Так что тебе не удастся дойти незамеченной даже до конца улицы.
— Господи, вы сошли с ума!
Он рассмеялся:
— Подумай, прежде чем заявлять такое. Если я приглашу десять человек и сообщу им, что лишил тебя невинности, потом сделал тебе предложение, а ты отказалась, то скажи мне — кого они сочтут сумасшедшим?
