Клаудиа Дэйн - Невинная ложь
– Мой отец частенько говорил, что некоторые созданы для службы на море, – улыбнулся. Роберт. – Страсть к морской стихии похожа на болезнь. – Вы согласны?
Дэн посмотрел на тетушку и чуть не расхохотался. Глаза ее горели гневом. Но он сдержался и решил немного потрафить Пэтси. Конечно, Лидия уверена, что перехитрила его, уклонившись от встречи. Не беда! Надо только чуть подождать. Ведь он знает, где она! И их встреча лишь немного откладывается.
Взглянув на Роберта, Дэн ответил:
– Да, сэр. С тех пор как я себя помню, море всегда завораживало меня. И с самого детства мне больше всего на свете хотелось переплыть через океан. Но тетя Пэтси может подтвердить, что я никогда не обучался морскому искусству, хотя был рожден для этого.
– Вам повезло, что вы нашли путь служить своему отечеству с максимальной для него пользой и одновременно исполнили самые сокровенные устремления своей души, – сказал Роберт. – Не всякому это удается! – Сделав короткую паузу, он добавил: – А вот у моей дочери Лидии нет тяги к океанским просторам. Она не так давно вернулась из морского путешествия, полная весьма отрицательных впечатлений.
Дэн напрягся. Не говоря ни слова, он, смотрел на Макинтайра, пока тетушка Пэтси не нарушила затянувшегося молчания.
– Я очень хорошо помню ее возвращение, – проговорила Пэтси. – Лидия выглядела больной и несчастной. Я знаю, что она плавала не ради удовольствия, а желая помочь тяжело больной женщине – близкой родственнице. Тем не менее для вашей семьи было бы лучше, если бы Лидия оставалась дома.
– Пожалуй, – кивнула Анна. – Полагаю, и она считает так же.
– Возможно, для некоторых это хотя и тяжелое, но желанное испытание, – возразил Дэндридж.
Пэтси, придерживавшаяся полностью противоположного мнения на этот счет, гневно сверкнула глазами на племянника, снова посмевшего ослушаться.
– Мне не трудно поверить вашей дочери. – Она поднесла ко рту вилку с зеленью. – Тяжелая, одинокая жизнь с плохой пищей и отвратительной компанией.
Прошу вас, не оскорбляйте мой слух баснями о «зове моря» – этими бреднями, выдуманными теми, кто соблазняет в портах молодых людей наниматься на корабли. Гнусный обман, и ничего больше!
– Но ведь ваш племянник отнюдь не обманывался, когда решал стать моряком! – мягко возразил Роберт. – Британии нужны смелые люди, которые плавали бы по морям и защищали на океанских просторах ее интересы. Мистер Прентис прав: пиратов надо карать и освобождать от них наши морские пути. Надеюсь, сейчас пиратов, нападающих на мирные суда, стало меньше, чем до начала вашей благородной деятельности? Или напротив – еще больше?
Дэн улыбнулся и сделал маленький глоток вина.
– Число пиратов растет постоянно. Поэтому я всегда занят по горло.
Роберт откусил кусочек жареной утки и внимательно присмотрелся к человеку, сидевшему напротив него. Судя по одежде и манерам, это был, несомненно, джентльмен. Но в нем угадывалось и что-то другое. Бросающаяся в глаза физическая сила наводила на мысль о жестокости Дэндриджа Прентиса. Эта сила ощущалась так явственно, что, казалось, подавляла всех собравшихся.
Роберт взглянул на жену и дочь, вкушавших изысканные блюда и оживленно беседовавших о чем-то с хозяйкой дома. Они не выказывали никакого интереса к племяннику тетушки Пэтси. Роберта это поразило!
– Вы избрали весьма тяжелый и опасный путь в этой жизни, мистер Прентис, – заметил Роберт.
Женщины прервали разговор и удивленно взглянули на Макинтайра.
Дэн снова улыбнулся, поднял свой бокал и посмотрел сквозь него на ярко горевшую свечу в центре стола. Красное вино в бокале потемнело, приняв кровавый оттенок.
– Этот путь привычен для меня, поскольку я следовал по нему много лет, мистер Макинтайр. Чувство опасности притупилось. А свою работу я не считаю слишком рискованной и трудной.
– Чувство опасности может притупляться, но опасность от этого не уменьшается, напротив, увеличивается, – возразил Роберт. – Либо человек в этом случае теряет бдительность. Так что хорошо освоенный путь не всегда безопасен.
Дэндридж пристально посмотрел на своего гостя, уловив в его тоне подозрительность. Но любое подозрение, чтобы стать обвинением, должно подкрепляться фактами. А фактов у Макинтайра, очевидно, не было. Лидия же никогда ему их не предоставит. Дэн доверял ей и полагался на нее.
– Меня можно обвинить в чем угодно, – пожал плечами Дэн, – но только не в утрате бдительности. Человек моей профессии не вправе себе этого позволить, сэр.
– Вы видели много пиратов, мистер Прентис? – включилась в разговор Мириам, весьма заинтересовавшись теперь этим статным, красивым джентльменом, добровольно посвятившим свою жизнь опасной деятельности на благо своей страны.
Дэндридж непринужденно засмеялся.
– Да, мисс Макинтайр, я видел много, очень много пиратов. Они ужасны! А потому мне так приятно сидеть сейчас в столь милом обществе.
Мириам покраснела от смущения.
– Пираты действительно так кровожадны, как о них рассказывают, и никогда не раскаиваются?
Снова улыбнувшись, Дэн украдкой просил взгляд на отца этой очаровательной девушки.
– Я не хотел бы вам этого говорить... боюсь ранить вашу тонкую и еще совсем юную душу, но... Пираты – злобные, не знающие пощады существа, убивающие людей без всяких угрызений совести.
– И, при такой жестокости они лишены даже чувства стыда или раскаяния? – осведомилась Мириам, потрясенная его словами.
– Я не встречал ни одного раскаявшегося пирата, мисс Макинтайр.
– Но, мистер Прентис, многие грешники исправляются, обратившись к Богу, к его безграничной любви и высшей справедливости. – Роберт Макинтайр вступил в разговор, желая оградить от подобного спора свою неопытную дочь.
– Вы хотите сказать, что Бог может полюбить пирата, мистер Макинтайр? – с вызовом спросил Дэндридж. – Вряд ли такое возможно!
Роберт улыбнулся:
– Честно говоря, это выше моего понимания, сэр! Человек должен признавать не только Всемогущего Бога, но и Всемилостивейшего. Грешат все без исключения, будь то пират или аптекарь.
– Прошу вас, мистер Макинтайр, – вмешалась Пэт-си, – не сравнивайте вашу благородную профессию с разбоем. Я очень сомневаюсь, чтобы пирату когда-нибудь удалось искупить свои грехи. Это мерзавцы, заслуживающие самого сурового осуждения!
Заметив злобу в глазах Дэндриджа, Роберт возразил:
– Но пират все же человек, мадам! Значит, и он способен искупить свои грехи. А это может победить даже саму смерть!
– Ваш аргумент не лишен логики, – заметила Пэтси. – Но я с большей готовностью приняла бы его, если бы знала хоть один пример того, как пират искупил свои грехи.
