Сэнди Хингстон - Безрассудная леди
Но Лукас заставлял ее ждать, заставлял ждать всех собравшихся гостей. Когда ожидание перешло всякие рамки приличия, Далси, обменявшись с Татьяной встревоженным взглядом, шепнула что-то Смитерсу, который немедленно бросился вверх по лестнице. Он быстро вернулся в гостиную, незаметно кивнул хозяйке и торопливо направился в столовую. Несколько минут спустя появился и сам Лукас — в безупречном фраке, но с несколько всклокоченными волосами, как будто он забыл пригладить их щеткой или даже посмотреться в зеркало.
Татьяна поспешила ему навстречу и, приподнявшись на цыпочки, нежно поцеловала его.
— Мне так тебя не хватало, дорогой, — прошептала она. — Где ты был столько времени?
Он него пахло бренди.
— Надо было кое с кем встретиться. — Лукас кивком поздоровался с собравшимися. — Я вернулся в пять часов и крепко заснул. Добрый вечер, леди Бартон, лорд Бартон. Извините, что опоздал.
— Все в порядке, — сказала гостья, похлопав его по руке. — Нам всем известно, как много приходится вам работать в связи с этими переговорами.
— Ну и какой же оборот принимают дела в Европе? — спросил Лукаса ее тучный престарелый супруг.
— Об этом пока рано говорить.
— Надеюсь, успеху будет способствовать великолепный прием, который завтра вечером устраивает принц-регент, — добавил старый дипломат.
— Я тоже надеюсь. А теперь извините. — Лукас направился было к столику, чтобы налить бренди, но Татьяна решительно направила его к матери Сюзанны.
— Миссис Катберт, как я рада вас видеть. Примите мои поздравления по случаю помолвки мисс Катберт. Мистер Дерринг — человек с благородными принципами.
— Я тоже поздравляю вас помолвкой, — лучезарно улыбаясь Татьяне, сказала Марианна Катберт.
— Миссис Катберт должна сообщить еще об одном радостном событии…
К ним под руку с Клиффордом Паркером подходила застенчиво улыбающаяся Сюзанна.
Татьяна толкнула Лукаса в бок.
— Ну и ну! — произнес он. — Значит, за один сезон пристроили обеих дочерей, миссис Катберт?
— С радостью отвечаю вам «да»!
— Мои наилучшие пожелания, Паркер. И вам, Сюзанна.
— Спасибо, милорд. — Не отпуская руки своего жениха, Сюзанна мило присела в реверансе.
— Вижу, мама подает нам знаки и приглашает к ужину. Я вас всех задержал. Может быть, пройдем в столовую? — Он предложил руку Татьяне, которая чувствовала себя слегка разочарованной. Ни одного комплимента в ее адрес… И почему он не причесал волосы?
— У тебя какой-то сонный вид, — прошептала она. — А твоя прическа…
Он с отсутствующим видом пригладил волосы.
— Так лучше?
— Пожалуй, сойдет. Ты, наверное, умираешь с голоду?
Лукас молча отодвинул для нее стул, и она села.
За столом, как и рассчитывала Далси, собралась веселая компания гурманов и хороших собеседников. Разговор вертелся вокруг ссылки Наполеона на Эльбу, иностранных гостей в Лондоне, шансов того, что помолвка принцессы Шарлотты и Вильгельма Оранского выдержит объединенный натиск принцев из царского окружения. Но больше всего гости судачили о завтрашнем бале принца-регента. Ходили слухи, что Принни планирует устроить такие фейерверки, каких еще никто никогда не видывал, что он собирается затопить водой цветники, чтобы устроить представление на воде, как в Венеции, и что он выписал из Испании десять тысяч белых голубей, которые будут выпущены одновременно из толпы гостей.
Татьяна оживленно участвовала в разговоре и лишь ко второй перемене блюд заметила, что Лукас почти не разговаривает. Конечно, он не слишком хорошо чувствовал себя в таком окружении, но она все-таки надеялась, что их помолвка, возможно, сделает его более общительным. Она также заметила, что он почти не ел, зато слишком чаето жестом приказывал Смитерсу наполнить свой бокал.
— Лукас, ты бы лучше не налегал на кларет, — шепнула Татьяна.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— Боишься, что я опозорюсь? Не беспокойся, ничего со мной не случится.
Татьяна обиженно закусила губу и повернулась к Паркеру, надеясь, что он по крайней мере не будет ее перебивать и затыкать ей рот.
Когда принесли третью перемену блюд, Лукас вообще пе-рестат есть. Чувствуя, что надо как-то исправить ситуацию, пока она совсем не вышла из-под контроля, Татьяна погладила под столом его бедро.
— Извини, любовь моя, я была груба с тобой сегодня. Прости меня.
Он удивленно повернулся к ней.
— Груба? Когда?
— Ну, шоколад… в моей комнате…
— Шоколад? — Он, кажется, с трудом вспомнил, о чем идет речь.
— Так ты на меня не сердишься?
Кажется, он ее даже не слышал и сидел, уставившись в свой бокал.
На другом конце стола с милой улыбкой поднялась Далси.
— Ну, леди, может быть, оставим представителей сильного пола наслаждаться чисто мужской компанией?
— Лукас! — снова начала Татьяна, но к ней, пританцовывая от нетерпения, уже подбежала Сюзанна.
— Мне надо поговорить с тобой о приданом, Тэт!
Татьяне нелегко было сосредоточиться на том, что так возбужденно сообщала ей Сюзанна о платьях, туфельках, шляпках… Она не могла отвести взгляд от двери, ведущей в столовую. Теперь ей стало окончательно ясно, что она поступила неправильно, скрыв от него письмо, и все же вряд ли такой пустяковый каприз с ее стороны послужил причиной его странного поведения нынче вечером. Возможно, во всем виновата его слишком напряженная работа. «Он был прав, — подумала она, — нам не следовало приходить сюда». Потом Татьяна вспомнила о своем письме и поняла, что возвращаться назад слишком поздно.
— Из тафты цвета небеленого полотна и отделано стеклярусом. Маме не нравится, но я уверена, что ты бы одобрила, — щебетала Сюзанна.
Татьяна заставила себя вслушаться в то, что говорила подруга.
— И что ты решила?
— Впервые в жизни я поступила так, как ты мне всегда советовала. Я настояла на своем! А теперь я расскажу тебе о фате…
После ужина начались танцы, но Лукас ушел к карточным столам. Татьяна покорно проглотила обиду. У нее было достаточно партнеров, но только мистер Паркер осмелился спросить, не кажется ли ей, что лорд Стратмир ею пренебрегает: потому что если это так, то он мог бы намекнуть ему…
— О нет, нет! — заверила его Татьяна, когда они танцевали мазурку. — Пусть себе немного отдохнет за картами, он за последнее время переутомился на службе.
— Это хорошо, что Лукас снова занимается государственными делами, — заявил жених Сюзанны. — Я всегда говорил, что его место в кабинете министров.
— Вот как? Вы правда так считаете? — удивленно спросила она.
— Да. Я не знаю человека более честного и неподкупного, чем он. Государство могло бы использовать его влияние, чтобы противостоять чрезмерно экстравагантным действиям принца-регента. Вы намерены теперь обосноваться в Лондоне?
