Вирджиния Хенли - Совращенная
– Прибавка в пять шиллингов в неделю изменила всю мою жизнь, госпожа! – присела в реверансе Сара.
– Зови меня Алекс и не идеализируй. Я не святая. – Алекс пообещала ей повысить жалованье еще в те времена, когда считала свою бабушку богатой вдовушкой, и теперь ей приходилось отдавать Саре часть заработанных у Чарли денег.
– Я просто хотела, чтобы вы знали, как я вам благодарна. У меня появилась возможность покупать маме вещи, каких она никогда не могла себе позволить.
– Как она, Сара?
– В прошлый раз пребывала в добром здравии. А вот к Мэгги зима была не так добра. Она совсем плоха. Теперь весна на дворе, будем надеяться, ей станет лучше.
– Да, ты права, весна на дворе. Почему бы нам не прогуляться немного и не навестить их?
– А можно? Я куплю маме чаю, он такой дорогой!
Алекс задумалась над высокой ценой импортного продукта и возблагодарила милого Невилла Стейнса за его щедрость, ведь именно он оплачивал счета за еду на Беркли-сквер. Да продлит Господь его дни и дарует ему полное выздоровление! Дотти вернулась пару недель назад и сообщила, что Невилл фактически полностью оправился. Но вчера снова уехала к другу, дабы лично убедиться в этом.
На сей раз Алекс не стала переодеваться мужчиной. По пути они зашли в магазин. Сара купила матери две унции чаю, а Алекс прибавила к нему горшочек меду. Затем купила мед и для Мэгги Филд.
Они пробыли в гостях полчаса, распрощались с матерью Сары и постучали в дверь напротив.
– Она велела войти, – сказала Сара, подняла щеколду, и девушки переступили порог. – Это Сара. Вам лучше?
Мэгги, лежавшая на узкой софе, попыталась сесть. Однако стоило ей увидеть, что Сара не одна, как улыбка сползла с ее лица, а запавшие глаза округлились от ужаса.
– Нет… нет… уведи ее! – задохнулась больная.
– Все в порядке, миссис Филд. Я уже приходила к вам с Сарой. Но тогда на мне была одежда брата. – Алекс невольно коснулась своих рыжих волос, с которых Мэгги не сводила потрясенно-испуганного взора. – Я вам меду принесла.
– Александра, убирайся прочь, – выдохнула Мэгги.
– Она боится, что вы заразитесь, – пояснила Сара.
– Она знает, как меня зовут? – поразилась Алекс. – Мэгги, вы знаете меня или, может, мою бабушку?
– Нет! – выпалила та.
«Мэгги Филд, вы знаете меня. Мэгги Филд… Маргарет…» Алекс прижала ладонь к губам, потом к сердцу.
– Ваша фамилия Шеффилд… Маргарет Шеффилд, не так ли?
Женщина рухнула на кушетку.
– Убирайся, не смотри на меня!
– Простите, – попятилась Алекс. – Я не хотела вас расстраивать.
– Нам лучше уйти, – дернула ее за рукав Сара.
Алекс кивнула и вышла следом за ней из комнаты.
– На вас лица нет. Вы знаете Мэгги?
– Знала когда-то. – Алекс поджала губы. Ноги сами несли ее прочь от грязных улиц. Она была не в силах поделиться с Сарой свалившейся на голову проблемой, для начала нужно привести свои растрепанные чувства в порядок. Мысли скакали, точно бешеные лошади, противоречивые эмоции разрывали ее на части, нарушив покой и безмятежность.
По мере приближения к Мейфэру в голове у Алекс немного прояснилось. У дома на Беркли-стрит девушка остановилась.
– Мне нужно кое-куда сходить, – сообщила она Саре.
Служанка замялась:
– Хотите, чтобы я пошла с вами?
– Нет, – покачала головой Алекс, – спасибо.
Она пошла в направлении Керзон-стрит, потом свернула на Кларджес. Знакомый слуга открыл ей дверь.
– Мой брат дома?
– Дома, Алекс, но скоро ухожу. – Руперт как раз спускался с лестницы в одежде для верховой езды.
– Ты едешь на прогулку, это вполне вписывается в мои планы.
– К сожалению, ты в мои планы не вписываешься. Я еду на весеннюю встречу в клуб «Четверка лошадей».
– Без тебя обойдутся! – отрезала Алекс. – Мне нужно, чтобы ты свозил меня кое-куда, Руперт.
– Неужели, мисс Деловитость? А что случилось, если не секрет?
– Сказать не могу, только показать.
Из гостиной появилась Оливия.
– Привет, Алекс. – Она перевела взгляд с гостьи на мужа. – Если ты везешь сестру в парк, я тоже поеду. Поездки в экипажах приближают появление ребенка на свет.
Алекс с ужасом уставилась на ее огромный живот:
– О нет, не в вашем положении разъезжать по городу в открытом экипаже! Идем, Руперт!
– Ты с каждым днем становишься все больше похожей на Дотти, – сквозь зубы процедил Руперт, выходя вслед за сестрой через парадную дверь.
– Для меня это комплимент.
Грум передал Руперту вожжи, Алекс забралась в экипаж.
– В Сент-Джайлс, – скомандовала Алекс.
– В Сент-Джайлс?! – не поверил своим ушам Руперт. – Я не поведу своих коней в трущобы! Ты совсем спятила?
– Тогда убирайся прочь, я одна поеду.
Они обменялись недружелюбными взглядами.
– Я не стала бы тебя просить, если бы это не было так важно.
По глазам сестры Руперт понял, что выбора у него нет.
– Вижу, ты серьезно.
– Никогда в жизни не была серьезнее.
Руперт повернул коней на Оксфорд-стрит.
– Послушай, если ты вбила себе в голову блажь спасти какого-нибудь несчастного, полагаю, тебе следует понять, что милосердие начинается дома.
– То есть?
– Пришла пора рассказать тебе, что Дотти никакая не богатая вдовушка, коей ты ее считаешь. Ты не можешь швырять деньги на благотворительность, у нее их попросту нет.
– Я в курсе наших финансовых проблем, Руперт. Каждый из нас решает их так, как считает нужным.
– Осуждаешь меня за брак по расчету, да?
– Нет, конечно! – Она тронула брата за руку. – Я собираюсь последовать твоему примеру.
– Черт побери, Алекс! Выйти за Кита Хаттона не то же самое. Вы знаете друг друга с детства.
– Сверни на эту улицу.
– Она такая узкая. Господи, ничего удивительного, что здесь такая вонь. Это же Рукери – место сборища бродяг! Не стоило мне ее показывать, могла бы просто сказать.
– Остановись.
Руперт ехал очень медленно, и лошади встали, как только он дернул поводья. Он поставил фаэтон на тормоза и замахал руками, когда Алекс вышла и вопросительно взглянула на него, ожидая, что брат последует за ней.
Алекс направилась внутрь здания, без стука вошла в комнату Мэгги и опустилась на колени перед софой.
Руперт шел за ней по пятам.
– Кто это? – Он посмотрел на зашедшуюся в кашле женщину, пытаясь скрыть отвращение.
– Это наша мать, Руперт.
В комнате повисла гробовая тишина. Через секунду Руперт в ужасе попятился:
– Ты ошибаешься, Алекс. Нашей матери чуть за сорок, а этой все шестьдесят.
– Нет никакой ошибки, Руперт. Я добуду одеяло, и ты отнесешь ее в экипаж. Я везу ее домой.
На обратном пути Алекс села сзади рядом с матерью, чтобы избежать расспросов Руперта. У Мэгги, или Маргарет, как называла ее про себя Александра, не нашлось сил воспротивиться переезду, но в промежутках между приступами кашля на ее лице читалось смятение.
