Дорин Малек - Жемчужина гарема
– По-моему, тебе снова надо попробовать повидаться с послом Дэнфордом, – твердо сказала Беатрис Вулкотт.
Джеймс сделал еще глоток джина, а потом раздраженно ответил:
– Я уже говорил тебе, Беа: этот человек не хочет мне помогать. Его волнует только собственная карьера, он боится потерять работу. И ни за что не станет перечить местным властям из-за какой-то туристки.
– Так что же ты собираешься делать?
– Буду ждать известий от валиде пашаны.
– Ты действительно рассчитываешь на то, что старуха расскажет тебе, что происходит? Если паша захочет оставить Сару у себя, а похоже, что это так, то ты больше не услышишь от нее вообще ни слова, даже если он заберет ее у бедуинов.
– Если у тебя есть какие-то другие предложения, Беа, я с удовольствием их выслушаю, – устало проговорил Джеймс, допивая рюмку. – Я уже потратил три дня, пытаясь пробраться во Дворец Орхидей, и мне удалось узнать только то, о чем я тебе только что рассказал.
Беатрис замолчала и осмотрела свою гостиную, словно надеялась найти в одном из углов какую-нибудь идею.
– Я подожду неделю и снова попытаюсь, – пообещал Джеймс, смягчаясь.
Беатрис согласно кивнула мужу.
Тишина, воцарившаяся в комнате, давила на душу.
– Добро пожаловать домой! – радостно сказала Косем, тепло обнимая Сару. – Ты прекрасно выглядишь, если учесть, что тебе пришлось пережить. Мы все очень о тебе беспокоились.
– Я хорошо себя чувствую, спасибо, – ответила Сара, украдкой глядя на Халида, который ей улыбнулся. Сара смущенно покраснела.
От Косем ничего не ускользнуло.
– Ты не хочешь помыться и отдохнуть в гареме? – спросила Косем. – Мемтаз тебя ждет.
Сара кивнула.
– Я увижу тебя в моих покоях после вечерней еды, – обратился Халид к Саре, и та опять смутилась, пряча глаза.
– Отведите икбал в гарем, – приказал Халид ожидавшим евнухам.
Он проводил Сару взглядом до дверей зала аудиенций, а потом уселся на трон, закинув одну ноту на подлокотник, и ухмыльнулся Косем..
– Насколько я понимаю, все получилось хорошо, – сухо заметила та.
– Она отдалась мне.
– Да, это заметно. Сара не отводит от тебя взгляда, старается при каждой возможности к тебе прикоснуться и во всем ведет себя, как страстно влюбившаяся в своего наставника.
Халид закрыл глаза.
– Я ни о чем не могу думать, только о ней.
Косем достала из своего широкого рукава листок бумаги и протянула его внуку.
– Что это? – резко спросил Халид.
– Константинопольский адрес ее кузена. Он побывал здесь, пока тебя не было, и мне пришлось его принять. Я обещала сообщить ему, если появятся известия о Саре.
Взглянув на листок бумаги, Халид разорвал его и швырнул обрывки на ковер.
– Почему ты допустила этого человека во дворец? – гневно спросил он у своей бабки. – Он уже послал мне письмо через американское посольство, и я ответил, что некоторое время не смогу его принять.
– Я была в отчаянии, Халид! Я не знала, увижу ли снова кого-нибудь из вас, и прекрасно понимала, что испытывает Сарин кузен. Как ты можешь оставлять его в неведении, он же беспокоился о своей двоюродной сестре?
– Ты же только что ее видела! Разве можно подумать, что она больна или несчастлива? Теперь, когда я наконец сумел ее завоевать, ты хочешь, чтобы я допустил к ней ее родственника, который попробует убедить ее уехать с ним?
– Если Сара тебя любит, она останется.
– Не глупи! Мне нужно еще некоторое время, чтобы заставить ее понять, что без меня у нее нет будущего.
– И ты даже не расскажешь Саре, что приезжал ее кузен.
– Не расскажу. И тебе запрещаю говорить об этом.
Косем открыла рот, собираясь возразить внуку.
– Я запрещаю, ты слышишь? – повторил Халид, вставая и грозя ей пальцем.
– Я не советую тебе так поступать, – негромко сказала Косем.
– Когда мне понадобятся твои советы, я к тебе обращусь, – резко отозвался Халид. – А теперь иди.
Косем продолжала стоять перед ним, в упор глядя на внука своими ясными темными глазами.
– Иди и не мешай мне думать, – повторил он, и Косем неохотно повиновалась, но, уходя, еще раз оглянулась.
Халид заметил на ковре обрывок бумаги и яростно отбросил его ногой.
Ничто не должно стоять между ним и Сарой, ничто не помешает им быть вместе.
Ничто.
– Ах, вы так прекрасны, госпожа! Паша будет очень доволен.
На Саре была блузка из тонкой шелковой ткани с широкими рукавами и перламутровыми пуговицами впереди. Рукава и подол были расшиты золотом, сквозь тонкую ткань просвечивало тело. Поверх кофты она надела кафтан из розовой парчи и атласный пояс, который застегивался аметистовой пряжкой. На голове – из-под тюбетейки темно-красного бархата, расшитой жемчугом, волной спадали на спину распущенные волосы. Ансамбль завершали жемчужные нити, свисавшие с вдетых в уши аметистов, и белые лайковые сапожки.
– Такая чудесная одежда! – восхищалась Мемтаз. – Хотя, думаю, вы долго в ней не останетесь!
И она захихикала.
Сара с улыбкой покачала головой.
– У вас такой счастливый вид, госпожа! Почему вы так долго не уступали паше?
– Это… трудно объяснить, Мемтаз.
– Почему трудно?
– Потому что дело было во многих вещах, и я… А, оставим этот разговор. Позови евнухов, и пусть они отведут меня в мабейн.
Халид ждал Сару в своей скромно обставленной прихожей. Увидев ее, он раскрыл объятия, и она кинулась к нему.
– Идите, вы не нужны, – сказал он через ее плечо слугам, которые поспешно удалились, обмениваясь понимающими взглядами.
–: Я по тебе соскучилась, – вздохнула Сара. Халид уже начал расстегивать пряжку ее пояса.
– Зачем столько одежд? – осведомился он.
– Мемтаз настояла, чтобы я оделась, как подобает! – со смехом ответила Сара.
Халид швырнул пояс, а потом и кафтан на пол, снял с нее обувь и принялся расстегивать шелковую блузку. Как только обнажилась нежная грудь, он припал губами к ее соску. Несколько секунд он сражался с ее сорочкой, пытаясь спустить ее ниже пояса, чтобы тело было открыто его ласкам. А потом, к изумлению ахнувшей Сары, схватив ворот сорочки обеими руками, нетерпеливо разорвал ее и отбросил в сторону.
Быстро подхватив Сару на руки, он отнес ее к себе в спальню и посадил на постель. А сам поспешно стал снимать с себя рубашку. Сара подошла к нему и обняла его.
– Дай мне любить тебя, – прошептала она, целуя ему грудь и линию темных завитков, уходившую под пояс брюк. Халид прислонился к стене у постели, и она двигалась вниз вдоль его тела, пока не опустилась перед ним на колени, расстегивая ему брюки. Его голова откинулась назад, глаза полузакрылись.
Сара ласкала его, пока Халид не застонал. Дыхание его лихорадочно участилось, тело напряглось так сильно, что она, ощущала его мгновенную реакцию на малейшее свое движение. В конце концов он запустил пальцы ей в волосы и отстранил ее голову, задыхаясь.
