Карен Хокинс - Опоздавшая невеста
– За три месяца, прошедшие с тех пор, как я присоединилась, мы начали снабжать спиртным на двенадцать постоялых дворов больше, добавили около восемнадцати бочек в месяц к обычным грузам и утроили доход.
Он тихо выругался.
– Из-за этого ты оказалась на виду у властей. Конечно, она это знала. Но в то время она изо всех сил старалась выплатить долг лорду Харлбруку, и тогда риск казался оправданным. Однако она никогда не призналась бы в этом, особенно Люсьену.
– У нас не было неприятностей, пока не приехал ты. Желваки на его скулах показали ей, что он думает о ее жалких выводах.
– А что насчет драгоценностей? Она нахмурилась:
– Не знаю. Как ты их нашел?
– Та бочка стояла отдельно и была немного меньше других.
Лицо Арабеллы помрачнело, уголки губ опустились.
– Я должна была догадаться. Мы поругались с нашим поставщиком, и закончилось тем, что взяли у него часть чужого товара. – Она подняла на него глаза. – Люсьен, я ни чего не знала о драгоценностях, пока ты мне их не показал. Клянусь.
Он окинул ее взглядом, потом вздохнул, снял перчатки и сунул в карман.
– Кто еще участвует в этом, кроме тебя и Уилсона?
– Его племянники, Лэм и Туэкс.
– Кто-нибудь еще?
Она отрицательно покачала головой. От смущения у нее горели щеки, в горле стояли слезы. Но она не заплачет. Она не доставит Люсьену Деверо такого удовольствия. Что он знает о настоящей бедности? О стараниях должным образом содержать близких, которые не в состоянии содержать себя сами? Когда его карманы опустели, ему достаточно было поскакать в Лондон и продать свой титул первой попавшейся наследнице. У нее такой возможности не было.
Затуманившийся взгляд Арабеллы упал на лопату, и она наклонилась ее поднять одновременно с Люсьеном. Его большая теплая ладонь накрыла ее пальцы, и несколько секунд они стояли неподвижно.
Потом Арабелла убрала свою руку и спрятала ее за спину.
– Зачем тебе знать о контрабанде? – Ей удалось улыбнуться. – Думаешь войти в дело?
Он медлил с ответом, взгляд его скользил по ее лбу, глазам, губам.
– Скажем так: у меня в этом есть свои интересы. – Он криво ухмыльнулся. – Ты же знаешь, что мы помолвлены.
– Помолвка – это обязательство. – Тут она показала свое презрение. – Что тебе известно об обязательствах?
– Никто из нас не вел безупречную жизнь, Белла, – сказал он.
– Я хочу, чтобы ты понял, Люсьен: моя семья была разорена. Роузмонт разваливался. У меня не было выбора.
– Тогда мы равны: у меня тоже не было выбора. – Люсьен смотрел, как она хмурится, обдумывая его слова, не зная, правду ли он сказал. Он протянул руку и осторожно коснулся выбившегося завитка волос у нее надолбом. – Но сейчас у нас обоих есть выбор. Арабелла, выходи за меня замуж.
Ее взгляд полыхнул неистовым огнем.
– Я не нуждаюсь в твоей благотворительности. В отличие от тебя я не продаюсь.
Люсьен терпеть не мог, когда она разговаривала с ним таким разъяренным и презрительным тоном. Особенно его это выводило из себя, потому что она была права.
– Если бы я был более подготовлен к тому, чтобы принять на себя обязанности, налагаемые титулом, и менее зависим от мнения других, я, возможно, нашел бы другой выход из положения, как это сделала ты.
– Другой? Какой другой?
Он не ответил. Ответ ее только разозлил бы, а с него уже было достаточно: достаточно обвинений, достаточно бесполезного гнева. И достаточно обид. Каждый раз, когда в ее карих глазах отражалась боль, его сердце обливалось кровью. Он только что предложил ей свое состояние, свой дом и даже свое имя, а она осмеяла его, как будто он попытался подсунуть фальшивую монету.
Однако, несмотря на ее чувства, она не могла отрицать их взаимную страсть. Это было единственное оружие, которое у него осталось. Люсьен протянул руку и привлек Арабеллу к себе, приникая к ее губам до того, как она успела начать сопротивляться. Ее рот казался сладким, как мед, в ее учащенном дыхании смешались ярость и неукротимое желание.
Между ними возникло тепло, и руки Арабеллы обвились вокруг его шеи. Люсьен застонал, его ладони скользнули по изгибу ее спины, бедрам, опустились ниже. Боже, она мучила его силой своей страсти, естественным откликом на его действия, который заводил Люсьена все дальше и дальше, пока он не потерял контроль над собой.
Сзади раздался громкий стук, и в сарае стало темно. Люсьен поднял голову и посмотрел на дверь.
– Что это было? – Голос Арабеллы немного дрожал. Она попыталась отстраниться, но Люсьен прижал ее крепче. Он видел в темноте овал ее лица.
– Наверное, ветром захлопнуло дверь.
– Возможно, это был знаменитый капитан, – сказала она, скривив губы, отчего ему опять захотелось ее поцеловать. – Тетя Джейн, кажется, думает, что он иногда занимается сводничеством.
– Тетя Джейн также думает, что он существует, – резко ответил Люсьен. Она все еще находилась в его объятиях, и он боялся шевельнуться, боялся, что она оттолкнет его. – Нам надо поговорить о контрабанде, Арабелла. Это должно прекратиться.
В какой-то момент ему показалось, что она начнет возражать, но она кивнула:
– Я знаю. Я позволила этому тянуться слишком долго. Сегодня скажу Уилсону.
Она убрала руки с его плеч, и Люсьен неохотно отпустил ее.
– Кто ваш поставщик?
– Мелкий пройдоха Боулдер.
– Как его можно найти?
– Мы связываемся с ним, оставляя записку в «Красном петухе» человеку по имени Мамферд.
Неожиданно все стало совершенно ясно.
Не догадываясь о его мыслях, она продолжала:
– Он льстивое создание. Лэм и Туэкс его не любят.
Значит, Боулдер – тайный главарь контрабандистов, который незаметно подсовывал любой незаконный товар, какой только мог, в то время как Мамферд отправлял денежных покупателей на распродажу.
Арабелла прищурилась, глядя ему в лицо.
– Что такое? Ты как будто расстроен.
Прежде чем Люсьен успел ответить, до них донесся едкий запах.
– Что это? – спросила Арабелла. Послышалось потрескивание.
– Проклятие! – Люсьен обернулся и заметил слабый отблеск пламени. Кто-то напихал сена под дверь сарая и поджег его.
Он бросился к недавно отремонтированной двери и изо всех сил ударил ее ногой. Дверь не шелохнулась.
Огонь жадно охватил стены. Старые доски хрустели и трещали, пока пламя не рванулось выше, поверх дверной рамы.
За несколько минут одна стена оказалась полностью в огне. Дым клубился в небольшом помещении, разъедая глаза и легкие.
Кашляя, Люсьен схватил Арабеллу и потащил ее к задней стене сарая. Он похлопал рукой по стене, выискивая слабое место. Но, как и все строения в Роузмонте, она была сложена крепко, без единой щели.
