Джо Беверли - Рождественский ангел
Однако она любезно улыбнулась, когда он стал восхвалять проникновенное искусство ее покойного мужа и в который уже раз говорить, как много потеряли с его смертью почитатели таланта.
– Я все хотел спросить вас, миледи, – вкрадчиво сказал издатель, безуспешно пытаясь скрыть голодный блеск в глазах, – не оставил ли мистер Росситер каких-либо неопубликованных произведений?.. Я спрашивал об этом мистера Тимоти Росситера, но он не знает. Даже если его стихи имеют незавершенный вид, мы бы с удовольствием отредактировали их и опубликовали…
– Нет, – решительно солгала Джудит, – таких произведений нет.
Несмотря на всю свою внешнюю респектабельность, издатель обладал инстинктами акулы. Теперь, когда Джудит удачно вышла замуж, он почуял запах денег и захотел получить недурные комиссионные за еще одно экстравагантное издание.
– Я приехала только для того, чтобы заплатить за последнее издание стихов Себастьяна Росситера, – сказала Джудит и достала причитающуюся издателю сумму, которую отсчитала еще в карете.
Он взял деньги, мельком взглянув на количество банкнот, и написал расписку в их получении.
– Как печально, – сказал он, отлично имитируя искреннее чувство. – Я был уверен, что он работал над чем-то еще… и даже его брат…
– Не понимаю, как может его брат что-то знать о работах Себастьяна, – перебила его Джудит. – Мой покойный муж почти не общался с родственниками.
– Но как же, миссис Росситер… то есть леди Чаррингтон… мистер Тимоти Росситер был душеприказчиком вашего мужа и выступал в роли его агента в вопросах издания его книг. Именно он всегда привозил его рукописи и распоряжался всеми деньгами.
– Ах так, – удивилась Джудит.
Странно, она никогда этого не знала. Впрочем, Себастьян почти не посвящал ее в свои дела. Почту он всегда получал сам и сам вскрывал все конверты, отдавая ей те, которые были на ее имя.
– Могу заверить вас, мистер Брауни, что больше стихов не будет, – сказала Джудит. – Если Себастьян был недоволен своими стихами, он их тут же сжигал.
Это было неправдой, но она не хотела тратить деньги Леандра на опубликование оставшихся стихов Себастьяна. Мистер Брауни мрачно вздохнул:
– Что ж, печально, печально…
Вот лицемер! Джудит поставила бокал и встала.
– Полагаю, наше сотрудничество исчерпало себя, мистер Брауни. Всего хорошего.
Выйдя из кабинета, она глубоко вздохнула. Что-то во всем этом разговоре ей не понравилось. Должно быть, этот мистер Брауни все-таки мошенник. Хорошо, что она распрощалась с ним навсегда. Ей было не по себе оттого, что она ничего не сказала Леандру о последних книгах, полученных от издателя. К тому же оставался еще один маленький обман – ее преувеличенная скорбь по покойному мужу.
Они поужинали вместе с детьми, но Леандр предупредил их, что будет немало случаев, когда детям придется ужинать отдельно. Джудит показалось, что при этих словах на лице Бастьена мелькнуло недовольство, но он ничего не сказал. Наверное, боялся, что завтрашний урок верховой езды будет отменен в случае его плохого поведения.
Она едва заметно вздохнула. Будет еще немало неприятных ситуаций. Не оставалось ничего другого, кроме как пережить все это и приспособиться к новой жизни.
Джудит пришлось сознаться самой себе, что она не в силах полностью сосредоточиться на интересах детей, половина ее сознания была занята предстоящей ночью. Как все будет? Джудит надеялась, что ей удастся вовремя удалиться к себе и Эмери поможет ей подготовиться ко сну. Потом она ляжет в постель и будет в темноте дожидаться Леандра.
Когда же ей лучше уйти? Раньше, чем обычно? Или это будет выглядеть бесстыдным нетерпением? Если же она уйдет позже обычного, не будет ли это воспринято как нежелание?
Леандр, казалось, не торопился отсылать детей спать. После трапезы он повел их в библиотеку.
Ощущая прилив нежности и благодарности, Джудит предложила сыграть в карты.
– Вист? – удивился Леандр.
– Нет, наверное…
– В марьяж! – радостно воскликнула Роузи.
Леандр удивленно вскинул брови, Джудит покраснела.
– Это очень безобидная и незатейливая игра, – заверила она мужа. – Бастьен, у нас есть карты?
Не успел Бастьен ответить, как Леандр подошел к столу и достал оттуда колоду карт.
– И еще мне понадобятся листы бумаги, – добавила Джудит, уже сомневаясь в разумности своего предложения. Эта простая, но азартная игра была любима детьми, но всегда сопровождалась шумом и возбужденными криками – и это в таком солидном доме! – Еще нужно что-нибудь, что могло бы служить фишками. Мы обычно пользуемся бобами.
– У меня есть идея получше, – сказал Леандр и достал черную лакированную шкатулку. Открыв ее, он высыпал на стол изящно раскрашенные фишки из слоновой кости, на которых красовались иероглифы. Дети были очарованы.
– Это по-китайски? – осведомился Бастьен.
– Да.
– И что там написано?
– Не знаю. Наверное, цифры.
– Эти две линии означают «два»?
– Думаю, да.
Джудит улыбнулась и стала писать на пяти листах бумаги: «брак», «интрига», «альянс», «пара», «самое лучшее». Когда детей удалось наконец уговорить поделить все фишки поровну, она разложила листы бумаги на столе и сказала Леандру:
– В процессе игры мы все кладем свои фишки на эти листы.
– А! Я играл в такие игры, но по высоким ставкам!
– Правда? Как глупо рисковать деньгами в игре, исход которой полностью зависит от случая!
– На этом основано большинство азартных игр на деньги, моя дорогая. Кстати, уж не хочешь ли ты сказать, что эти фишки не подкреплены деньгами?
– Разумеется, о деньгах нет и речи.
Он повернулся к детям:
– А у вас, молодежь, тоже нет денег? Значит, я теряю время зря?
– У меня есть три полпенса, – отважился Бастьен.
Леандр покачал головой:
– Думаю, я должен субсидировать вас, как отец, в размере одного пенни за фишку.
Роузи быстро подсчитала свои фишки и радостно воскликнула:
– У меня больше двух шиллингов!
– Да, – шутливо-зловеще проговорил Леандр, – пока я не выиграл их у тебя, голубка.
На лице Роузи появилось решительное выражение, достойное самого заядлого игрока.
– Итак, объясните мне правила игры, – попросил Леандр.
Дети хором стали объяснять ему правила, но говорили они так быстро и вразнобой, что было просто удивительно, как он смог хоть что-то понять.
– Значит, «брак» – это любые король и дама, правильно? «Интрига» – это любые дама и валет. – Он многозначительно взглянул на Джудит: – Кажется, ты говорила, что это совершенно безобидная игра? По мне, так попахивает безнравственностью.
