Шелли Брэдли - Его непокорная невеста
– Значит, это не вы, а какая-то другая рыжеволосая ирландка лежала в моей постели в то утро, обнимая меня, говорила, что соскучилась по мне?
Черт бы его побрал! Киран напомнил ей то, о чем она предпочла бы забыть.
– Вы не понимаете! – продолжала Мейв. – Передергиваете факты. И я не позволю вам пустить в ход ваши коварные уловки, чтобы разубедить меня в том, что вы законченный негодяй!
Киран крепче обнял Мейв за плечи.
– Вы же знаете, что я не мог спасти Куэйда. Только не хотите в этом признаться. Вы также знаете, что в то утро я спал с вами вовсе не для того, чтобы вас обмануть или обидеть. Вам неприятно то, что вы страстно отвечали на мои ласки.
Мейв покачала головой. Ей не хотелось, чтобы эти слова были произнесены вслух. Но вот она – правда. От нее не отвертеться. Мейв ругала себя за то, что в объятиях Кирана забывала обо всем на свете.
Ей было бы намного легче ненавидеть Кирана, если бы он говорил с ней насмешливо. Но сейчас он говорил с ней серьезно и искренне. Проклятие!
Как легко удается этому человеку вызвать ее гнев, ее страсть, будить в ней сильные чувства! До него никому это не удавалось. Стоило ему прикоснуться губами к ее губам, как способность трезво рассуждать покидала Мейв. Почему? Потому что у графа Килдэра была душа англичанина, сердце воина, манеры афериста и ум еретика.
Так почему в таком случае Мейв не могла перед ним устоять?
Мейв смотрела на Кирана с возмущением и гневом. Но она не могла оставить без внимания вопрос, который сам собой у нее возникал: почему, когда Киран был рядом с ней, она не могла держаться с ним отстранение, сохранять невозмутимость? Ей нужно было хотя бы обменяться с ним парой слов, только чтобы слышать его голос. Пусть даже эти слова будут злыми и неприятными.
Как глупо!
– Вам нечего мне сказать?
– Хватит! Вы несете вздор, и я больше не хочу это слышать…
– Мы с вами можем совсем не разговаривать между собой хоть до самого утра. – Киран приблизил свое лицо к Мейв. Его глаза горели.
Сердце Мейв учащенно забилось. Ее бросило в жар. О святая Дева Мария, помоги ей!
– Не прикасайтесь ко мне.
Мейв закрыла глаза, чтобы не видеть бездонный омут его сине-зеленых глаз. Ей хотелось плакать.
– Хочу прикасаться к вам везде.
Голос Кирана вызвал в ней бурю ощущений. Ее тело невольно откликнулось на тембр его голоса, на вызов, который звучал в его словах. Мейв с наслаждением вдыхала его мускусный запах.
Дыхание Кирана щекотало ей щеку. Сладостное предвкушение охватило все ее тело. Почему он так действует на нее?
Его теплые губы коснулись ее щеки, затем медленно заскользили ниже, пребывая в опасной близости от ее собственных губ. Сердце у Мейв колотилось все сильнее, пока его биение не стало похоже на бег дюжины коней, мчащихся легким галопом.
Киран привлек Мейв еще ближе. Его губы почти касались ее губ. Оттого, что он все еще не поцеловал ее, Мейв испытывала досаду. Часть ее существа, не способная рассуждать, страстно жаждала момента, когда их губы сольются в поцелуе. Но разум противился этому желанию.
Киран пододвинулся еще ближе, но так и не поцеловал ее. Дрожащими руками Мейв вцепилась ему в плечи. Она ни за что не придвинется к нему и не поцелует его. Она не будет вести себя с ним как женщина легкого поведения.
Но когда в следующее мгновение Киран властно поцеловал Мейв, ею овладело желание, которое вмиг сломило ее сопротивление. Она прильнула к Кирану, открылась ему навстречу, стала его обнимать, позабыв обо всем на свете.
Киран обнял ее. Они стояли так близко друг к другу, что каждый дюйм его сильного мужского тела запечатлевался в ее разуме и в ее душе. И все равно Мейв думала, что это не так близко, как ей хочется.
Желание испытать и подарить более сильное блаженство одержало верх и одолело слабые протесты разума.
Киран снял свою рубашку, обнажив скульптурные выпуклости груди и живота. Он был великолепен при угасающем свете дня. От лицезрения его безупречного тела у Мейв перехватило дыхание.
– Ложитесь на постель, милая Мейв.
Лечь? До Мейв медленно доходил смысл его слов. У нее в голове зародился протест, но мгновенно потонул в наслаждении, которое Мейв испытала, когда Киран через платье начал ласкать ладонью ее грудь и соски.
Она тихо ахнула и стала извиваться всем телом.
Нет, это безумие.
Киран наклонился, выпустил ее груди на свободу и стал ласкать соски губами.
– Ложитесь, Мейв, – снова прошептал Киран. Мейв легла, не отрывая от Кирана горящего взгляда.
Он ей нужен. Мейв больше не сомневалась в том, что ее место рядом с ним. Это нельзя было объяснить, это можно было только почувствовать.
Киран подошел к кровати и задрал ей юбки. Мейв видела только лицо и плечи Кирана. Его глаза горели.
Он стал гладить Мейв, погружаясь в ее влажный жар.
– Вам нравится, когда я ласкаю вас здесь? – Кончиком пальца он начал гладить ее чувствительный центр.
– Да, – стонала она, выгибая спину.
Почему рядом с ним она становилась такой распушенной?
Мейв привлекла его и поцеловала в губы.
В следующее мгновение он разделся, лег рядом с ней, обнял за талию и поднял так, чтобы она села на него верхом.
Ощутив его в себе, Мейв запрокинула голову. Он погружался в нее все глубже и глубже.
– Я умру от наслаждения, милая Мейв.
Вскоре Мейв захотелось большего, и она стала двигаться быстрее. Разум у нее помутился, дыхание стало прерывистым. Под ней лежал Киран, он стонал все чаще и чаще. Мейв почувствовала, что он близок к оргазму. Киран выкрикнул ее имя.
Они одновременно взлетели на вершину блаженства.
Мейв в полном изнеможении рухнула на постель рядом с Кираном.
Промелькнули две нелегкие недели. Хотя Киран полагал, что их бурные любовные игры излечат их трещавший по швам брак, Мейв дала ему понять, что он заблуждается. После последней встречи они с Кираном едва перекинулись парой слов. Мейв до сих пор не могла понять, был ли вызван ее гнев самим Кираном и его неотразимыми чарами, или она злилась на саму себя за то, что у нее не хватает силы воли противостоять Кирану.
Прошел слух о том, что для борьбы против англичан формируется войско мятежников, и многочисленные обязанности заставили Кирана надолго отлучиться из Лангмора. Лорд Белфорд, его друг-англичанин, поехал вместе с Кираном. Флинн наконец прислал Мейв письмо, из которого следовало, что он жив и здоров. Мейв наконец-то спокойно вздохнула.
Однако ее покой длился недолго. От Флинна прибыл посыльный Юлик Макконнел. Он принес Мейв встревожившие ее новости об ужасном замысле Флинна и попросил у Мейв помощи в осуществлении этого замысла.
Мейв начала чувствовать дурноту по утрам.
