Джейн Кренц - Компаньонка
Она не была вполне уверена, что именно он имел в виду. Но прежде чем она успела спросить его об этом, он оторвал другую руку от перил и прижал Элеонору к груди. Затем, подхватив на руки, он быстро понес ее через комнату и опустил на ковер перед камином. Раньше чем она успела что-то сообразить, он опустился рядом с ней.
Обнимая и покачивая ее левой рукой, другой он нетерпеливо поднял ее юбки. Элеонора перестала дышать, когда поняла, что лежит почти обнаженная в свете камина.
«Светская женщина, без всякого сомнения, нашла бы это вполне нормальным», — сказала она себе. И это так возбуждало — ощущать тепло камина обнаженной кожей.
Она плотно закрыла глаза, ощущая, как трепет пробегает по телу. Его рука оторвалась от ее бедра, чтобы скинуть брюки.
Через несколько секунд она почувствовала, как что-то твердое толкается в ее обнаженные бедра. Снедаемая любопытством, она на мгновение открыла глаза. Когда-то ей приходилось видеть на ферме возбужденных животных, но она никогда не видела голых мужчин.
Вид возбужденного мужского члена едва не лишил ее сознания.
— Боже мой! — ахнула она тихо, не в силах сдержать эмоции.
Он был такой большой — гораздо больше, чем она ожидала. И такой грозный.
— Что-нибудь не в порядке? — спросил Артур, нагибаясь, чтобы поцеловать ее в шею. — Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, да, все в порядке.
Она снова закрыла глаза. Ей хотелось спросить, нормальна ли для нее подобная величина, но она испугалась, что в ответ он расхохочется. Она не хотела быть похожей на Джулиану, которая боится любовных ласк. «Нужно вести себя по-другому», — сказала она себе.
Прежде чем ей удалось подыскать необходимые слова, чтобы задать свой деликатный вопрос, она ощутила еще один толчок и увидела, как Артур вынул из кармана носовой платок и положил его рядом. Неужели он собирается чихать в разгар этого занятия? Элеонора не знала, что и думать.
Но и об этом она не успела спросить, потому что вдруг почувствовала, как его пальцы скользят среди рыжеватых волос, которые скрывали ее самое интимное место.
Он нежно их гладил, и это порождало сладостные ощущения, которые все нарастали. Элеонора задвигалась, мечтая о чем-то большем, о каких-то еще более сильных ощущениях, которые она не могла описать.
— Ты уже готова принять меня? — спросил он возле самого ее рта. — У тебя такие нежные и влажные складки.
— Да, да! — Она не понимала, какой смысл он вкладывал в эти слова. Но сегодня она-не могла дать ему другого ответа, кроме «да».
Он лег на нее, тяжестью своих бедер раздвинул ее ноги. Она ощутила, как его возбужденный член толкается во влажный, пульсирующий вход в ее тело, и подумала, что теперь уже слишком поздно заводить разговор о его величине.
Поздно. Даже слишком поздно. Ибо эта огромная штука проникла в ее лоно, медленно, но неотвратимо входя в нее, заполняя ее собой, и у нее вдруг возникла мысль, что она сейчас взорвется.
Ее пронзила внезапная острая боль. Она невольно вздрогнула и, вскрикнув, впилась ногтями в спину Артуру.
— Проклятие!
Она открыла глаза и встретилась с его яростным взглядом.
— Элеонора! — На его лице отразились эмоции, которые можно было назвать гневом. — Почему ты мне не сказала?
— Не сказала — что? — Она чуть пошевелилась, чувствуя, что ее тело понемногу приспосабливается к нему. Может, оно и вошло с трудом, но все же вошло. Или почти вошло. И это было самое главное.
— Почему ты мне не сказала, что ты девственница?
— Потому что это несущественно.
— Я считаю это важным.
— А я не считаю.
— Я считал тебя женщиной, достаточно опытной в этом вопросе.
Элеонора улыбнулась:
— У меня хорошие новости, сэр. С этого мгновения я и в самом деле стала женщиной с определенным опытом.
— Не дразни меня, — предупредил он. — Я на тебя очень сердит.
— Означает ли это, что ты не собираешься закончить то, что мы так хорошо начали?
— Похоже, я не в состоянии сейчас здраво мыслить.
Элеонора провела пальцами по его волосам.
— В таком случае ты должен позволить мне принимать решения за нас двоих. Я предпочла бы, чтобы ты закончил это дело, если только ты способен довести его до конца.
— Способен? Да я не способен ни на что другое! Опершись локтями о ковер, он обхватил ее голову руками и осыпал поцелуями ее лицо. Элеонора почувствовала, как он снова стал медленно, осторожно двигаться внутри ее. Она догадывалась, что он с трудом сохраняет над собой контроль, и ее переполняло радостью сознание этого.
Он покачивался на ней, погружаясь все глубже, постепенно ускоряя движения. Ладонями она ощущала жесткость его мышц на спине. Сладостное напряжение все больше возрастало в ее теле. Она обняла его еще крепче, стремясь обследовать эту новую для нее территорию.
— Элеонора, Элеонора, я не могу сдержаться. Прости меня. Он резко извлек член из ее лона, встал на колени и схватил носовой платок, который аккуратно положил рядом с собой несколько минут назад. Артур торопливо обернул им головку своего члена. С губ его слетел тяжелый стон, глаза превратились в щелки, и он, содрогаясь, кончил у нее на глазах.
Успокоившись, он упал ей на грудь, положив ногу ей на бедро и по-хозяйски обвив ее тело руками.
Некоторое время Элеонора лежала молча, прислушиваясь к своим ощущениям: тяжести тела Артура, теплу, исходящему от камина, и сладостной боли между бедер.
Наконец Артур пошевелился, поднялся на локтях и посмотрел на нее.
— Не совсем то, что ты ожидала, да? — спросил он.
— Это было… интересно, — ответила она уклончиво.
Он поморщился:
— Осуждение с легкой похвалой.
Кажется, она задела его самолюбие.
— Кое-что было очень даже… возбуждающим, — заверила его Элеонора.
Он нагнулся, прижался лбом к ее лбу и поцеловал в кончик носа.
— Я должен принести свои извинения, моя дорогая. Ей вдруг стало холодно. Она быстро выбралась из-под него и села, натягивая платье на грудь.
— Ты не должен винить себя, Артур.
Он откинулся на спину, запрокинул руки за голову и некоторое время смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.
— Не должен?
— Разумеется, нет. Это я подтолкнула тебя, если ты помнишь. Моя бабушка когда-то рассказывала мне о тех ощущениях, которые можно испытать лишь в объятиях настоящего мужчины. Меня разбирало любопытство, и я захотела узнать, что же кроется за ее словами.
— Ты использовала меня, чтобы удовлетворить свое любопытство? — Артур потрясение вскинул бровь. — А я-то пребывал в уверенности, что ты испытываешь ко мне влечение!
— Я действительно испытываю к тебе влечение. — Элеонора испугалась, что он может подумать иначе. — Очень сильное влечение. В самом деле, я никогда не испытывала подобных чувств ни к одному мужчине.
