Лаура Торн - Веление сердец
– Ты умная женщина, Сильвана, так оно и есть. – Она стояла рядом с его стулом, он взял ее руку и поднес к своим губам. – Я люблю тебя, Сильвана, ты знаешь это. Я хотел бы, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы у тебя было все, что тe6e нужно, кроме того, я знаю, как сильно ты любишь свою семью. Но чтобы сохранить все это для нас, я нуждаюсь в твоей помощи. У тебя богатая фантазия, и этот твой дар может нас спасти. Пожалуйста, Сильвана, подумай.
– Гм, – произнесла Сильвана и второй раз за этот день подошла к графину с портвейном. Она налила два стакана, поднесла их к столу и со вздохом опустилась на удобный стул рядом со своим мужем.
Тем временем наступил вечер, с кухни пришла служанка, чтобы спросить, когда накрывать к ужину.
– Пока нет, Линда, – сказала Сильвана Вайдчеп. – Я полагаю, что у моего мужа и меня пропал аппетит, но наши гости не должны страдать от этого, пошли кого-либо к Катрин, Дэвиду и Летиции и спроси, когда они желают ужинать, а мы хотели бы, чтобы в ближайший час нам никто не мешал.
Девушка едва успела произнести: «Хорошо, миледи» и сделать книксен, как по лестнице спустилась Катрин. Она шла медленно, плечи у нее были опущены, как будто на них давил тяжелый груз. Она подошла к своим дяде и тете, признавшись:
– Я все слышала, я подслушивала за дверью. А теперь позвольте и мне подумать вместе с вами, давайте обдумаем вместе, как мы можем помочь всем нам и Кассиану.
Сильвана взяла племянницу за руку и погладила ее.
– Ты храбрая девочка, Катрин. Я горжусь моей племянницей, а теперь садись и давай подумаем.
Какое-то время они сидели молча друг напротив друга. Лорд Бенджамин Вайдчеп уставился на какую-то точку в стене, как будто в ней находилось решение загадки. Сильвана смотрела на пламя в камине, беспокойно шевелила руками и время от времени отпивала небольшой глоток из своего стакана с портвейном. Катрин нервно перебирала ногами, скользя по отполированному паркету. Она все еще чувствовала себя крайне усталой и не только от недостатка сна, похоже было на то, что она устала от жизни. Мысли о будущем были безутешны. Охотнее всего она положила бы голову на колени к Сильване, закрыла глаза и забыла бы обо всем на свете. Она тосковала по покою и теплу, по любви и чувству защищенности, потому что внутри нее все болезненно сжималось. Но теперь было время не для отдыха, отдыхать можно будет потом, а сейчас речь идет о том, чтобы спасти Кассиана от смерти, а семью Вайдчепов от потери репутации и их состояния.
Катрин заставила себя собраться с мыслями. Каковы факты, спросила она саму себя, Кассиан сидит в тюрьме, и Бенджамин должен послезавтра приказать доставить его из тюрьмы, поставить перед судом, осудить и тотчас привести приговор в исполнение. А что было бы, если б Кассиана не оказалось в тюрьме, тогда его осудили бы в его отсутствие, но приговор нельзя привести в исполнение, значит, жизнь на тот момент ему бы была спасена.
Итак, как можно освободить Кассиана из заключения? Она знала, что заключенные ждут суда в подвале Ноттингемской ратуши. Никто, кроме служителей суда и стражников, не имел туда доступа. Там не было окон и вместе с тем ни малейшей возможности проникнуть туда снаружи, и надеяться на освобождение Кассиана из тюрьмы было бы легкомыслием. Внезапно ей кое-что пришло в голову.
– Скажи, дядя Бенджамин, разве осужденным на смертную казнь не полагается выразить одно последнее желание?
Бенджамин Вайдчеп кивнул. Сильвана подняла голову и внимательно посмотрела на племянницу. Глаза Катрин заблестели, лицо слегка порозовело, уголки губ задрожали.
– Ну, – продолжила она. – Вполне возможно, что заключенный Кассиан Арден в качестве последнего желания попросит свидание с подругой своих детских лет Катрин Журдан, благородной юной леди и племянницей верховного судьи, не правда ли?
Бенджамин Вайдчеп снова кивнул.
– Да, вполне может быть, и никто не имеет права отказать ему в этом последнем желании.
– Хорошо, я, конечно, соглашусь и не промедлю не единой секунды, чтобы выполнить желание Кассиана. Я даже надену мое лучшее платье и теплый плащ, потому что в тюрьме, наверняка, холодно.
– Я посоветовал бы тебе сделать то же самое, моя дорогая, но меня несколько удивляет, что в такой ситуации ты думаешь о платье, – ответил лорд Бенджамин и с легким удивлением посмотрел на племянницу жены, однако его жена, истинный ценитель женской хитрости и фантазии, уже продолжила:
– Ты права, Катрин, одежда – это нечто большее, чем защита от погоды, при посещении тюрьмы платье должно быть широким, удобным, плащ длинным и с большим капюшоном, не так ли?
Катрин улыбнулась и кивнула в то время, как лорд Бенджамин Вайдчеп, совсем растерявшись и сомневаясь, в своем ли уме они обе, переводил взгляд с одной на другую.
Однако жена не обратила внимания на скептическое выражение его лица. Она наклонилась и положила белую ухоженную руку ему на колено.
– Дорогой, ведь по закону ты должен привести приговор в исполнение тогда, когда преступник стоит перед тобой.
– Конечно, как же иначе, – лорд Бенджамин все еще не понимал, чего хотят от него обе женщины. Катрин беспокойно ерзала на стуле, а Сильвана несла такую ерунду, что он с большим трудом мог следовать за ходом ее мыслей.
– Хорошо, ты мог бы осудить Кассиана Ардена и в его отсутствие, но приговор в исполнение привести бы не смог.
– Совершенно верно, и я полагаю, что для нас это было бы лучшим выходом, однако я не понимаю, как ему удастся ночью раствориться в воздухе, – недовольно буркнул он, считая, что обе женщины хотят выставить его дураком. В этой ситуации ему было не до шуток.
– Нет, в воздухе раствориться Кассиан действительно не может, но он из заключенного Кассиана каким-то чудом или по недосмотру может превратиться в Катрин.
– Каким это образом?
Теперь заговорила Катрин:
– Дядя Бенджамин, представь себе, свидание со мной было бы последним желанием Кассиана, которое я, конечно же, выполнила бы, но наша встреча настолько подействует на мои слабые нервы, что я упаду в обморок и Кассиан будет вынужден снять с меня плащ, расстегнуть корсаж, который действительно окажется слишком туго зашнурованным. Разве не ясно, что для того, чтобы защитить мое хрупкое здоровье, он снимет свою рубашку и накроет меня ею, чтобы я не замерзла. Разве это не является его рыцарским долгом?
– Гм, – пробормотал судья.
– Ну, в тюрьме прохладно, если бы я была Кассианом, я бы накинула на себя плащ Катрин, чтобы без рубашки самому совсем не замерзнуть, а потом бы я позвала стражников, речь-то в конце концов идет о неотложном случае, вполне возможно, стражники, которые не славятся своим умом, приняли бы закутанную в рубашку Кассиана персону за преступника, а лицо, стоявшее рядом с ним в женском плаще, за Катрин. Насколько я знаю стражников, они бы тотчас побеспокоились о том, чтобы последняя как можно быстрее покинула тюрьму. Вполне может быть, что стражники Кассиана, одетого в плащ Катрин и с капюшоном низко надвинутым на лицо, своими руками выбросят из тюрьмы. Кассиан, как заключенный, обязан в любом случае подчиняться стражникам, если он попытается остаться, то вина его только увеличится. Ну и как вы понимаете, если стражники сами перепутают друга и врага, у вас не будет ни малейшей возможности привести приговор над Кассианом, но вынести приговор в любом случае вы должны, что вы и сделаете. А перед Катрин стражники должны будут извиниться, потому что ее не по своей воле задержали в тюрьме, подобная, вызывающая сожаление неудача будет на совести исключительно стражников. – Она театрально раскинула руки и продолжила: – Ну, каждый человек не без упрека: а где лес рубят, там и щепки летят. Конечно же, стражникам прикажут в будущем поточнее проверять, кто находится перед ними. Судья, будучи мудрым человеком, поймет, что увидел здесь мановение судьбы.
