Джейн Фэйзер - Пороки джентльмена
– Вам, виконт, известны привычки нашей челяди. Как вы верно изволили предположить, Морком, конечно же, занят чем-то в другом месте.
Гарри проследовал за ней в холл. Корнелия открыла дверь, и солнце, бледное и холодное, скользнуло тонким лучиком по паркету.
– Это просто чудо, что вам удалось сотворить с домом за столь короткий срок, – сказал Гарри, глядя, запрокинув голову, на сверкающую люстру.
– Благодарю. – Корнелия ответила светской улыбкой. Под ней она старалась скрыть прилив желания, от которого захватывало дух.
Проигнорировав светские приличия, Гарри, сощурившись, без тени улыбки смотрел на нее своими зелеными глазами с маленькими черными, точно агатовая крошка, зрачками.
– Не закрывайте окно, – вполголоса приказал он. – Да прогоните, Бога ради, эту проклятую кошку.
Сказав это, он вышел за дверь и, остановившись на верхней ступени, добавил через плечо:
– А заодно и этих нелепых собак. – Не дожидаясь ответа, он спустился по лестнице и, не оборачиваясь, зашагал прочь.
– Самонадеянный нахал, – процедила сквозь зубы Корнелия, чувствуя невероятное возбуждение. Она вот возьмет да и запрет окно, а в ноги положит кошку с обеими собаками в придачу. Будет тогда знать.
Только она никогда так не сделает. И он, дьявол его побрал, прекрасно знал это.
– Почему ты стоишь у открытой двери, Нелл?
Заслышав за спиной голос Аурелии, Корнелия поспешила затворить дверь.
– Да так, греюсь на солнышке, – как ни в чем не бывало ответила она.
– Виконт был очень любезен, предложив нам экипаж, – заметила Аурелия, задумчиво глядя на золовку, которая продолжала неподвижно стоять возле двери. – Неужели нельзя было принять его предложение?
– Ну разумеется, нет, Элли! – воскликнула Корнелия запальчиво. – Ведь он нам совсем чужой человек… во всяком случае, едва знакомый. На что это, по-твоему, было бы похоже, прими мы от него такой подарок?
Аурелия пожала плечами.
– Я уже считаю его другом. – Она повернулась по направлению к гостиной. – Он держится с нами без церемоний.
Аурелия мельком взглянула на золовку, но та, по-видимому, ее не слышала, и она продолжила:
– Как бы то ни было, вовсе не обязательно оповещать всех и вся о том, что мы разъезжаем в его – не самом лучшем – экипаже.
Корнелия прошла за Аурелией в гостиную.
– Ты только представь себе, как это истолкует граф Маркби, если узнает!
Аурелия удивленно и озадаченно уставилась на нее.
– А как это можно истолковать, Нелл? Человек просто хотел нам помочь.
И тут Корнелия поняла, что все ее суждения несут на себе отпечаток их с лордом Бонемом поистине скандальной тайной связи. Но если не брать ее в расчет, то в предложении виконта не содержалось ровно ничего предосудительного. У Элли, как и у большинства других, был здравый взгляд на вещи, и раз она не усматривала в этом ничего дурного, то, возможно, ничего дурного в этом и не было. Но Элли не знала правды. А правда меняла все.
– Быть может, я чрезмерно осторожна, – с деланной беззаботностью сказала она, – но тебе не хуже моего известно, как мало графу нужно, чтобы найти повод возвратить нас домой.
Аурелия рассмеялась.
– Думаешь, он решит, будто мы – гарем виконта Бонема? Право же, Нелл, это абсурд. – Она рассмеялась еще громче. – Три содержанки лорда Бонема с Кавендиш-сквер.
Корнелия натянуто улыбнулась:
– Ты права, Элли, это абсурд, и тем не менее я считаю, нам стоит попытаться уладить дело с экипажем своими силами.
Сдавшись, Аурелия взмахнула руками.
– Что ж, будь по-твоему. Давай пошлем к Найджелу с запиской. Странно, что его так давно нет, – сказала она, подходя к бюро, и сама ответила на свой вопрос: – Верно, ему не до кузин-провинциалок – слишком много развлечений.
Гарри был на углу Уимпол-стрит, когда за его спиной послышались торопливые шаги. Узнав их, Гарри пошел чуть медленнее, но не остановился, пока не завернул за угол, где его никто не мог видеть.
– Лестер, – коротко окликнул он слугу.
– Я, сэр, – отозвался Лестер, нагоняя хозяина. – Думаю, мне сегодня удастся подменить наперсток, сэр. Эта нянька, Линтон, все ворчала, что нынче пополудни дамы с Детьми собираются на прогулку в окрестности Биржи осматривать достопримечательности.
Гарри вынул из кармана наперсток.
– Если ты считаешь, что благополучно справишься, Лестер, признаюсь, я буду рад покончить наконец с этим делом.
Лестер взял у Гарри вещицу и подержал ее на ладони.
– Похож на первый как две капли воды – заметил он с благоговением.
– Нет, – мрачно возразил Гарри. – Наперсток сработан топорно – я спешил. Но леди Дагенем ничего не заметит. Однако попади он в лапы к нашим французским или русским друзьям, они довольно скоро обнаружат, что это подделка.
Гарри досадливо поморщился. Тот оригинальный наперсток был результатом долгих часов кропотливого труда, хотя, как оказалось, напрасного. Вернув наперсток, он будет вынужден его расплавить, чтобы уничтожить выгравированный на нем шифр. Изготовленная вместо него табакерка уже в пути с курьером, но и это не меняет дела: буквально все в этом наперстке просто вопиет о том, что это работа британской секретной службы, а посему его нельзя оставить.
Он подумал о Найджеле Дагенеме. Куда ж он запропастился?
Гарри уже было собрался поставить в известность начальство о возможности вербовки Найджела Дагенема французами, но дело вылетело у него из головы, когда он вынужден был уединиться в своей рабочей каморке в здании военного министерства. Впрочем, он не считал его чрезвычайно срочным. Ведь чтобы осуществить такую вербовку, требовались время и тщательная подготовка, но раз мальчишка пропал, стало быть, попался.
– Присматривай за шкатулкой, Лестер. Я спокоен, пока ты в доме, и знаю, что никто к наперстку и близко не подберется.
– Слушаюсь, сэр. – Лестер, собираясь вернуться назад, вдруг замешкался и спросил: – Прикажете остаться в доме и на ночь?
В холодных зеленых глазах хозяина мелькнула улыбка.
– Нет, Лестер, ночью я обо всем позабочусь сам.
Лестер промолчал. В его лице не дрогнул ни один мускул. Дамы с Кавендиш-сквер не имели ничего общего с привычными увлечениями виконта и, насколько он мог судить, ничем не напоминали покойную леди Бонем. Хотя вряд ли, подумал он, лорду Бонему вздумалось бы флиртовать с женщиной, которая хоть отдаленно напоминала бы ему его бывшую жену.
Гарри свернул на Албемарл-стрит и поднялся по лестнице к дому номер семь. Неприметная табличка у двери гласила: «Мэтр Альберт». Фехтмейстер стал немного сдавать, но по-прежнему оставался самым искусным учителем фехтования в Лондоне.
