Дебора Мартин - Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)
– Кто-нибудь из вас знал ее отца? – неожиданно спросил Гаррет присутствующих. – А ее мать?
Стояла тревожная тишина. Это еще больше разозлило Гаррета.
– Вы, господин мэр. – Мэр смущенно заерзал на стуле. – Вам есть что сказать мне о личности Мины, что бы убедило меня в том, что ей можно доверять?
У мэра был такой вид, будто он вот-вот упадет в обморок.
– Милорд, – выдавил он из себя, – однажды она грозилась отхлестать вашего дядю кнутом.
Марианна едва не расхохоталась. Она почти забыла о том случае, когда набросилась на сэра Питни. В тот день он пришел к ее отцу с последним предложением продать дом.
Однако Гаррета слова мэра нисколько не рассмешили. Он стукнул кулаком по столу:
– Да понимаете ли вы, джентльмены, с кем имеете дело?
Снова наступило молчание.
– Чем она вас всех покорила? Как эта девчонка может заставить вас так рисковать, защищая ее?
При этих словах тошнота подкатила к горлу Марианны. О Боже, что она навлекла на них всех?! Что она наделала?!
С суровым выражением лица поднялся со своего места мистер Тиббет:
– Милорд, мы не допустим, чтобы вы сердились на нас. Боимся ли мы вас? Да, боимся. Мы знаем, что наш город не выживет без ваших фермеров, наши торговцы не смогут богатеть без вашего покровительства, даже наша церковь обнищает без ваших пожертвований. – Он взглянул на Марианну и продолжил: – Но мы верим, что вы справедливый человек, каким был и ваш отец. Вы должны признать, что Мина не причинила вам никакого зла…
– Пока, – вставил Гаррет.
– Пока. И никогда этого не сделает, уверяю вас. Я скажу так: она боится всех дворян и поэтому думает, что у нее есть все основания бояться вас. Но, милорд, вы же не можете обвинять ее за страх и видеть в нем признаки обмана.
Гаррет посмотрел на бледное лицо Марианны:
– Боятся только виновные.
Марианна беспомощно смотрела на него. Затаив дыхание, она ждала ответа мистера Тиббета.
– Или несправедливо обвиненные, – сказал аптекарь.
– В любом случае Мина с самого появления в Лидгейте доказала, что заслуживает нашего доверия. А вы бы хотели, чтобы мы заплатили за ее доброту, выдав ее секреты?
Гаррет с таким грозным и мрачным видом уставился на мистера Тиббета, что Марианна не смогла этого вынести.
– Милорд, пожалуйста, не мучайте больше этих людей. Я единственная, кто должен принять на себя всю тяжесть вашего гнева. Если вы опасаетесь, что я преступница, тогда предъявите мне обвинение и передайте меня констеблю. Если меня должны посадить в тюрьму, по крайней мере пусть это будет настоящий тюремщик.
Гаррет помрачнел еще больше.
– Черт бы тебя побрал, Мина, я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму или повесили. Ты, конечно, это понимаешь. Но я был бы рад, если бы ты мне доверилась. Мне ясно, что ты прячешься от кого-то или чего-то. Мне все равно, кто это или что это. Даже если это мой дядя. Но я не могу защитить тебя, если не знаю, от чего защищать. И я не могу доверять тебе, если ты не доверяешь мне. Так почему бы не сказать мне правду? Это было бы лучше для всех нас.
О, как ей этого хотелось! Как приятно было бы довериться ему, поверить, что он действительно сможет защитить ее! Но захочет ли он защитить ее от короля, оставаясь его слугой? Станет ли защищать ее тетку и жителей Лидгейта?
Марианна опустила глаза, понимая, что не должна полагаться на графа. Это было слишком рискованно.
– Милорд, – с трудом, почти шепотом сказала она, – мне больше нечего сказать.
В комнате наступила зловещая тишина. Наконец Гаррет сквозь зубы произнес:
– Джентльмены, могу я поговорить с Миной с глазу на глаз?
Члены совета спешили покинуть комнату. Мистер Тиббет остановился в дверях, намереваясь что-то сказать, но холодный взгляд Гаррета заставил его отказаться от этого и уйти.
Гаррет некоторое время молча стоял по другую сторону стола. Сердце Марианны стучало от страха.
Сейчас она желала только одного – поскорее отсюда сбежать.
– Я поражен, – наконец проговорил с иронией Гаррет. – Думал, что я – единственная жертва твоих чар. А теперь вижу, ты околдовала целый город. Как ты это делаешь?
Марианна не знала, что ему ответить, и только смотрела на его суровое лицо.
– Моя мать однажды сказала мне, – неожиданно спокойным тоном продолжил Гаррет, – что истинно благородного джентльмена, как и благородную леди, отличает способность завоевать преданность и уважение тех, кто по происхождению ниже его. – Он помолчал. – Если бы я не познакомился с твоей теткой-цыганкой и не видел фургон, в котором ты живешь, то после сегодняшнего дня мог бы поклясться, что ты настоящая леди.
– Они… они просто благодарны мне за лечение, – заикаясь, сказала Марианна.
Гаррет покачал головой:
– Нет. Они очень любят тебя, это видно. Более того, ты тоже их любишь. И доверяешь им. Скажи мне, моя милая, почему ты можешь доверить свои тайны этому дураку, мэру Лидгейта, а не мне?
Невероятно, неужели она расслышала обиду в его голосе? Неужели ему так необходимо ее доверие? Ей трудно было в это поверить.
– Он заслужил мое доверие, милорд, – тихо ответила Марианна. – Как и все жители Лидгейта.
Гаррет отстранился от стола и подошел к ней. Марианна отступила назад, но граф обнял ее за талию и, медленно подняв руку, взял за подбородок. Он вглядывался в ее лицо, и на этот раз Марианна была уверена, что боль, таящаяся в глубине его глаз, не игра ее воображения.
– Что я должен сделать, чтобы заслужить твое доверие, моя цыганская принцесса? – спросил Гаррет.
Его страдальческий взгляд волновал Марианну. Ей хотелось рассказать ему все, хотя она понимала, что не должна этого делать.
– Вы могли бы отпустить меня? – шепотом взмолилась она.
– Проси у меня что хочешь, только не это. Я не могу освободить тебя, даже в обмен на твое доверие.
Категорический тон возмутил Марианну.
– Почему? Вы слышали, что сказал совет. Я не сообщница сэра Питни. У вас нет причины задерживать меня, нет причины и подозревать. Я не сделала ничего плохого!
– Если ты не сделала ничего плохого, почему ты не расскажешь мне правду о своем прошлом?
Граф загнал ее в тупик. Пока она не представит ему убедительных доказательств своей честности, он не отпустит ее. Марианна в отчаянии оттолкнула графа. Горечь поражения душила ее.
– Уильям! – позвал Гаррет.
Дверь приоткрылась, и Уильям просунул в щель голову:
– Милорд?
– Отвези ее обратно в Фолкем-Хаус.
Марианна застыла на месте, когда она услышала эти слова. Она чувствовала себя обреченной.
– Разве вы не едете с нами? – спросил Уильям.
– Пока нет, – коротко отрезал Гаррет, бросив на Марианну сердитый взгляд. – Мне еще надо поговорить кое с кем в Лидгейте.
