Марша Кэнхем - Чайная роза
– Вы не посмеете! – воскликнула Чайна.
– Почему же? Надеюсь, вы не забыли, кто назначил награду за его поимку? Уверяю вас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Джастина вздернули, если вы откажетесь.
– Но… – она снова опустилась в кресло, – почему? Почему вы настаиваете на свадьбе, хотя знаете, что я люблю Джастина? Ведь вам известно, что мы с ним… что мы…
– Переспали? Ну, это не столь ужасный проступок, чтобы посыпать голову пеплом. Я бы даже сказал, что это положительно сказалось на вашей внешности: глаза сияют, на щеках румянец. Я приложу все усилия, чтобы так оставалось и дальше.
Чайна в ужасе замотала головой:
– Зачем? Зачем вам это? Вы не любите меня. Найдутся десятки, сотни более подходящих вам девушек. У меня нет ни денег, ни собственности. Я не стремлюсь быть представленной ко двору и не испытываю потребности быть чем-то большим, чем женой человека, которого люблю. Впрочем, я согласилась бы на меньшее. Я была бы довольна – нет, счастлива! – стать любовницей Джастина. Но что заставляет вас довольствоваться меньшим?
– Ах, дорогая, когда формальности, связанные со свадьбой, будут позади, можете становиться любовницей кого угодно. Хоть кучера, если пожелаете. Или садовника. Мне все равно. До тех пор, пока вы будете играть роль преданной супруги на публике.
– Но почему? – вскричала Чайна.
– Вы поражаете меня, мисс Грант, – невозмутимо откликнулся сэр Рейналф. – Говорите, нет денег? Нет собственности? Зачем в таком случае я стал бы настаивать на этом издевательстве?
Чайну начала бить дрожь. Его взгляд прожигал насквозь, и она невольно сжалась, пораженная светившейся в карих глазах жестокостью. Он ненормальный! Это единственное объяснение.
– Но у меня действительно ничего нет, – прошептала она. – Только ферма, за которую можно выручить несколько тысяч фунтов.
Сэр Рейналф рассмеялся:
– Несколько тысяч! Дай Бог каждому иметь столько же. Десять лет назад, когда ваш отец предложил мне вашу руку…
– Десять лет назад!
– …он оценивал свое состояние в несколько сотен тысяч фунтов.
Чайна уставилась на сэра Рейналфа, уверенная, что видит величайшего глупца на свете. Нет у нее никаких денег! Никакого приданого и наследства!
Сэр Рейналф вздохнул, наблюдая за румянцем, залившим ее щеки.
– Вижу, здесь тоже нужны доказательства. Но можете быть уверены, я досконально исследовал этот вопрос. Здесь нет и тени ошибки.
Он поднялся, распахнул дверцы шкафа, высившегося за его письменным столом, и отпер встроенный сейф, воспользовавшись ключом, пристегнутым к брелоку для часов. Вытащив из сейфа пачку документов, он бросил ее на стол.
– Это только копии, разумеется. Оригиналы хранятся в банках, которые вели дела Тимоти Гранта. Вряд ли вы поймете весь этот юридический жаргон, но последняя строка, – он перевернул несколько листков, – содержит все, что вам нужно знать. Девятьсот шестьдесят три тысячи двести восемьдесят фунтов стерлингов. – Он поднял глаза. – Ваш отец был весьма ловким бизнесменом, мисс Грант. Он умел делать деньги.
– Девятьсот! – ошарашено повторила Чайна.
– Огромное состояние по любым меркам, моя дорогая. Согласитесь, это стоит десятилетнего ожидания, пока вы достигнете брачного возраста.
– Но это невозможно! Откуда взялись эти деньги? Почему я ничего не знала?
– Боюсь, я не знаю ответов на эти вопросы. Мне неведомо, почему ваш отец предпочитал держать эти факты в секрете, но я рискнул бы высказать догадку. Мне кажется, это связано с происхождением денег. – Он выдержал паузу и, убедившись, что полностью завладел ее вниманием, продолжил: – Черное золото, мисс Грант. Ваш отец владел целым флотом невольничьих судов, совершавших регулярные и чрезвычайно прибыльные рейсы из Африки в Америку.
– Нет! – Чайна резко втянула воздух в легкие. – Это неправда!
– Уверяю вас.
– У отца были корабли, но это были торговые суда. Они перевозили законный груз.
– Возможно, были и такие. Но законные перевозки не всегда приносят прибыль. В отличие от работорговли. У меня есть список всех его кораблей с именами капитанов и декларациями грузов. Если желаете, можете убедиться сами.
– Нет!
– Там все указано. Сколько куплено, сколько продано… Даже число тел, выброшенных за борт, чтобы рассчитать процент потерь. До последней цифры, мисс Грант.
Чайна ощутила приступ тошноты. Господи, рабы! Ее отец был работорговцем!
– Вы не должны судить его слишком строго. В конце концов, это были трудные времена, а в мужчине заложен инстинкт – обеспечить благополучие семьи. Любой ценой. Он унаследовал судоходную компанию, когда она была на грани разорения. Ему удалось сделать ее прибыльной, сохранив в тайне неблаговидные аспекты своей деятельности.
– Точно также, как вам удалось скрыть неблаговидные поступки вашего отца? – выпалила Чайна.
Челюсти сэра Рейналфа сжались.
– На что вы намекаете?
– Если вы утверждаете, что мой отец занимался работорговлей, то мне ничего не остается, кроме как поверить вам. Здесь нечем гордиться, и я никогда не смогу говорить об этом без чувства отвращения. Но по крайней мере он не предавал свою страну. Не продавался французам. И не сбежал, оставив свою семью расхлебывать позор и унижение из-за отца-изменника.
Сэр Рейналф подался вперед, упершись в стол сжатыми кулаками.
– Возможно, ваш отец не был изменником, мисс Грант, но он не испытывал угрызений совести, получая деньги от тех, кто был таковым. Похоже, вам многое известно, и можно только догадываться, кто снабдил вас этими сведениями. Но все ли рассказал вам Джастин? Сообщил ли он вам, кто был владельцем «Ориона»? Что это было судно вашего отца? Что он знал, какой груз оно везет и куда направляется? Причем знал достаточно, чтобы потребовать королевский выкуп за доставку пассажиров в Кале.
– Я вам не верю.
– Можете не верить, но все это изложено здесь, – он ткнул пальцем в стопку документов, – черным по белому.
Сэр Рейналф помолчал, пытаясь обуздать расшалившиеся нервы. Воспоминания о том дне, когда он сидел напротив Тимоти Гранта, спокойно признававшего свое участие в этом деле, нахлынули на него во всех деталях.
– Ваш отец был весьма прямолинеен, мисс Грант. Он сказал, что, если я готов ждать, пока не исчезнет всякая возможность проследить связь между нашими двумя семьями, он сделает меня богатым человеком. В обмен он хотел заручиться гарантиями, что его дочери будет обеспечена благополучная жизнь – жизнь, которая в противном случае была бы разрушена скандалом. Скандала не будет, мисс Грант. Никакого скандала. Вы выйдете за меня замуж, как и предполагалось, и подпишете бумаги, связанные с получением наследства. Иначе я позабочусь, чтобы Джастина повесили.
