Виктория Холт - Дочь Сатаны
Но Аннис верила, что добрый Боженька все поймет и не станет наказывать женщину, которая колдовством спасла свое дитя, которое Он желал прибрать.
Следующий день был теплый и солнечный, и Тамар вынесла малютку в тенистый сад. Миссис Элтон, глядя на нее вместе с Джейн и Молл из окна, решила, что она колдует.
Неделю спустя маленькая Лорея лежала на солнышке, дрыгая ножками, еще слабенькая и хилая, но все больше начиная походить на здорового ребенка.
Тамар ликовала. Ее маленькая дочь была спасена. Она сама и совершила это чудо, ее прежняя тайная сила вернулась к ней.
Ричард видел, что тучи сгущаются и сказал Хьюмилити:
— Вы должны поостеречься. Судя по всему, преследования пуритан усиливаются.
Хьюмилити, как обычно, на все предостережения ответил:
— На все воля Божия.
Большинство пуритан посещало государственную церковь, чтобы отвести от себя подозрения. Но Хьюмилити отказывался это делать. Покуда его не трогали, потому что никто на него не доносил. Но Ричард предупреждал его, что может случиться всякое.
— А что, если вас посадят в тюрьму? — спросил он. — Вам не удастся так легко выйти оттуда, как Джону Тайлеру. Да, я знаю, нам покуда везет. В наших краях власти не столь строги. Однако, если вас арестуют, освободить вас вряд ли удастся.
Хьюмилити собрался было возразить, но Ричард нетерпеливо прервал его:
— Я знаю, что вы скажете: «На все воля Божия!» Но что будет с вашей семьей? С Тамар и детьми?
— Им здесь живется хорошо, — ответил Хьюмилити, — вам известно, что я никогда не содержал свою семью. Я готов был делать это, но Тамар горда. Жизнь, которую я предлагал ей, для нее не подходит. Она не желает отказаться от роскоши во имя долга.
— Быть может, она желает хорошей жизни для своих детей, — холодно ответил Ричард, — к тому же, мне кажется, вы намного более горды, нежели Тамар.
Хьюмилити удивился, а Ричард усмехнулся, ему казалось забавным, что Хьюмилити, человек образованный, мог столь сильно ошибаться в отношении собственной персоны и постоянно блуждать в узком туннеле, который он прорубил для себя, ограниченном со всех сторон пуританской верой.
— Я… горд?! Гордость есть один из семи смертных грехов. Если бы я думал, что обладаю подобным качеством…
— Я знаю, — сказал Ричард, — вы стали бы поститься и молиться. Но иногда человек, считающий себя непогрешимым, может не замечать добрых качеств в других. Однако к чему толковать об этом? Я хочу, чтобы вы были осторожнее, ибо нас ждут трудные времена.
Но увещевать Хьюмилити было бесполезно. Он лишь молитвенно складывал руки и продолжал делать то, что считал нужным, подвергая себя постоянной опасности.
Ричард был прав. Король был недоволен пуританами. Возвратясь из Шотландии, он заявил, что ему не нравится, как англичане молятся по воскресеньям. Он хотел, чтобы они посещали церковь, а после богослужения веселились.
Вышел королевский указ, который читали по всей стране. Указ гласил: «Его Королевское Величество не запрещает своим подданным отдыхать и веселиться дозволенным путем: танцевать, стрелять из лука, скакать, прыгать с шестом и тому подобное. Дозволяется плясать танцы Робина Гуда и ставить „майское дерево“ (Украшенный цветами шест, вокруг которого в Англии танцуют 1 мая, празднуя наступление весны) . Все указанные игры и танцы позволяются законом».
Далее в указе была одна оговорка: «Тем, кто не посещает храм Божий по воскресным дням и не следует обедни, тем на народных гуляньях веселиться запрещается. Имена мужчин и женщин, не посещающих церковь, следует оглашать с кафедры проповедника».
— Попомните мои слова, — сказал Ричард, обращаясь к Хьюмилити, — это начало новых преследований.
В Восточной Англии, где движение протестантов было сильнее всего, гонение на них уже шло полным ходом. В Лондоне, где некоторые сектанты до того осмелели, что стали молиться по-своему, дело дошло до кровопролития. В Девоне жизнь была спокойнее, но для Ричарда эти слухи были словно приближающиеся раскаты грома.
Однажды в Плимутский Саунд вошли два корабля, и с их приходом воскресли надежды пуритан, собиравшихся на богослужения общины, основанной Хьюмилити Брауном.
Эти корабли были «Мейфлауэр»11 — стовосьмидеся-титонный парусник — и его спутник поменьше — «Спидуэлл»12.
Для Плимута это было огромным событием, но важнее всего это было для Хьюмилити Брауна и Уильяма Спиерса, потому что на этих кораблях приплыли люди, которых они когда-то знали, люди из их родного графства.
Хьюмилити редко бывал так сильно взволнован, как в тот день. Он повсюду ходил за этими людьми. Теперь он был уверен, что Богу было угодно, чтобы его тогда оставили здесь. Ведь теперь он сможет спасти много душ, увезя их в землю обетованную.
Майлз Стэндиш, его старый друг, пришел в восторг, увидев Хьюмилити. Они долго беседовали, и Стэндиш подробно объяснил ему, какой провиант и прочие необходимые вещи они должны взять с собой, чтобы выжить на новом месте. Хьюмилити слушал его внимательно и задавал много вопросов. Он сильно печалился, что не был вместе со своими друзьями.
— Но я недостойный, я грешный, — сказал он Стэндишу, — я не должен сетовать на судьбу, которую Господь уготовил мне. Я еще не готов.
— Да, Хьюмилити, друг мой. Господу не было угодно, чтобы ты плыл с нами, это ясно. Капитан «Спидуэлла» трус, он заявил, что его судно не сможет плыть. Мы могли бы взять твою семью и друзей, но коль скоро «Мейфлауэр» поплывет один, мы должны взять на борт только отважных. Все, что мы собираемся грузить на два судна, придется грузить на одно. Твой черед придет, друг мой, я в том не сомневаюсь.
Смотреть, как одинокий корабль уплывает в неизвестность, было щемящее душу зрелище.
«Спидуэлл» стоял в Саунде, а от пристани Хоу отчалил «Мейфлауэр», увозя людей, сказавших последнее «прости» родной стране в надежде начать новую жизнь в новой стране, где они смогут спокойно и свободно молиться Богу.
После отплытия «Мейфлауэра» прошло несколько относительно спокойных лет. Теперь на троне был новый король, Карл Первый, но в годы его правления гонения не прекратились.
Хьюмилити продолжал надеяться, что настанет день, когда он вслед за уплывшими пилигримами отправится в землю обетованную. Тамар металась между ним и Ричардом, который лишь только после нескольких несчастий начал менять свое мнение.
Первое несчастье случилось с пуританами. На нескольких из них донесли властям, что они не посещают церковь и не принимают участия в народных праздниках, что одежду они носят слишком мрачную, короче говоря, живут как пуритане и нарушают закон страны.
