Хэдер Позессер - Время страстей
Кристин пожала плечами.
– Некоторые из них тоже носят форму конфедератов.
– Я не был с Куонтриллом.
Кристин колебалась. Она стояла, теребя пуговицы. Коул встал и подошел к ней сзади.
– Ты долго у нас пробудешь?
– Еще неделю.
– Так же, как Мэтью, – пробормотала она.
– Так же, как Мэтью.
– И куда ты направишься теперь?
– В часть, где служит Малакай.
Она стояла в замешательстве. «Ты лжешь!» – хотелось ей крикнуть. Слезы навертывались на глаза. Она не знала, верить ему или нет.
Он повернул ее лицом к себе.
– Я специальный атташе генерала Ли, Кристин. Официально я в кавалерии. Я майор, но единственный человек, перед которым я в ответе, – это сам великий старик Ли. И по возвращении я постараюсь ему как можно точнее рассказать, что происходит там, где я был.
Кристин вскинула голову.
– И что же ты расскажешь ему?
– Правду.
– Правду?
– Да. Правду, как я ее вижу.
Какой-то миг они смотрели друг на друга.
Враждебность застыла в глазах Кристин.
– Мне очень жаль, Коул, – проговорила она. – Я не могу тебя простить.
– Черт возьми, Кристин, я никогда и не просил тебя об этом! – сказал он и отвернулся. Он хочет, чтобы я ушла, подумала Кристин. Закусив губу, она покинула комнату.
Весь день она избегала встреч с Коулом. За обедом была как никогда молчалива. Мэтью, обеспокоенный, спросил, не заболела ли она. Кристин ответила, что просто устала. Она рано пошла наверх в спальню.
Кристин разделась и легла в постель. Она лежала без сна и ждала. Когда Коул лег рядом с ней, она придвинулась к нему. В ту ночь, показалось ему, она была более страстной, чем всегда. Отдавалась ему с нежностью и отчаянием.
Так проходили день за днем, ночь за ночью, пока не настало время отъезда.
Коул и Мэтью стояли перед домом, готовые вскочить на лошадей, два человека, которых Кристин любила: один – одетый в серую, другой – в синюю форму. Оба красивые, молодые, оба уносили с собой частицу ее души.
Кристин молчала. Шеннон плакала и обнимала то одного, то другого. Кристин поцеловала и обняла брата, затем ей нужно было попрощаться с Коулом. Она вдруг подумала обо всех, кто погиб в эти дни и кто погибнет потом. Кристин не хотела отпускать Коула. Она не могла объяснить ему, не могла сказать, что ненавидит и любит его одновременно.
Она обняла его и страстно поцеловала. И они стояли так, задыхаясь от волнения, глядя друг на друга. Потом он вскочил на лошадь.
Шеннон и Кристин стояли и смотрели, как мужчины пожали друг другу руки. Один из них поехал на запад, другой – на восток. Коул – в Канзас, Мэтью – в Миссури.
Шеннон была готова заплакать.
– Они снова покинули нас, – вздохнула Кристин и прижалась к сестре. – Пойдем. Надо прополоть огород. Сейчас жарко, и работа будет не из легких. Мы и думать о них забудем.
– Мы будем о них думать, – возразила Шеннон. Глаза ее блестели от слез.
И это Шеннон, подумала Кристин, всегда такая непримиримая, категоричная. Она знала, если Шеннон даст волю слезам, то проплачет целый день.
– Ладно, пойдем работать.
Едва они принялись за прополку, как услышали приближающийся цокот копыт. Кристин обернулась в смутной надежде, что это возвращается Коул или ее брат. Шеннон ей что-то крикнула.
Неужели Зик? – мелькнуло в голове Кристин.
Но это был не он. Они увидели отряд юнионистов. Впереди скакал капитан в такой же форме, как у Мэтью. Перед домом они остановились, но не спешились.
– Кристин Слейтер! – позвал капитан.
Он, наверное, ровесник Мэтью, подумала Кристин.
– Да? – ответила она, подходя к нему.
Он неловко сглотнул.
– Вы арестованы.
– Что? – переспросила она, скорее удивленная, чем испуганная.
Его кадык смешно подпрыгивал.
– Да, мэм. Сожалею. Вы и ваша сестра арестованы по приказу генерала Хэллека. Я в самом деле сожалею, но нам велено арестовать всех женщин в округе, которые помогали Куонтриллу и его людям, оказывали им содействие.
– Помогали и оказывали содействие?! – вскрикнула Кристин.
Она начала смеяться так, что не могла остановиться.
– Возьмите ее.
– А ну-ка подождите! – крикнула с крыльца Далила.
Капитан покачал головой.
– Возьмите миссис Слейтер и ту, что помоложе, тоже.
Один солдат слез с лошади и потянул Кристин за руку. Она с силой вырвалась.
Молодой солдат беспомощно взглянул на капитана:
– Сэр…
– Мой брат в Армии Союза! – выкрикнула Кристин. – Моего отца убили бушхокеры, и вы арестуете меня за… за помощь Куонтриллу? Какого!..
Солдат снова протянул к ней руку, и она ударила его в живот. Шеннон закричала, Далила сбежала по ступенькам крыльца со скалкой в руках.
– Помоги нам Бог, – проговорил молодой капитан. – Мало нам мятежников, так Хэллек подкинул еще эту работенку с женщинами! – Он спешился и подошел к Кристин. – Возьмите же ее…
Двое солдат схватили Кристин за руки. Она со злостью посмотрела на капитана.
– Очень сожалею, мэм, – искренне проговорил он, затем ударил ее в подбородок, и она, как подкошенная, упала ему на руки.
Глава двенадцатая
– Какие же у тебя светлые волосы! Совсем белые! – Джозефина Андерсон восхищенно пропускала сквозь пальцы пряди волос Шеннон. Сама она была хорошенькой молодой женщиной с пухлыми щеками, улыбчивой и легко краснела. Но едва рядом оказывались янки, ее улыбка мгновенно гасла. Джозефину, последовательную конфедератку, и ее сестру Мэри взяли через несколько дней после ареста Кристин и Шеннон. Теперь все они делили угол в большой комнате на втором этаже ветхого дома в Канзас-Сити. Кристин прониклась искренней симпатией к сестрам, не смотря на их фанатизм. Их братом, как выяснилось, был не кто иной, как Билл Андерсон, тот самый Билл Андерсон, который сообщил Кристин о том, что Коул был некогда в отряде Куонтрилла.
Ну, так что же? Кристин с самого начала сообщила девушкам, что знает их Билли. Она также рассказала им, что случилось с ее отцом. Да, разумеется, ей бы хотелось жить в другой стране, где люди не разделены на два противоборствующих лагеря.
Слова Кристин удивили сестер, но они уважали ее право иметь свою позицию, даже если она и чужда им.
Когда было упомянуто имя Коула, Мэри отреагировала на это так же восторженно, как Шеннон.
– Ты действительно вышла за него замуж? – изумилась она.
Коул бывал у них, когда еще воевал в отряде Куонтрилла. Они не слишком много знали о нем, лишь то, что у него была какая-то тайна.
– Он очень скрытный, ну вы сами знаете, – сказала Мэри.
– А какие у него глаза… – Джозефина мечтательно вздохнула.
– Как жаль, что он покинул Куонтрилла! – с жаром проговорила Мэри. – Он бы уже наверняка очистил половину Канзаса к этому времени.
