Мэгги Осборн - Луна прерий
Так не должно продолжаться. Из-за того что он был слаб и страстно желал ее, он позволил событиям выйти из-под контроля. Скрестив руки на груди, он мысленно бичевал себя. Он отвратительно повел себя в Санта-Фе, когда утратил контроль и поцеловал ее в коридоре гостиницы. Он не мог совладать с собой, всякий раз его решимость рушилась под влиянием ее улыбки, сияния глаз или подобных электрическому разряду прикосновений кончиков ее пальцев к его рукаву.
Из-за того что он так одинок и погружен в воспоминания, он позволил ей предположить, что держится на расстоянии, потому что она была женой его друга. Поскольку он не сделал ничего, чтобы изменить это представление, он сильно обидел ее там, в доках Сент-Джо.
Завтра поезд прибывает в Сент-Луис. И следующим же утром они направятся на юг, в Атланту, на одном из этих новых скорых поездов, идущих почти без остановок.
– Камерон?
Он вопросительно взглянул на Деллу.
– С вами все в порядке?
– Почему вы спрашиваете?
– Раньше я не слышала, чтобы вы вздыхали.
Он вздохнул? Камерон ушам своим не поверил.
– Вам просто послышалось, – ответил он.
Она удивленно приподняла бровь и стала смотреть на проплывающие за окном фермы Камерон расстегнул воротник и удивился, почему мальчик, присматривающий за печкой, все еще топит. В вагоне было жарко, как августовским днем, и это не благоприятствовало составлению самой важной и самой разрушительной речи в его жизни.
Когда-то он ловко управлялся со словами – прирожденный юрист, если верить его отцу, судье. Потом началась война. Задолго до того, как он повстречал Кларенса Уорда, слова начали иссякать, словно пересыхать в его горле. После случая с Кларенсом Уордом и после того, как он отправился на Запад, не много было такого, о чем стоило бы говорить. И он избавился от привычки разговаривать.
«Я обманул тебя. Я не был другом твоего мужа. Я – тот янки, который убил Кларенса, обшарил его карманы и украл его личные вещи».
В свое время он считал, что нет таких присяжных, которых он не смог бы убедить в правильности своей точки зрения. Самонадеянно, да. Но десять лет назад слова приходили легко и звучали убедительно.
«Все, что ты, по-твоему, знаешь обо мне, – ложь. Я не был знаком с Кларенсом Уордом, не служил вместе с ним, не был его другом».
Нелегко сказать все это. Смягчить известие о смерти любимого даже десять лет спустя. Он убил ее мужа, из-за него она потеряла дочь и лишилась дома. Он никогда себе этого не простит. Как же она сможет простить его?
Когда кондуктор прошел по вагонам, объявляя, что открылся вагон-ресторан, Камерон покачал головой и вытащил часы. Вот и день прошел, а он совсем немного поговорил с Деллой. Оба они блуждали в прошлом, и им не было прощения.
Железнодорожная станция в Сент-Луисе изобиловала рельсовыми путями, колясками и людьми в коричневой униформе. Вокзал был огромен, изысканно украшен, переполнен людьми и буквально ошеломлял. Делла вцепилась в руку Камерона, стараясь не выпускать из поля зрения их багаж, тогда как толпы людей стремительно двигались мимо них, торопясь к посадочным платформам или же спеша выйти на улицу.
Почти все были элегантно одеты, и Делла вдруг осознала, насколько провинциально выглядят они с Камероном. Эта мысль вызвала у нее улыбку. Ее дорожный костюм, крик моды в Ту-Криксе в Техасе, безнадежно устарел в Сент-Луисе, а ее зимняя шляпа была просто в плачевном состоянии. Она решила, что Камерон экипирован лучше, чем она, потому что мода для мужчин меняется медленнее, но его сапоги и ширина лацканов выводили и его за пределы нынешней моды.
Наибольшее впечатление на Деллу произвело то, что как на вокзале, так и часом позже в отеле она не увидела ни одного мужчины с оружием на поясном ремне. Заметила, как несколько мужчин обменялись понимающими взглядами с Камероном, но в этом не было ничего личного. Скорее признание родственной души и попытка распознать оружие, спрятанное в сапоге или под сюртуком. Делла не заметила никого, кто носил бы на поясе револьверы в кобуре.
– Вы сможете здесь отдохнуть и расслабиться? – спросила она с любопытством, когда Камерон пересек вестибюль и подошел туда, где оставил ее возле кадки с пальмой. – Или вы все еще опасаетесь, что кто-нибудь окликнет вас и выхватит пистолет?
Камерон улыбнулся, но взгляд его ничуть не потеплел.
– Об этом я не беспокоюсь.
Слегка подталкивая ее ладонью в спину, он повел ее к застеленной ковром лестнице, где их уже поджидал коридорный с их багажом.
– Нам на четвертый этаж.
Конечно, он не беспокоился. Камерон никогда не дорожил жизнью. Делла подобрала юбки.
– Я рада, что удалось получить комнаты. Тут везде столько народу. Я боялась, что отель переполнен.
Они решили поселиться поближе к вокзалу и, последовав совету кучера, остановились в отеле «Ривер-Манс». Когда слуга открыл дверь в номер Деллы и она вошла в просторную комнату с высоким потолком и прекрасным видом из окна, Делла мысленно поблагодарила кучера.
– Я загляну к джентльмену, мэм, потом вернусь и разожгу у вас огонь. – Слуга указал на дрова, аккуратно сложенные в облицованном изразцами камине.
– Спасибо.
Огонь пришелся бы весьма кстати в такую холодную сырую погоду.
Но Делле показалось глупым, что слуга собирался вернуться, когда она и сама могла бы развести огонь. Однако тут все было по-другому. Женщины не занимались подобными делами. Пока Делла ждала возвращения коридорного, она обнаружила ватерклозет, а затем со вздохом облегчения бросилась на мягкую постель. Скамьи в поезде были короткими, узкими и жесткими; Делла решила, что куда удобнее спать на земле, чем в спальном вагоне.
Последняя дверь, которую она исследовала, скрывала за собой еще одну дверь. Сначала Делла не поняла, что перед ней. Затем вторая дверь распахнулась, и она с удивлением увидела Камерона. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, затем Камерон резко повернулся к коридорному слуге.
– Дежурный администратор сказал, что это последние свободные номера. Я хочу, чтобы вы спустились в вестибюль и выяснили, так ли это. Мы предпочли бы изолированные комнаты. Сообщите дежурному, что цена не имеет значения.
– Да, сэр.
Коридорный мельком взглянул на Деллу и поспешно вышел из номера Камерона через дверь, ведущую в коридор.
– Дежурный не сказал, что номера смежные. Если нам не удастся переехать, естественно, я не нарушу вашего…
– Я знаю, – поспешно сказала Делла, чувствуя, что краснеет. – Ничего страшного. Правда. – Она отступила назад. – Я просто запру свою дверь, а вы – свою.
Делла закрыла дверь, прислонилась к ней и глубоко вздохнула. Ну что ж. То, что их номера сообщаются между собой, не имеет никакого значения. Если что и могло быть дурно истолковано, то это их совместные ночевки в прерии. Сон в походных постелях всего в нескольких футах друг от друга. Такое положение дел предоставляло гораздо больше возможностей для нарушения приличий.
