Жюльетта Бенцони - Ты, Марианна
Возможно, ее примут за сумасшедшую и куда-нибудь запрут, но в любом случае ей не избежать полиции и бесконечных допросов.
Приобретенный когда-то опыт после дуэли с Франсисом Кранмером показал ей, с какой легкостью истина может менять форму и окраску в зависимости от характера и чувств каждого. Ее платье, руки и туфли испачканы кровью. Ее свободно могут обвинить в четырехкратном убийстве. Что будет тогда с ее встречей с Язоном?
Имя возлюбленного совершенно естественно возникло в ее сознании без сожаления и страха, и это удивило ее. Впервые после пробуждения от долгого кошмара ей пришло на память свидание в Венеции.
Когда Дамиани осквернил ее, она испытала такое ужасное отвращение к себе, к своему телу, что только смерть, казалось, могла утешить ее. Но эта неожиданная свобода вернула ей не только человеческое достоинство, но и страстное желание жить и бороться.
Теперь она снова помнила о том, что где-то в мире существуют корабль и моряк, в котором воплотились все ее надежды, и что этого моряка и корабль она снова хочет увидеть, к каким бы это ни привело последствиям. К несчастью, в этом проклятом доме из-за наркотиков и отчаяния она совершенно потеряла счет времени. Назначенный день встречи мог уже пройти, а может быть, до него еще несколько дней, кто знает? Чтобы установить истину, прежде всего надо выйти отсюда. Увы, это было нелегко!
Не решаясь что-нибудь предпринять немедленно, Марианна притаилась среди кустов жасмина, обдумывая, как покинуть этот сад, который благоухал апельсинами и жимолостью, но, защищенный стенами, вероятно, без щелей, представлял собой западню, и можно было не сомневаться, что эту западню в ближайшее время тщательно обследуют.
Около дворца плясали в ночи огни фонарей. Несколько человек, показавшихся ей целой толпой, прошли за двумя солдатами во двор. Из своего укрытия Марианна видела, как они склонились над телом Истар, и услышала их испуганные возгласы. Затем один из солдат поднялся по лестнице и исчез внутри дома с эскортом любопытных, обрадованных представившейся возможностью посетить это патрицианское жилище и, может быть, что-нибудь стащить.
В это же время Марианна решила, что ей невозможно оставаться здесь дольше, если она не хочет быть обнаруженной. Так что она покинула свое ненадежное убежище и сделала несколько шагов в глубь сада в надежде найти стену, а там и какой-нибудь выход. Темно было, хоть глаз выколи. Переплетенные верхушки деревьев образовали плотный лиственный свод, под которым мрак казался еще гуще.
Протянутыми вперед, как у слепой, руками Марианна коснулась наконец теплых кирпичей стены и на ощупь двинулась вдоль нее, решив обойти так весь сад и, если не найдется выход, влезть на дерево, чтобы ожидать, когда дорога будет свободна.
Так она сделала около тридцати шагов. Затем стена изогнулась. Еще несколько шагов, и кирпичи уступили место пустоте и железным завиткам. К тому же, все более и более привыкая к темноте, она смогла различить, что находится перед небольшой кованой решеткой, светлым пятном выделявшейся среди мрака.
За ней вопреки ее опасениям не было канала, а виднелась улочка, едва освещенная висевшим вдали фонарем. Наконец-то желанный выход…
Увы, Марианна не могла им воспользоваться. Решетка была прочная и заперта цепью с большим замком. Открыть его не представлялось возможным. Но, чувствуя, как вливается в ее легкие воздух свободы, она отказывалась признать свое поражение. Тем более что со стороны дома послышался приближающийся шум.
Отступив немного назад, она взглядом прикинула высоту стены над решеткой, и этот осмотр удовлетворил ее. Потому что, если решетку нельзя открыть, составлявшие ее завитки позволяли взобраться по ним. Что касается ригеля вверху, он не превышал полутора футов и мог быть легко преодолен, кирпичная кладка, достаточно старая, имела много трещин и щелей, за которые можно уцепиться.
Шум становился явственным. Шаги, голоса… Свет блеснул под деревьями у входа в сад, но для Марианны не могло быть и речи перебраться через стену затянутой в длинное платье из плотной ткани.
Несмотря на спешку и страх, она потратила время на то, чтобы снять платье и бросить его наружу, затем, оставшись в одной сорочке и батистовых панталонах, она бросилась на штурм преграды.
Как она и предполагала, влезть по решетке оказалось довольно легко. В этом ей, кстати, повезло, ибо ее мускулы, ослабевшие после долгого заточения и бездеятельности, не потеряли значительную часть их гибкости и силы.
Когда Марианна выбралась на верх стены, она взмокла как мышь, и едва дышала. У нее закружилась голова, и ей пришлось посидеть на гребне, дав сердцу возможность успокоиться. Она никогда бы не поверила, что сможет ослабеть до такой степени. Все ее тело дрожало, и появилось неприятное ощущение» что нервы вот-вот не выдержат. Тем не менее спускаться надо…
Закрыв глаза, Марианна вцепилась в стену, осторожно опустила вниз ноги, ощупывая стену в поисках опоры, уперлась одной ногой, потом другой, переставила руки, хотела спуститься еще немного, но силы внезапно покинули ее. Руки соскользнули, сдирая кожу, и она упала.
К счастью, было уже невысоко, и она попала как раз на свое платье. Плотное сукно смягчило падение. Она почти тотчас поднялась, потерла ушибленную спину и быстро осмотрелась вокруг. Как она и думала, это оказалась небольшая улочка, продолжавшаяся с обеих сторон двускатными мостами. В одном ее конце, слева, виднелся слабый свет, но она была совершенно пуста.
Не отходя от стены, Марианна торопливо оделась и на мгновение заколебалась. В этот момент издалека послышался гром и задул ветер, поднимая пыль и теребя распущенные волосы молодой женщины. Это возбудило ее. Закрыв глаза, она раскинула руки навстречу ветру, напоенному больше пылью, чем запахом моря, но тем не менее казавшемуся ей опьяняющим. Она была свободна, наконец свободна! Ценой четырехкратного убийства, совершенного неизвестным, а лежавшие среди старомодной роскоши захваченного ими дворца не заслуживали сожаления. В глазах убежавшей пленницы это был приговор самого Бога.
Немного поколебавшись, она приняла решение и легким шагом направилась влево, в сторону поблескивавшего совсем внизу желтого огонька.
И тотчас редкие крупные капли застучали по земле.. В Венецию пришла гроза…
ГЛАВА IV. ПАРУСА НАД ЛАГУНОЙ
Проливной дождь обрушился на Марианну, едва она перешла небольшой мост, с высоты которого увидела побежавших к дворцу Соренцо людей и множество гондол у набережной. За несколько секунд вся Венеция погрузилась в жидкий мир, прорезаемый вспышками молний, высекавших из мрака перспективу улицы. Свет, к которому Марианна решила направиться и который, без сомнения, горел перед каким-то святым, исчез.
