Карен Хокинс - Уроки соблазна
Если бы Треймаунт попытался сразиться с ним, Ник боролся бы до последнего вздоха. Если бы Треймаунт угрожал разорить его, Ник бы рассмеялся. Но то, что маркиз холодно положил на алтарь собственную сестру в качестве жертвы богам благопристойности, привело Ника в ярость.
Он немногое мог сделать.
– Сара не любит, когда ей приказывают.
– Значит, вам придется убедить ее, что замужество в ее интересах, – ответил Треймаунт, в упор глядя на Ника.
– Я уговорю ее выйти за меня. Обсудим условия?
Треймаунт прищурился. Но через мгновение ответил:
– Десять тысяч фунтов, и ни пенни больше.
– Двадцать тысяч, и я хочу, чтобы они были положены только на ее имя, – возразил Ник. – Два счета, один для инвестиций. Мой поверенный проследит, чтобы все было оформлено правильно.
– А второй?
Нику удалось холодно улыбнуться.
– Деньги на булавки. – Когда он неизбежно отправится по стопам матери, то не оставит жену без средств. Сара хотела получить свободу, и он проследит, чтобы она се получила.
Треймаунт задумчиво сделал глоток бренди.
– Это очень щедро.
– Я могу это себе позволить. В конце концов, это не мои деньги.
Маркиз вздохнул.
– Бриджтон, боюсь, я не понимаю. Что вы надеялись получить, заводя роман с моей сестрой? Насколько я слышал, она не похожа на ваш обычный улов.
Этот вопрос застал Ника врасплох, и прошло несколько минут, прежде чем он ответил.
– Я не стану извиняться за то, что сделал. – Сожаление – это совсем другое дело. В последнее время он каждый раз, просыпаясь, хотел, чтобы ему представилась возможность изменить некоторый аспект своей жизни. – Я бы хотел жениться на ней как можно скорее.
– Предоставьте всю подготовку мне.
Он снова почувствовал начинающееся жжение и глазах: приближался очередной приступ головной боли.
– Я уже сказал, что женюсь на вашей сестре, Треймаунт. Но сделаю это, как и когда мне будет удобно.
Маркиз улыбнулся, и в первый раз позволил Нику увидеть проблеск ярости в своих глазах цвета голубого льда.
– Вы женитесь на ней, но время и место определю я. Вы потеряли свои права в этой игре. – Он поставил пустой бокал на стол и встал. – Я пришлю вам записку. А пока держитесь от нее подальше.
С этими словами он вышел из комнаты, оставив Ника смотреть на закрытую дверь.
Будь проклят этот Сент-Джон! Что делает всю эту семейку столь высокомерной, самоуверенной и невероятно властной? В первый раз Ник наконец понял, почему Сара так стремится выйти замуж, – просто чтобы спастись от опеки своих братьев. Он пробыл с ними меньше получаса, а они уже пытаются погубить его жизнь.
Однако Ник сделан из более крутого теста. Он женится на Саре Лоренс, но потому, что это ему так хочется, и освободит ее от губящих ее братьев. На этом все закончится. Сегодня он занимался с ней любовью так, словно это последняя ночь на земле. Он потерялся в ней, не обращая внимания ни на что, в том числе и на то, что она может забеременеть.
При этой мысли его сердце стиснули ледяные клещи. Он мог только молиться и надеяться, что не слишком испытывал свою удачу. Когда они поженятся, он положит конец их физической близости, от этого союза не должно быть детей. Болезнь Виолетты умрет вместе с ним.
Погруженный в эти мысли, он сидел в библиотеке, до тех пор пока робкие рассветные лучи не пробрались в сад и не согрели холодную комнату. Потом, окоченев от сидения, он встал и вышел, на ходу отдав распоряжение приготовить себе ванну.
Глава 15
Маркуса Сент-Джона, неукротимого маркиза Треймаунта распекали. Обычно он относился к этому равнодушно. Но Сара в гневе достигала такого уровня красноречия, который граничил с гениальностью. Поскольку он сидел за своим письменным столом, когда она ворвалась в его кабинет и начала свою пространную обличительную речь, он даже ухитрился записать лучшие фразы. Они могли ему пригодиться, когда он будет писать следующее выступление для палаты лордов.
– Ты меня слушаешь? – возмущенно спросила она, останавливаясь напротив него, подбоченясь, с красным лицом.
Он опустил глаза на бумагу, где только что записал: «раздутый от важности, суетливый петух».
– Я не пропустил ни единого слова.
– Хорошо, потому что я повторяю в последний раз: я не выйду за Николаса Монтроуза. Ни сейчас. Ни завтра. Никогда.
Она резко повернулась и начала метаться взад и вперед перед его столом.
– Ты унизил меня! Как ты можешь требовать этого от него? Боже, он сочтет меня подлой интриганкой!
– Кого волнует, что он думает?
– Меня! Он помогал мне в... – Она резко закрыла рот, кровь бросилась ей в лицо. – Это не важно.
О, но это было важно. Маркус очень хорошо понял, что замышляла его неосторожная сестра, и ему это совсем не нравилось. На другом листке бумаги он еще раз прочел имена: «Хьюлетт, Баутон, Келтентон». Под ними было размашисто выведено имя: «Николас Монтроуз, граф Бриджтон». Он сопоставил все, что сумел узнать от тетушки Делфи и Энтони, а также еще несколько фактов, которые узнал от кучера, сопровождавшего Сару во время ее поездок. Из всего этого вырисовывалась очень тревожная картина.
– Сара, что сделано, то сделано. Ты сама поставила себя в такое положение, и тебе придется пожинать плоды. – Он откинулся на спинку кресла. – Ты хотела выйти замуж по собственному выбору, и ты своего добилась.
Она сделала большие глаза.
– Кто тебе сказал, что я решила... – Она прикусила губу.
Маркус подавил улыбку. Он любил удивлять людей, а за последние сутки ему удалось привести в изумление уже двоих. Его разговор с графом был самым удачным предприятием в его жизни. Меньше чем за полчаса он убедил Бриджтона, по всем слухам, закоренелого холостяка, дать согласие на брак с Сарой. Три месяца назад Маркус не обрадовался бы такой партии. Но, учитывая тот ущерб, который его сестра нанесла своему доброму имени после неудачной болезни Келтентона, и слишком поспешный вызов на дуэль Энтони, еще чудо, что поиски мужа для Сары не окончились крахом. Еще удивительнее то, что нашелся человек с сильным характером и который ей нравится. Возможно, больше, чем нравится.
Энтони заерзал в кресле у камина, когда Сара начала говорить об его участии в ее «преследовании». Брату полезно ощутить себя виноватым. Насколько понял Маркус, Энтони позволил своим чувствам взять верх над здравым смыслом. Он вызвал Бриджтона на дуэль, и имя Сары стало предметом для сплетен всего города. Но Энтони был не прав.
Маркус снова опустил перо в чернильницу, вспоминая реакцию Бриджтона на его угрозу отправить Сару в изгнание. Хотя он никогда бы так не поступил, но граф этого не знал, и угроза вызвала тот эффект, к которому он стремился.
