Прекрасная колдунья - Гарнетт Джулиана
Торопливо застегнув куртку, Рон небрежным движением взвесил тяжелый меч в руке и сделал несколько резких взмахов, чтобы размять кисть. Тусклый, мертвенный свет блеснул по всей длине лезвия.
— Ты сражаешься с ветром, доблестный рыцарь? — донесся тихий насмешливый голос из-за кустов.
Рон тут же узнал его. Это был голос той девушки, что предупредила его о разрушенном мосте. Он быстро выпрямился, ища ее глазами за ближайшим кустарником.
— Покажись, красавица, — проговорил он. — Я хочу поблагодарить тебя за вчерашнее предупреждение.
Послышался легкий шелест листьев и веток с той стороны, но никто не вышел из-за кустов. Рон по-прежнему слышал только голос — тихий и насмешливый.
— Ты поверил моему предупреждению или сам сходил взглянуть на этот мост? — спросила она все так же по-французски.
— Ни то ни другое. Я послал туда своего человека. В сумерках мы могли бы попасть в беду, если бы не твое предостережение.
И снова молчание; слышался только шелест листьев на ветру. Рон, прищурившись, смотрел в лиственный мрак и ждал. Когда она опять заговорила, то оказалась в стороне от того места, где он предполагал, но зато гораздо ближе к нему. Рон слегка повернулся на звук ее голоса.
— Выйди, чтобы я мог видеть тебя. Покажись, не бойся!
— С чего ты решил, что я боюсь? Разве это я вчера лепетала молитвы и дрожала от страха?
— Если не боишься, то покажешься, а не будешь прятаться за деревьями, как ребенок или лесной дух.
Девушка негромко засмеялась, и Рон снова уловил тот же слабый дразнящий аромат жасмина. Этот аромат обволакивал его, кружил голову, и ему очень хотелось, чтобы она наконец появилась.
— Я не боюсь никого из людей, — ответила девушка, и Рон припомнил, что те же самые слова она произнесла накануне вечером.
— Нет? А сама прячешься в кустах, как заяц. Неужто я так страшен, что ты боишься подойти ко мне близко?
Чтобы убедить ее больше не прятаться, он вонзил конец своего меча в сырую землю между расставленных ног. Рукоять его слабо качнулась из стороны в сторону.
Снова наступила тишина, но потом зашевелились ветви и зашуршали листья. Какое-то мгновение Рон не мог различить девушку, настолько сливалась она с зеленой листвой. Он смотрел во все глаза, и все-таки она появилась внезапно и, грациозно скользя по лесной траве, с улыбкой приблизилась к нему.
Он не забыл, как красива она была, но сейчас она показалась ему еще красивей. Высокие скулы прекрасно гармонировали с большими черными глазами, осененными длинными ресницами, а на смуглой коже играл яркий румянец. Веселость и насмешливость читались в смелом изгибе губ, а вздернутый маленький подбородок говорил о решительном характере. Ее длинное платье и зеленая накидка из тонкой шерсти не были отделаны вышивкой и мехом, но, хотя одежда ее казалась очень простой и поношенной, приблизилась она к нему с величественностью королевы.
Рон понял, что если она и не благородная леди, то, во всяком случае, и не крестьянка. Он подался вперед и с галантностью придворного рыцаря склонился над ее рукой, которую она подала ему. Длинные гибкие пальцы слегка дрожали — очень мягкие, тонкие и нежные. Да, скорее всего она дочь горожанина. Но что эта девушка делает здесь, в лесу, со своими обольстительными глазами?.. Рон взглянул на нее и улыбнулся.
Ее губы дрогнули в ответной улыбке, в темных как ночь глазах появился загадочный блеск — подобный лунному свету за облаками, мягкий и обещающий. Легкий ветерок играл темной массой ее волос; аромат жасмина сделался отчетливей, и Рон втянул его в себя полной грудью.
Голова девушки слегка откинулась назад, а глаза окинули его долгим оценивающим взглядом.
— Не хотите ли потанцевать? — неожиданно спросила она.
Удивленный, он оглянулся кругом, потом взглянул на нее.
— Потанцевать? Здесь? Сейчас?..
— Ну да. Сегодня же майский праздник, время танцев и веселья! Досадно, конечно, что в этот день мы оказались в лесу. Но разве цветущий боярышник не похож на праздничное убранство, а ветер, свистящий среди деревьев, — на звуки флейты? Плеск воды сойдет за арфу… Может быть, ты просто не умеешь танцевать?
— Я учился этому еще оруженосцем! — заявил он. — Но в больших залах, а не в лесной чаще.
— Значит, ты будешь хорошим партнером. — И девушка протянула ему другую руку. Во взгляде ее читался вызов, в улыбке — соблазн.
Брайен, несомненно, счел бы его помешанным, если бы увидел в тот момент. Да он и сам не был слишком уверен в своем здравом уме. Но солнце сияло, ветер мягко шелестел ветвями деревьев, и им Вдруг овладела беспечная опьяняющая легкость, которая исходила от этой таинственной девушки. Почувствовав себя таким же юным и беспечным, он улыбнулся. Потом взял ее за руку и закружил в танце. Изящные бубенчики на ее накидке легко позванивали в такт на ветру.
Роса блестела на сапогах Рона серебряными блестками, а полы ее накидки промокли, волочась по траве и оставляя за собой влажный след. Он потерял счет времени, не думая о том, куда их могут увлечь эти странные игры, забыв обо всем, кроме нее.
Солнце уже припекало, а лесные ароматы сделались гуще. Тихие, теплые дни наступили в Англии — время, когда мысли людей обращаются к мирным занятиям, а не к войне. Господи Боже, сколько же месяцев он не видел женщин, тем более таких красивых, как эта! Она была опьяняюще, дразняще красива, то приближаясь в танце вплотную к нему, то слегка отступая, когда он пытался ее удержать. Робкая и соблазнительная в одно и то же время, она сводила его с ума!
Рон привлек ее ближе и, скользнув рукой вокруг талии, тесно прижал всем телом к себе. Ее стан был тонким, но крепким. Рон подумал, что она совсем не бесплотная фея, как мрачно предрекал ему Брайен. Нет, в его объятьях была вполне реальная, земная женщина, полная жизни и тепла.
Смеясь, задыхаясь и ловя ртом воздух, они остановились наконец под могучим раскидистым деревом. Голова девушки откинулась к стволу, губы ее трепетали от смеха, а дыхание было частым, заставляя подниматься и опадать ее груди. Рон наклонился и нежным движением взял ее голову, скользнув пальцами по черным шелковистым прядям.
Его губы приникли к ее губам. Она не отпрянула, и его рука медленно опустилась ниже к ее стройным бедрам, прикрытым просторной накидкой. В нетерпении, торопясь устранить побыстрее эту преграду, он отодвинул накидку в сторону и скользнул рукой в складки платья. Его ладонь мягко обхватила стан девушки. Не отнимая рта от ее раскрытых губ, Рон медленно потянул ее к себе и крепко прижал к своим бедрам. Сейчас, когда на нем не было доспехов, а на ней — мешающей накидки, он так явственно ощущал жар ее тела, что воспламенился мгновенно.
— Цветик мой! — едва слышно прошептал он и припал лицом к изгибу ее шеи, вдыхая аромат благоуханных волос.
Кровь шумела у него в ушах, кружа голову, сметая прочь последние колебания, которые могли еще быть. Медленно он опустился на колени, увлекая ее за собой, вниз, на траву. Она не отпрянула, не испугалась. Тогда он снова приник к ее губам и потянул еще ниже, пока она не легла рядом с ним. Прервав поцелуй, Рон поднял голову и посмотрел на нее долгим взглядом. Девушка глядела на него с прежней улыбкой и обещанием в глазах. Он намотал длинную прядь ее волос на палец и осторожно погладил изящный плавный овал ее щеки.
Никто из них не произнес ни слова. Слова бы все испортили, разрушили те узы очарования, которые связали их. Рон поцеловал ее снова, чувственно проводя губами по ее губам и языком раздвигая их в стороны, чтобы проникнуть внутрь.
И ее губы раскрылись навстречу ему. Она издала тихий горловой звук, очень женственный и обольстительный. Его желание сделалось нестерпимым. Он слегка отстранился, чтобы распустить завязки своей куртки, а потом погладил ладонью мягкие изгибы ее груди. Она резко, судорожно вздохнула, но не попыталась убрать его руку. Уже смелее Рон провел пальцем по маленькому соску, который нащупал сквозь ткань платья, и почувствовал, как тот отвердел под этим прикосновением.
