Патриция Гэфни - Роковое сходство
– Что-нибудь нашли?
О'Данн покачал головой, небрежно ткнув в книгу, которую по-прежнему держал в руке.
– Ничего особенного, просто какие-то…
– Дайте взглянуть.
Поколебавшись немного, О'Данн протянул свою находку вошедшему.
– Какие-то каракули, возможно, просто…
– Вот оно.
Роджер Дитц прислонился к двери, не сводя глаз с нацарапанной карандашом строчки на внутренней стороне обложки путеводителя.
– Это именно то, что мы искали.
Когда он поднял голову, его выцветшие серые глаза возбужденно заблестели.
– Точно. Это оно.
– Откуда вы знаете? Почему вы так уверены? Непонятная запись, сплошные сокращения… Они могут означать все, что угодно.
– Не говорите глупости, все совершенно очевидно.
Суровое лицо Дитца смягчилось.
– Извините. Я знаю, он был вашим другом, для вас это тяжелый удар. Но нет никаких сомнений…
В это время женщина тихо застонала, и О'Данн перебил собеседника:
– Все это может подождать, а ей срочно нужен врач! Вы, по сути, силой доставили ее сюда. Если с ней что-нибудь случится…
– Ничего с ней не случится, О'Данн. Я вам уже говорил и могу еще раз повторить: она вскоре полностью придет в себя.
– То же самое вы говорили несколько часов назад. У нее и без того слабое здоровье, а тут еще этот шторм! Если ей станет хуже…
– Давайте поднимемся на палубу, – решительно перебил его Дитц. – Вам надо подышать свежим воздухом. Не хотите? Тогда подежурьте возле арестованного: Флауэрса надо сменить. С миссис Бальфур ничего страшного не случится. У меня есть некоторый опыт…
– Эйдин?
Анна попыталась поднять голову с подушки, но не сумела.
– Вы здесь? – спросила она, заслоняясь дрожащей рукой от тусклого света фонаря.
О'Данн бросился к койке и осторожно присел на краю.
– Я здесь, дорогая. Как вы себя чувствуете? Теперь с вами все будет в порядке.
Свет уже не казался ей таким ослепительным. Она опустила руку и прищурилась, глядя на него.
– Что случилось? Где мы? На корабле? Но как?..
Человек, которого она никогда раньше не видела, вдруг вырос за плечом Эйдина.
– Вы находитесь на судне, реквизированном английской короной, миссис Бальфур. Мы направляемся во Францию, – сухо заявил он.
Его слова показались Анне полнейшей абракадаброй. Еще несколько секунд она смотрела на незнакомца недоумевающим взглядом, потом повернулась к Эйдину.
Он осторожно взял ее за руку:
– Вы помните, что случилось?
Закрыв глаза, Анна предприняла героическую попытку вспомнить. Потом ее лицо прояснилось, и она слабо улыбнулась.
– Я вышла замуж. А где Николас?
Эйдин ничего не ответил и отвернулся. Улыбка Анны погасла.
– Что случилось? Я ничего не помню. Что со мной?
– Анна…
– Ваш супруг скончался, мэм, – негромко заговорил незнакомец. – Он был убит тем же человеком, который ударил вас. Вы потеряли сознание.
Она не ощутила отчаяния, лишь замешательство и недоверие, но слезы навернулись ей на глаза сами собой.
– Нет! – воскликнула Анна, приподнимаясь на койке. – Николас? Нет, этого не может быть! Эйдин, кто этот человек? Что произошло?
Лицо О'Данна казалось суровым и несчастным одновременно.
– Мне очень жаль, моя дорогая, но это правда. Ник убит.
Анна хотела возразить, но тотчас же схватилась за голову: мучительная боль врезалась ей в мозг подобно тупому лезвию. Боже, если бы только она могла сосредоточиться и все обдумать!
– Я вам не верю, – сказала она. – Зачем вы так говорите? Где он?
– Успокойтесь и выслушайте меня.
Эйдин заставил ее снова лечь, и Анна с закрытыми глазами откинулась на подушку. Его добрый, печальный, полный участия голос вдруг показался ей ненавистным.
– Николас убит. Мне очень, очень жаль. Вы поженились два дня назад. Вы помните? Потом вы отправились в коттедж, снятый на ночь у одного из друзей Ника. Туда пришел человек в маске. Он убил Ника и пытался убить вас. С тех самых пор вы были без сознания.
Николас убит… Убит…
Анна закрыла лицо руками и крепко прижала ладони к глазам, словно пытаясь вдавить их в глазницы. Если это правда, ей тоже лучше умереть. Бессвязные слова срывались с ее онемевших губ, язык ей не повиновался. Разум разрывался между горем и неверием.
– Один из моих людей дежурил неподалеку, мэм, наблюдал за домом, – вступил в разговор незнакомец. – Он попытался предотвратить убийство, но было уже слишком поздно. Он тоже пострадал от рук злоумышленника.
Анна опустила руки, и мужчины были ошеломлены произошедшей в ней переменой. Говорить она не могла, но в ее огромных глазах ясно читался вопрос.
– Мое имя Роджер Дитц. Я работаю в секретном подразделении министерства внутренних дел. Мы следили за вашим мужем на протяжении последних шести месяцев, потому что…
– Дитц, побойтесь бога… – перебил его О'Данн.
– …потому что, – упрямо продолжал высокий тощий Дитц, – подозревали его в контрабанде. Он тайно продавал корабли, построенные на верфях Журдена, американской Конфедерации <Во время Гражданской войны в США 1861-1865 гг. одиннадцать южных рабовладельческих штатов отделились от Севера и образовали Конфедерацию. (Здесь и далее примеч. пер.)>.
Что такое они говорят? Голова у Анны раскалывалась от боли.
– Подозревали… в контрабанде… Продавал… Конфедерации…
Она с трудом проглотила ком в горле. По щекам покатились слезы.
– Я не понимаю.
– Неужели нельзя отложить этот разговор? – опять вмешался О'Данн. – Она слишком слаба, ей необходим отдых. Я вам не позволю ее терзать.
Дитц вздохнул не то с сочувствием, не то с досадой.
– Ну хорошо. Я сменю Флауэрса и подежурю какое-то время возле арестанта.
Ему пришлось схватиться рукой за переборку, так как корабль внезапно накренился.
– Поверьте, я сожалею о случившемся, миссис Бальфур, – проговорил он как будто через силу.
Казалось, он хочет еще что-то добавить, но вместо этого наступила неловкая пауза. Наконец Дитц откашлялся и пробормотал:
– Я скоро вернусь.
Он повернулся и покинул каюту.
«Продавал корабли, построенные на верфях Журдена, американской Конфедерации…»
Анна механически повторяла про себя эти слова, уставившись невидящим взглядом в одну точку. Николас? Какой вздор! Все это нелепая выдумка. Такое же недоразумение, как и его так называемая «смерть». Должно быть, произошла какая-то чудовищная ошибка.
– Эйдин, – торопливо заговорила она, оттолкнув от себя чашку, которую он ей протягивал, – это безумие. Николас не умер. Тут что-то не так, вы, наверное, ошиблись. Он никак не мог…
– Никакой ошибки нет, Анна. Это правда.
Его убежденность привела ее в ярость.
