Шерил Сойер - Любовница. Война сердец
Раздался коллективный возглас изумления, когда гости увидели место предполагаемой феерии. София пробежала взглядом по большому кругу, ища лошадей, тех скаковых племенных, которых принц обычно держал в Брайтоне. Она увидела стойла, сделанные в виде арочных отверстий, расположенные с интервалами в дуговой стене, украшенной сегодня переплетенной зеленью, но лошадей не было видно ни внутри, ни на тренировочной площадке, которая была обильно посыпана песком и опилками.
Вместо лошадей, там скользили какие-то фигуры в длинных белых одеяниях и занятые различными фокусами. На узком возвышении, усыпанном свежими листьями, группа музыкантов с деревянными духовыми инструментами исполняла тягучую восточную мелодию. Рядом, у стены, находилась пирамида из камней, окруженных более крупными, вертикально стоящими валунами, внутри которой горел небольшой костер. Худощавая женщина бросала травы в огонь, и ароматные запахи поднимались в воздух вместе с ароматом ладана от факелов, закрепленных повсюду на стенах между входом и стойлами.
— Добро пожаловать, добрые люди, в Британию друидов.
— У них были безрассудно смелые архитекторы, — пробормотал лорд Горли, когда группа снова двинулась дальше, чтобы осмотреть центр. В основании находился восьмиугольный бассейн, из которого поили лошадей принца, но для этого вечера он был покрыт деревянным полом, парапет и колонны сделаны по образу и подобию китайского театра под открытым небом, и увенчаны крышей, как у пагоды, на которой с перевернутых балок свисали фонарики. Площадка в ближайшее время должна была превратиться в арену прекрасного размера, чтобы вместить все эти декорации, и в тот момент, когда гости поднимались по ступеням и занимали свои места, лицом к центру, началась фантасмагория.
Почти в полной тишине без какого-либо аккомпанемента, за исключением тростниковых дудочек, из темных альковов начали появляться люди. Их вели воители в плащах землистого цвета, в кожаных шлемах и с круглыми щитами, держа в руках дубинки и копья. Затем последовали другие персонажи, одетые в медвежьи шкуры, с длинными, спутанными черными волосами, их лица были раскрашены в мертвенно-бледный оттенок голубого, что вызвало шепот у леди Горли:
— Это индейцы?
— Готов поклясться, что нет, это кельтские племена орда, — заметил лорд Горли, когда последний из оборванной толпы появился из логова. Красно-коричневые волосы бриттов были перевязаны лентами, в руках они держали крепкие щиты и топоры.
— Будем надеяться, что кто-то в Друри-Лейн после этого скупит парики в качестве партии разрозненных товаров.
Несмотря на волны веселья среди гостей, жуткая атмосфера начала оказывать свое воздействие. Музыка, исполняемая на деревянных инструментах, стихла. Толпа, включающая теперь женщин и детей, разбилась на группы, которые разошлись по тенистой площадке. Они что-то невнятно бормотали между собой и обращали взоры по направлению к широкому входу, закрытому огромным занавесом. Какая-то опасность скрывалась за его волнистыми складками.
Забили барабаны, и гости вздрогнули. Медленно поднялся занавес, и зловещий свет заполнил сцену, когда ряд за рядом вперед вышли римские солдаты, возглавляемые центурионами. Их обутые в сандалии ноги громко топали, прямоугольные щиты были отполированы до блеска, отбрасывая перед собой отраженный свет факелов. В фаланге, ощетинившейся копьями, мерцали их шлемы с султанами. Они маршировали по направлению к сжавшимся бриттам, описывая вокруг них круги по тренировочному двору, как гигантская стрелка часов, указывающая час уничтожения.
На полпути по кругу римляне остановились и трижды стукнули своими копьями о щиты. Некоторые из дам закричали. Принц, ужасно взволнованный, схватил свою саблю и помахал ею над головой:
— Атакуйте, бритты, атакуйте!
Послышались еще возгласы.
Затем две линии пошли друг на друга. Коренные англичане, издавая завывания и военные кличи, бросались на железную стену, и римляне, четко повинуясь приказам центурионов, двинулись на противника. Один за другим падали бритты, и пронзительные крики умирающих отзывались эхом и разносились под куполом над их головами.
София положила одну руку на колонну, а другую на парапет и смотрела на суматоху внизу, которая, к удивлению, захватила ее. Молодой джентльмен, сидящий рядом с ней, сказал самому себе вполголоса:
— Вторжение! Черт побери, зачем он нам это показывает?
С каждой стороны зияющего отверстия раздавался грохот, завывание воинственных труб. Это так подействовало на одного из гостей принца, что у него просто началась истерика. От грохота закладывало барабанные перепонки: громыхание колес, скрежет и звяканье сбруи, стук копыт, когда военные колесницы выехали на арену. Лошади, не привыкшие к такого рода звукам, в испуге ржали, вставали на дыбы; сами колесницы, похоже, были несколько тяжелыми для декорации, но зрелище было великолепным и вызвало бурю эмоций у перенапряженной публики. Всего в действе участвовало пять колесниц — рискованное количество, чтобы втиснуть их в импровизированный цирк принца, но возничие управляли своими хорошо пригнанными парами лошадей с большим умением. На каждой колеснице стоял воитель в сверкающем плаще на плечах, с золотым венцом на голове и копьем в руках. В первой колеснице ехала королева-воительница, Боадисея, молодая стройная девушка, искусно загримированная и одетая в серебряное платье, золотой шлем и летящую накидку, сделанную из парчи. Сердце Софии упало чуть ли не до туфель цвета белой лилии, когда она увидела ее.
Британские военачальники устремились на задние ряды центурионов тяжелой поступью, песок вздымался клубами под копытами лошадей, в то время как позолоченные двухколесные колесницы раскачивались и громыхали. Лошади немного успокоились, за исключением сильных серых меринов, запряженных в колесницу Боадисеи. Когда они выехали на арену, ось одной колесницы сцепилась с другой осью, и возничим пришлось приложить усилие, чтобы расцепить их. Сквозь шум София услышала, как один из них разразился потоком добрых сассекских проклятий.
Раз, затем еще раз на большей скорости сверкающие колесницы со своими наездниками огибали арену по кругу и разрезали римлян на куски. Те падали грудами, мертвые и умирающие, роняя на песок щиты, в то время как непритязательные бритты снова завладевали своими жилищами и приветствовали победителей, размахивая зелеными ветками.
Наконец, под звуки фанфар упряжки умчались и исчезли в комнате для верховой езды. Гости, издав общий вздох облегчения, разразились бурей аплодисментов.
