Лайни Тейтум - Трудная роль
Мгновение герцог хмуро смотрел вслед Джаниперу, а потом прищурил темные глаза. Когда грум добрался до последней ступеньки, Ричард крикнул:
– Эй, Джанипер, не вздумай тревожить Полли! Я не хочу, чтобы она заболела. Так что ступай и выкинь эту мысль из головы!
Огромная дубовая парадная дверь распахнулась, и на пороге показался старый дворецкий с пышной гривой седых волос, которая могла бы вызвать приступ черной зависти у мужчины любого возраста. Герцог в детстве считал, что Бассик похож на самого Господа. Отец улыбался, глядя на Ричарда сверху вниз, и качал головой. Не на Господа. Скорее на Моисея.
– Бассик, позови сюда Мэрдока.
В ту же секунду рядом с герцогом возник рыжеволосый лакей, облаченный в импозантную ливрею, красную с золотом.
– Проводи Джанипера и уложи его. Если он не захочет лежать, привяжи его к кровати. Вели приготовить ему питательный бульон. И скажи Полли, чтобы не верила ни единому его слову. Пусть держится от него подальше. – Мэрдок бросил на Джанипера сочувственный взгляд и повел его прочь. Герцог услышал, как Джанипер вполголоса сказал приятелю:
– Его светлости не следовало знать об этом.
– Да, но он знает все. Ума не приложу, как он проведал, что я снимал рубашку и показывал Бетси шрам на правом плече… – Мэрдок тяжело вздохнул. – Она любила этот шрам.
– Уж не поэтому ли она вышла замуж за сына истборнского дворецкого?
Мэрдок промолчал. Герцог улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с его лица. Он посмотрел на зажатый в ладони смятый листок. Проклятье! Успех был так близок! Он два дня ждал известия о победе. Настроение вновь испортилось.
– Джанипер, я велю Бассику, чтобы за тобой присмотрела миссис Нидл. Будешь делать все, что она скажет. Это приказ.
Он услышал горестный стон и увидел, как Мэрдок похлопал беднягу по спине.
– Ваша светлость, миссис Нидл наводит на него страх, – медленно и звучно промолвил Бассик. – И это понятно. Седые локоны и просвечивающий сквозь них розовый череп делают ее похожей на ведьму. А на каминной полке у нее стоит глиняный горшок. Будь он чуть больше, как раз сошел бы за ведьмин котел. Отвары, которые она готовит, очень духовитые. И говорит сама с собой. Ваша светлость, это заставляет нервничать почти всю здешнюю невежественную прислугу.
– Ничего, своей мужской силы он не лишится, – ответил герцог. – Поверь мне, в данный момент Джанипера волнует только это. А про миссис Нидл еще моя бабушка говорила, что она возвращает здоровье большему количеству людей, чем угодно Господу.
Бассик гулко откашлялся.
– Я знаю, что миссис Нидл делает лекарства из французской горчицы и разбавленного вина, добавляя к ним щепотку свежих водорослей. Я только не понимаю, каким образом это лекарство действует на больной орган.
– Будем надеяться, что всем остальным это просто не придет в голову.
Бассик важно кивнул, но это не помешало ему покоситься на окна второго этажа северного крыла замка. Старик был готов поклясться, что улавливает запахи, доносящиеся из этой лаборатории трав. Герцог отвернулся и пошел по выщербленным каменным ступеням. Он не стал ждать, когда Бассик примет у него тяжелый плащ и перчатки; просто прошел мимо, громко стуча каблуками по мраморному полу вестибюля. Ричарду хотелось уединиться, как следует подумать и составить новый план. На этот раз он сам подключится к делу. Если потребуется наживка, он станет ею. У Дрю Холси была возможность схватить убийцу, но он ею не воспользовался.
– Ваша светлость! Пожалуйста, подождите минутку! Я забыл сказать вам кое-что очень важное.
Черные брови герцога сошлись на переносице. Не повернув головы, он бросил:
– Позже, Бассик. Честно говоря, я чертовски не в духе. У меня над головой собираются тучи. Из них может в любую минуту хлынуть дождь. Так что оставь меня. И никого ко мне не пускай.
– Ваша светлость, но вам необходимо это знать, – стоял на своем Бассик.
Черт побери, если он сейчас уступит, то не освободится от настырного дворецкого до полуночи. А то и до утра.
– Оставь меня! – рявкнул Ричард. – Когда я захочу услышать твои важные новости, вызову! Если ты нанял двух новых горничных, то правильно сделал. Включи их в списки. Пусть нам служат все миловидные девушки графства. – Он слегка повернулся и помахал рукой старику, который появился в замке Чесли еще до рождения самого герцога. – Я буду в библиотеке. Никого не пускай туда. Если ты это сделаешь, я буду доволен.
– Но, ваша светлость…
Герцог почувствовал внезапный укол тревоги.
– С лордом Эдмундом все в порядке?
– Да, ваша светлость. Лорд провел день, катаясь на пони. Сейчас он вместе с Эллен обедает в детской.
– Вот и отлично. А теперь помолчи. Если миссис Дент наказывает судомойку, возьми это дело на себя.
Герцог развернулся так резко, что рыжевато-коричневый плащ обвился вокруг лодыжек, и размашисто зашагал по коридору, каменные стены которого были затянуты средневековыми гобеленами. Бассик застыл с разинутым ртом и широко открытыми голубыми глазами.
Все, хватит, думал герцог. Он и так провел два часа у постели друга отца, умирающего барона Уислекса в компании сына последнего, никчемного балбеса, который ждет не дождется, когда унаследует титул. А по возвращении домой узнал чертовски неприятную весть от Дрю Холси, лорда Петтигрю. Черт! Откуда эта колющая боль? Камешек в сапоге?
Он сел в тяжелое тюдоровское кресло под портретом какого-то предка в парике образца начала прошлого века, стянул сапог, вытряхнул из него кусочек щебня и потер стопу. После чего встал и пошел дальше, не удосужившись снова натянуть сапог и не обратив внимания на лакея, который как по волшебству вырос в трех метрах от хозяина, чтобы проверить, все ли в порядке.
С сапогом под мышкой Ричард открыл дверь библиотеки.
В последнее время библиотека замка Чесли стала любимым местом герцога. Комната была темная, мрачная, тесная, неизменно пахнущая воском, лимоном и старыми книгами. Он посмотрел на встроенные книжные полки, вздымавшиеся вверх на семь с половиной метров, на длинные узкие окна, затянутые плотными бархатными шторами коричневого цвета. Эти шторы повесили здесь два года назад, еще при отце. Камин с решеткой, устье которого напоминало небольшую пещеру, был растоплен, рядом стоял шандал с зажженными свечами, которых должно было хватить на весь вечер. Бассик, как и всегда, знал, когда он вернется домой и куда направится, а потому приготовил все заранее.
Эта комната казалась герцогу очень удобной, и он начал успокаиваться. Яростный гнев и чувство беспомощности, доводившие Ричарда до белого каления, стали ослабевать. Он снял перчатки и плащ, бросил их на спинку кресла, обтянутого темно-синим ситцем, сел и начал натягивать сапог. Поскольку дело было для него непривычное, он не смог сдержать проклятий, ругая себя за неловкость.
