Виктория Холт - Дорога на Компьен
Аделаида прижала палец к губам:
— Интриги, — прошептала она, — повсюду интриги.
— Моя дорогая, как же они вас занимают! Но позвольте угостить вас кофе.
— Милый папа, вы готовите лучший кофе в мире.
— Вы льстите мне, дочь моя.
— Но это невозможно! Ни одна похвала не может в достаточной степени оценить ваши достоинства.
— Ну, Аделаида, как погляжу, вы научились делать весьма цветистые комплименты. Так что там насчет интриг? О чем вы попросите меня сегодня?
— Ах, сир, о снисходительности к бедным иезуитам. Разве это не поистине святые души? Я знаю, что мадам де Помпадур терпеть их не может и жаждет лишить их всяческого влияния, да это и понятно, не так ли? Она их боится, боится, что они все-таки смогут заставить вас дать ей отставку.
— Но если б я слушал церковников, я бы не смог и наслаждаться теми милыми встречами со своими дочерьми, встречами, которые, как мне известно, они называют «оргиями».
Аделаида в ярости топнула ножкой:
— Оргии!.. Какая чушь!
— Я ведь так вас люблю... Возможно, мы действительно несколько злоупотребляем вином на наших маленьких ужинах — на этих очаровательных ужинах в нашем интимном кругу.
— Глупости! Глупости! — кричала Аделаида, по-прежнему топая ногами. Лицо ее пылало.
— Хватит, дорогая, теперь позовите ваших сестер, а то кофе совсем остынет.
Аделаида потянула за шнурок колокольчика, расположенного в соседних апартаментах Виктории, и не прошло и нескольких минут, как появилась запыхавшаяся Виктория и также присела в реверансе перед королем. Аделаида взирала на сестру сурово.
— А вы позвонили Софи? — спросила она.
— Да, Аделаида.
—А теперь, моя дорогая, — обратился к Виктории король,— сядьте рядышком, выпейте кофе, который я для вас приготовил, и поведайте мне свои новости.
Через пять минут появилась и Софи. Короля позабавило, что, приседая перед ним, Софи смотрела не на него, а на Аделаиду, как будто взглядом испрашивала у сестры дальнейших указаний.
— Вы позвонили Луизе Мари? — строго спросила Аделаида, и Софи в испуге прижала руки к губам. — Ну конечно, вы снова забыли! Вернитесь к себе и немедленно ей позвоните.
Софи юркнула в дверь. Луи и не посмотрел ей вслед — он не очень-то гордился своей дочерью Софи. И Викторией тоже — она, конечно, была девушкой забавной, но всецело находилась под каблуком у Аделаиды.
— И чем вы занимались, когда услышали звонок? — осведомился у нее Луи.
Виктория глянула на Аделаиду, а та строгим тоном приказала:
— Рассказывайте. Его Величество задал вопрос и теперь ожидает ответа.
— Я сидела в кресле, — ответила Виктория и снова взглянула на Аделаиду, словно спрашивала: «Правильно ли я сказала?»
— Сидела, — повторил король. — И, наверное, читала?
— О нет, я ела. Цыпленка с рисом, — взгляд Виктории ожил при воспоминании о приятном.
— И вы бы предпочли по-прежнему сидеть в кресле и есть цыпленка с рисом, а не пить кофе здесь, в обществе вашего отца?
Виктория снова взглянула на Аделаиду, и та ответила за сестру:
— Конечно же, нет! Для Виктории великая честь пить кофе не только поданное, но и приготовленное лично Его Величеством.
— Да, да, — торопливо подтвердила Виктория.
— Тогда воспользуйтесь этой привилегией, — сказал король. — Боюсь, это единственная оставшаяся вам радость, потому что пока мы здесь болтали, кофе совсем остыл. А вот и Софи!
— Так вы позвонили Луизе Мари? — снова спросила Аделаида.
Софи кивнула.
Луи подумал, что из всех его дочерей Софи — самая непривлекательная. Она не смела взглянуть ему прямо в лицо и приобрела раздражающую привычку смотреть на него как бы исподтишка. Правда, Аделаида уверяла, что она на всех так смотрит. Софи боялась людей, и бывали дни, когда она замыкалась в упорном молчании. Порою она бросалась в объятия своих мамушек и горько рыдала, но когда у нее спрашивали о причине слез, она не могла промолвить ни слова.
— Идите сюда, дитя, — сказал Луи. — Хотите кофе?
Софи взглянула на Аделаиду, Аделаида кивнула, и Софи с видимым усилием произнесла:
— Да, Ваше Величество.
Аделаида в упор смотрела на Викторию. Что-то готовится, понял король, интересно, что именно? Наверняка на Викторию возложена какая-то миссия, и Аделаида напоминает ей об этом.
— Итак, Виктория?— спросил он. Виктория вздрогнула, глянула на Аделаиду и произнесла, словно повторила заученный урок:
— У мадам путаны сильный кашель. И она кашляет все сильнее, только старается, чтобы никто об этом не узнал.
Король едва сдержал ярость и желание надрать этому глупому ребенку уши. Да как она смеет в его присутствии называть мадам де Помпадур «проституткой»? Тем самым она оскорбляет не только маркизу, но и его самого!
Однако он напомнил себе, что Виктория скорее всего даже и не понимает смысла своих слов: она просто сказала то, что приказала ей Аделаида, и если на кого и сердиться, так только на Аделаиду.
Но он всегда старался избегать неприятностей и конфликтов, поэтому только холодно взглянул на Аделаиду и произнес:
— Ваша сестра только что сказала нехорошие слова о своей знакомой. Прошу вас объяснить ей, что подобные эпитеты вряд ли приличествуют устам молодой принцессы.
Виктория же преданно глядела на Аделаиду, как пес, который выполнил приказание хозяина и ждет теперь поощрения. Софи, которая почувствовала, что что-то происходит, переводила взгляд с короля на Аделаиду и обратно.
— Ну что ж, — сказал Луи. — Мне пора готовиться к охоте и сказать моим дочерям au revoir.
И в этот момент появилась Луиза Мари. Из-за своего уродства она потратила много времени, чтобы преодолеть расстояние до апартаментов сестры.
Луи почувствовал грусть: ах, если б эта его дочь имела внешность Аделаиды! Ведь она была самой умной, самой блестящей из всех его дочерей... Если бы не уродство... Он встал и в приливе жалости обнял Луизу Мари.
— Извините, дитя мое, но вы появились как раз тогда, когда мне пришло время покинуть вас.
— Если бы Аделаида позвонила всем нам фазу, как только вы выразили желание повидать своих дочерей, я бы успела раньше.
Аделаида резко оборвала ее:
— Вы забываете о том, что вы младшая. Вы обязаны считаться с этикетом Версаля.
— С этикетом Аделаиды, — усмехнулась Луиза Мари. — А не Версаля. Может быть, Ваше Величество прикажет установить новые правила этикета?
Луи погладил ее по щеке:
— Неужели вы хотите, чтобы я лишил мадам Аделаиду удовольствия?
Ему уже надоели и сердитые взгляды Аделаиды, и неповиновение Луизы Мари, и лень Виктории, и глупость Софи.
