Алекса Смарт - Тайные страсти
Сим тоже уловил угрозу в мягких интонациях хозяина и негодующе взорвался:
— Но она нарушала спокойствие! Я не мог оставить ее где-нибудь на задворках, ведь эта девушка из благородных. Кроме того, сэр Роберт сам приказал отвезти ее к вам. Так уж получилось, милорд Вольф, — униженно проговорил в заключение лакей.
В ответ последовало лишь тягостное молчание, и Марселла неожиданно обрадовалась, что мешок скрывает ее от пристального взгляда незнакомца. Кроме того девушку немало озадачило столь странное обращение к нему: «милорд Вольф». События этой ночи, словно заимствованные из какого-то фарса, притупили ощущение опасности, заставили Марселлу забыть о тревожной действительности, вынудившей ее пойти на безрассудную авантюру.
Судя по всему, этот Вольф не какой-нибудь разряженный денди, чтобы распекать его за прегрешения, и не снисходительный пожилой джентльмен, которого можно разжалобить и убедить быть снисходительным к ее просьбе. Нет, это действительно безжалостный преступник, человек без чести и совести, погрязший во многих пороках, который — как утверждала молва, — сам творит свой скорый суд и расправу. И она отправилась к нему одна, никому не сказав ни единого слова о своих намерениях…
Почему ей пришло в голову, что она сможет воззвать к его милосердию, если понятие о добродетели, несомненно, чуждо самой природе этого человека?..
— Так это и есть та молодая женщина, которая надоедала всем сегодня вечером, — неожиданно раздался совсем рядом тот же бархатисто-мягкий голос.
Марселла невольно вздрогнула, так как не слышала приближавшихся шагов. Почему Вольф двигался бесшумно, подобно зверю — волку, как он себя называл? Полная отчаянной решимости не позволить больше ему захватить себя врасплох, Марселла напрягла слух, пытаясь уловить малейшее движение.
— Я хотела просить вас уделить мне одну минуту вашего времени, мистер Вольф, — приглушенно прозвучал из мешка ее голос. — Мы с вами должны непременно обсудить важное дело, касающееся моего брата. Если бы вы меня развязали…
Марселла почувствовала рядом с собой движение воздуха. Очевидно, Вольф обходил ее кругом. Она ощутила также на себе его пристальный взгляд, хотя так и не услышала ответа на свою просьбу. Резкий запах спиртного окутал Марселлу словно дешевый плащ, и она недовольно поморщилась. Судя по всему, этот тип не только преступник, но и свихнувшийся от пьянства кретин!
Марселла тут же дала волю воображению, нарисовав неприглядный образ так называемого Вольфа-Волка, заросшего волосами, с длинным-предлинным носом… Без сомнения, многие молодые леди лишились бы чувств при одном только взгляде на этого монстра. Марселла скорее почувствовала, чем услышала, как Вольф отошел в сторону, затем скрипнуло дерево — может быть, стул? — и снова раздался его голос.
— Я начинаю сгорать от любопытства, — проговорил Вольф уже на некотором расстоянии от пленницы. — Сними с нее этот мешок, Сим, и дай взглянуть, кто же к нам пожаловал. Если только ты не укутал ее, щадя мои чувства.
«Щадить его чувства…»
— Не беспокойтесь, милорд, — оборвал Сим возмущенный возглас девушки. — Она вполне симпатичная.
Слуга повозился с минуту, развязывая веревку на запястьях пленницы, потом, видно вспомнив ее ожесточенное сопротивление, предположил:
— Впрочем, милорд, возможно, вам она и не придется по вкусу. Я знаю, вам нравятся полненькие и видные собой. Мне пришло на ум, что эта похожа на маленькую коричневую птичку.
— Коричневая птичка?! — возмущенно повторила вслед за ним Марселла и задохнулась от возмущения, услышав с того места, где предположительно сидел Вольф, издевательский смех.
Может быть, она действительно небольшого роста, и волосы у нее немодного неопределенного оттенка — слишком светлые, чтобы считаться черными, и слишком темные, чтобы назвать их золотистыми, — но едва ли похожа на какую-то там птичку.
Более того, в этот вечер Марселла оделась особенно тщательно, зная, что насыщенный темно-красный цвет шелкового платья выгодно подчеркивал золотистый оттенок ее гладкой кожи и искорки в рыжеватых волосах. Возможно, она не бриллиант чистой воды, но и не дурнушка. Как только руки Марселлы, наконец, освободились, она негодующе оттолкнула толстые неловкие пальцы Сима и, развязывая обкрученную вокруг шеи веревку, быстро повернулась в ту сторону, откуда доносился голос Вольфа. Стянув с головы мешок, Марселла заморгала из-за резкого перехода от темноты к свету и возмущенно заявила:
— Если вам нужен был кто-то повиднее собой, мистер Вольф, то следовало бы послать Сима умыкнуть какую-нибудь шлюху из Ковент-Гардена, вместо…
Марселла замялась, уставившись на сидевшего перед ней мужчину.
— Вместо кого? — мягко подбодрил тот.
Глаза девушки уже привыкли к ярким отблескам пламени, и теперь она могла рассмотреть того, кого так упорно искала в ночи. Ее воображение так ярко нарисовало образ косматого грубияна, что теперь Марселла не смогла подавить недоверчивый возглас, вырвавшийся у нее при виде сидящего напротив мужчины.
Во-первых, он оказался вовсе не длинноносым. Напротив, его нос отличался благородной формой, так же, как и тонкие черты лица. Что же касается косматости… Вряд ли можно считать отталкивающими необычного цвета золотисто-русые волосы, правда, более длинные, чем то предписывала мода. Золотистая прядь виднелась и в вырезе небрежно распахнутой на груди рубашки.
Единственное, что придавало молодому человеку сходство с волком, были его темно-зеленые глаза, которые смотрели на Марселлу с леденящей сосредоточенностью лесного хищника. Развалившись в похожем на трон резном дубовом кресле с начатой бутылкой джина в руке, Вольф скорее напоминал языческого короля. «Проклятье, — пронеслось в голове Марселлы. — Многие невинные молодые леди действительно лишились бы чувств, увидев его… но вовсе не от страха».
Вольф оказался гораздо моложе, чем можно было ожидать, зная зловещие истории, ходившие об этом человеке. Вероятно, он всего лет на шесть старше самой Марселлы.
Свободные концы прежде хитроумно завязанного белого галстука сейчас свисали по обе стороны воротника рубашки тонкого полотна. Даже сидя Вольф производил впечатление высокого человека, а черные панталоны красиво обтягивали мускулистые икры, которым позавидовал бы не один молодой щеголь. Однако ничего нельзя было сказать о его обуви… ввиду отсутствия таковой.
Украдкой бросив взгляд на босые ноги мужчины, Марселла почувствовала, как кровь горячей волной бросилась ей в лицо. Эта неприкрытая часть тела каким-то образом придавала странную интимность их беседе, словно Марселла без спросу вломилась в чужую спальню.
