Джулия Куин - Гретна-Грин
Трактирщик, который шел впереди, остановился и обернулся, поняв, что гости не идут за ним.
– Так вы идете? – спросил он.
– Да-да, – ответил Ангус. – Мы просто кое-что обсудили с женой. Кажется, ей страшно хочется хаггиса.[1]
Маргарет разинула рот – не сразу обрела она дар речи.
– Я не люблю хаггис.
Ангус усмехнулся:
– А я люблю.
– Ах! – с широкой улыбкой воскликнул трактирщик. – Совсем как моя жена. Она ела хаггис каждый день, пока была в ожидании, она подарила мне четырех славных мальчишек.
– Великолепно, – нагло ухмыльнулся Ангус. – Я это запомню. Мужчине нужно иметь сына.
– Четырех, – напомнил трактирщик, раздувая грудь от гордости. – У меня четверо.
Ангус шлепнул Маргарет по спине:
– Она подарит мне пятерых. Попомните мои слова.
– Мужчины, – резко сказала она, чуть не споткнувшись от этого дружеского шлепка, – все вы самодовольные петухи, вот что я вам скажу.
Но трактирщик и Ангус предались чисто мужской забаве – кто над кем возьмет верх – и не услышали ее слов. Маргарет уже ждала, что они вот-вот начнут спорить о том, кто дальше метнет ствол дерева (это такой шотландский вид спорта).
Целую минуту она стояла, скрестив руки, пытаясь не слушать, о чем они говорят, пока Ангус вдруг не сказал, похлопав ее по спине:
– Значит, дорогая, хаггис на ужин?
– Я сейчас убью вас, – прошипела она. – И буду убивать вас медленно. – Тут Ангус толкнул ее под ребра и посмотрел на трактирщика. – Да, с удовольствием, – выдавила она. – Это мое любимое блюдо.
Трактирщик просиял:
– Мне по душе эта женщина. Ничто не может так защитить от привидений, как славный хаггис.
– Один его запах отпугнул бы самого дьявола, – пробормотала Маргарет.
Ангус усмехнулся и погладил ее по руке.
– Значит, вы шотландка, – сказал трактирщик, – коль скоро любите хаггис.
– На самом деле, – строго сказала Маргарет, высвобождая руку, – я англичанка.
– Жаль. – Трактирщик повернулся к Ангусу и сказал: – Но я полагаю, раз уж вы женились на англичанке, так по крайней мере взяли ту, которая знает толк в хаггисе.
– Я не просил ее руки до тех пор, пока она не попробовала его, – серьезно проговорил Ангус. – И не устраивал свадьбы до тех пор, пока не убедился, что он ей по нраву.
Маргарет с силой ударила его в плечо.
– Она еще и с норовом! – усмехнулся трактирщик. – Мы сделаем из нее добрую шотландку.
– Надеюсь, – согласился Ангус, и внезапно Маргарет показалось, что шотландский акцент у него усилился. – Я думаю, что она должна научиться наносить удары получше.
– Вам не было больно? – с понимающим видом спросил трактирщик.
– Ни чуточки.
Маргарет стиснула зубы.
– Сэр, – обратилась она к хозяину постоялого двора со всей приятностью, на какую была способна, – вы не могли бы показать мне комнату? Я вся перепачкалась, и мне хотелось бы перед ужином привести себя в порядок.
– Конечно.
И трактирщик снова начал подниматься по лестнице, Маргарет шла за ним по пятам. Ангус держался немного на расстоянии, без сомнения, ухмыляясь по ее адресу.
– Вот здесь. – И трактирщик открыл дверь. Комната была маленькая, но чистая. Там стояли умывальник, ночной горшок и кровать.
– Благодарю вас, сэр, – вежливо кивнула Маргарет. – Очень вам признательна.
После чего она вошла в комнату и захлопнула за собой дверь.
Ангус не удержался и взвыл от смеха.
– Ах, теперь вам не миновать сложностей, – сказал трактирщик.
Смех стих.
– Как вас зовут, добрый человек?
– Маккаллум. Джордж Маккаллум.
– Ну что же, Джордж, я думаю, вы правы.
– С женами следует обращаться очень осторожно, – назидательно проговорил Джордж.
– Я и не знал, насколько это верно – до сегодняшнего дня.
– Вам повезло, – хитро улыбнулся Джордж. – Ключ-то у меня.
Ангус сунул ему еще одну монету, а потом поймал ключ, подброшенный Джорджем вверх.
– Славный вы человек, Джордж Маккаллум.
– Ага, – сказал Джордж, уходя, – именно это я и говорю все время своей жене.
Ангус сунул ключ в карман, потом немного приоткрыл дверь и сказал:
– Вы оделись?
В ответ что-то громко ударилось в дверь. Наверное, она бросила в него свой башмак.
– Если я не получу другого ответа, я войду. – Он просунул в дверь голову, а потом убрал ее как раз вовремя, чтобы уклониться от удара вторым башмаком, который был пущен в него с явной целью уложить на месте.
Ангус снова просунул голову в дверь, уверенный, что больше ей бросаться нечем, а потом вошел.
– Вы не могли бы, – с плохо скрываемой яростью проговорила она, – сказать мне, что все это значит?
– Что – это?
Она ответила гневным взглядом. Ангус подумал, что она выглядит довольно привлекательно теперь, когда щеки ее раскраснелись от возмущения, но благоразумно решил, что сейчас не время говорить комплименты.
– Понятно, – сказал он, не удержался и скривил губы в веселой усмешке. – Другой решил бы, что все объясняется плохой погодой, но если я должен объяснить…
– Должны.
Он пожал плечами:
– Если бы Джордж не узнал, что вы моя жена, у вас сейчас не было бы крыши над головой.
– Это неправда, и кто такой Джордж?
– Трактирщик, и увы, это правда. Он не предоставил бы комнаты неженатой паре.
– Разумеется, не предоставил бы. Он отдал бы комнату мне, а вас вышвырнул бы вон.
Ангус задумчиво почесал затылок:
– Я не очень в этом уверен, мисс Пеннипейкер. В конце концов, деньги есть только у меня.
Она посмотрела на него так пристально, такими широко раскрытыми сердитыми глазами, что Ангус наконец понял, какого они цвета. Зеленого. Довольно красивого травяного оттенка зеленого цвета.
– Ах, – сказала он в ответ на ее молчание. – Значит, вы со мной согласны.
– У меня есть деньги, – пробормотала она.
– Сколько?
– Достаточно!
– По-моему, вы сказали, что вас ограбили?
– Ну, ограбили, – ответила она так сердито, что Ангусу показалось удивительным, как это она не подавилась этим словом, – но у меня еще осталось немного.
– И этого хватит на горячий ужин? На горячую воду? На возможность поужинать в отдельной столовой?
– Дело не в этом, – возразила она, – а в том, что вы действовали так, будто все это вас забавляет, и это очень дурно.
– Меня действительно это забавляет.
– Зачем вы это сделали? – спросила она. – Вы могли бы пойти в другой трактир.
Сильный удар грома сотряс комнату. Бог, подумал Ангус, явно на его стороне.
– В такую-то погоду? Простите, но у меня нет никакого желания снова оказаться на улице.
– Даже несмотря на то что нам пришлось притвориться мужем и женой, – она пошла на уступки, – нужно ли было так забавляться за мой счет?
