Моника Бернс - Страсть куртизанки
— Позвольте мне кое-что добавить к наблюдениям моей жены, миледи. — Граф Пембрук приветствовал ее легким поклоном. — Вы выглядите очаровательно.
— Благодарю вас обоих.
— Могу я тоже выразить свои комплименты, дорогая? Все вокруг говорят о том, как блистательно вы выглядите сегодня. — Теплый голос лорда Уэстли прозвучал поверх ее плеча, и она повернулась с улыбкой, довольная таким сюрпризом.
— Уильям, как приятно снова видеть тебя.
Лорд тепло поприветствовал Аллегру и графа, затем повернулся к Рут и, наклонившись, расцеловал в обе щеки. Они давно не виделись друг с другом, и нынешняя встреча напомнила ей, как много времени прошло с тех пор, когда они познакомились. Рут отбросила эти мысли и посмотрела на своего бывшего любовника.
— Как поживаешь, Рут?
— Неплохо.
Она заставила себя улыбнуться, заметив, что он внимательно смотрит на нее. Уэстли прекрасно знал ее и мог легко заметить, что она особенно готовилась к этому вечеру. Рут была благодарна ему за то, что он не стал интересоваться подробностями. Когда Аллегра и граф отвернулись, чтобы поздороваться с другой парой, Уэстли спросил:
— Откуда ты знаешь барона Стрэтфилда? — Вопрос застал Рут врасплох, и она бросила быстрый взгляд на своего защитника, поглощенного беседой с несколькими джентльменами в другом конце комнаты.
— Я не знаю его. Наверное, он услышал довольно едкое замечание в мой адрес, когда я прибыла сюда, вот и решил уберечь от возможных неприятностей.
— Меня это не удивляет. Он славный парень. Редко обижается на что-либо, но не терпит, когда дурно обращаются с другими.
В этот момент к ним вернулась Аллегра. Уэстли после традиционных взаимных представлений извинился и вступил в разговор с другим приятелем. Аллегра через несколько секунд покинула их, чтобы поздороваться с прочими гостями. У Рут возникло ощущение, что в зале никого не осталось, кроме нее и появившегося рядом лорда Стрэтфилда. Между ними воцарилось длительное молчание, прежде чем он, кашлянув, обратился к ней.
— Не желаете ли потанцевать, леди Этвуд?
Низкий звук его голоса едва доходил до ее сознания. Она хотела ответить в спокойной сдержанной манере, но вместо этого только кивнула и подала ему руку. Мгновение спустя он уже кружил ее в вальсе. Она испытывала радостное возбуждение, и в то же время ее не покидало чувство страха.
Даже Уэстли не оказывал на нее такого влияния. Недовольная, что теряет самообладание, Рут распрямила спину. Более двадцати лет она совершенствовалась в искусстве обольщения, и потому не могла позволить этому мужчине доводить ее до состояния замешательства, особенно учитывая, что он моложе ее.
— Как случилось, что мы никогда не встречались до этого вечера, милорд? — Она улыбнулась ему своей привычной улыбкой.
— Я редко бывал на светских приемах, стараясь избегать матерей с дочерьми на выданье. — Его прямолинейный ответ вызвал у нее смех. Он улыбнулся с оттенком удовлетворенности. — Я заставил вас улыбнуться. Смех вам очень к лицу.
Несмотря на внутренний протест, Рут не смогла сдержать прилив тепла к своим щекам. Этот мужчина был неотразим, и ее раздражало сознание того, что она так легко поддавалась его чарам. Она вдыхала свежий запах его тела, и сердце ее учащенно билось в груди. Все существо ее реагировало на его близость. Она молчала, и он окинул ее таким чувственным взглядом, что у нее по спине пробежали мурашки.
— Он чрезвычайно глуп.
Его голос прозвучал с оттенком негодования, и Рут споткнулась. Он тотчас притянул ее ближе к себе, и она постаралась собраться с мыслями.
— Прошу прощения?
— Я имею в виду Марстона. У него явно не все в порядке с головой.
— О! — Рут отвела свой взгляд в сторону. Боже, что с ней происходит? Она никогда прежде не страдала от отсутствия реакции на острые замечания. Почему сейчас она с трудом подыскивала нужные слова? Заставив себя улыбнуться, она кивнула. — Видимо, у меня тоже было не все в порядке с головой, если я встречалась с этим человеком.
Его тихий смех подобно воображаемому мягкому бархату проник в ее душу. Его большая ладонь, лежавшая на середине спины Рут, притянула ее к нему плотнее. Его тепло и запах туманили сознание, и она тяжело дышала.
— Я уверен, что многие сегодня рады узнать, что ваше сердце теперь не занято, — тихо сказал он, когда музыка смолкла.
Медленно отпустив ее, он отступил назад, а она сделала глубокий реверанс. Его слова на мгновение подействовали как бальзам на ее израненные чувства, но в следующий момент она подумала, что он как бы исключил себя из числа тех, кто мог обрадоваться ее нынешнему положению. Тогда зачем он пригласил ее на танец, если не имел цель познакомиться с ней поближе?
Рут озадаченно нахмурилась. Как сказал Уэстли? Этот человек редко обижается на что-либо, но не терпит, когда дурно обращаются с другими. Ее охватил гнев. Будь он проклят. Выходит, этот мужчина пригласил ее на танец из жалости. Она распрямила спину и, быстро раскрыв веер, помахала им перед собой, затем резким движением сложила его.
— Благодарю вас за вторую попытку выручить меня в этот вечер, милорд. Но в будущем, пожалуйста, заметьте себе: я не хочу, чтобы вы вмешивались в мои дела.
Лишив его возможности ответить, Рут повернулась к нему спиной и гордо расправила плечи. Она не потерпит подобного отношения к себе со стороны мужчины. Она способна сама позаботиться о своих интересах.
Глава 2
Кулак, встретившийся с челюстью достопочтенного лорда Стрэтфилда, заставил его голову откинуться назад. Гаррик ощутил вкус крови во рту и быстро отступил в сторону, чтобы избежать нового удара со стороны противника. Уголком глаза он заметил движение кулака Уортингтона и, нырнув, нанес ответный удар в подбородок соперника. Откуда-то сзади послышались одобрительные крики и смешки людей, окруживших их с Уортингтоном.
Гаррик, не обращая внимания на шум, еще раз ударил мужчину в нижнюю челюсть другим кулаком. Уортингтон упал. Гаррик отскочил назад на пару шагов и следил за распростершимся на траве молодым человеком.
После того как дуэли были объявлены вне закона, боксерский поединок стал лучшим средством отомстить за поруганную честь женщины. Грейс вполне заслуживала брака с графом Бейнбриджем, даже если их мать бросила своих детей, а отец покончил с собой. Победа над Уортингтоном укрепила его репутацию человека, готового всегда защищать честь своей семьи. Его друг Чарлз, виконт Шафтсбери, поздравил его, похлопав по спине:
— Блестящая победа.
Гаррик принял платок, который Чарлз протянул ему, и вытер кровь с рассеченной губы. Он не сказал бы, что дрался блестяще, однако был вполне удовлетворен результатом. Честь Грейс восстановлена, и теперь Уортингтон едва ли отважится на оскорбительные высказывания в ее адрес. Он посмотрел на поверженного противника и встретился с взглядом одного из его друзей. Гаррик кивнул в сторону Уортингтона:
