Кинли МакГрегор - Летний Рыцарь
– Я просто пытаюсь понять реакцию Страйдера.
Исходя из его слов в письме, она ожидала, что он подхватит ее на руки и обрадуется ее приезду. Вместо этого он извинился и сбежал, словно за ним гнался сам дьявол.
Мог ли он лгать ей все это время?
Но зачем ему это делать?
Их письма сначала были вполне невинными, просто заметки о погоде и о том, чем каждый из них занимается. Это он перевел их переписку в более серьезное русло.
Возможно, он перепутал ее с какой-нибудь другой леди. Возможно, она представлялась ему красивой и элегантной, как ее кузина Калли, а теперь, вновь ее увидев, он был разочарован и жалел о написанных словах.
Она поежилась от этой мысли.
Нет, конечно, нет. Он слишком многим с ней поделился. Рассказал о смерти своей матери, о своем жестоком прошлом.
Он рассказал ей то, чем, она была уверена, ни с кем больше не делился.
– Мужчины могут быть странными существами, – тихо произнесла Каледония, закрывая за собой дверь и подходя ближе. – Ты и понятия не имеешь, как тяжело мне пришлось с Сином, когда мы только повстречались. Он был колючим и жестким, всегда старался отдалиться от меня.
Кенна немного успокоилась, услышав слова кузины:
– По-моему, в это трудно поверить.
– И, тем не менее, это правда. Я думаю, ты просто застала Страйдера врасплох. Дай ему время придти в себя, и, я уверена, он сдержит свое слово.
Кенна кивнула, хотя часть ее все еще хотела кричать от того, что ее мечты разбились.
Сначала все должно было быть очень просто. После смерти своего брата она отправилась во Францию, послушная его последнему желанию – вернуть Страйдеру его геральдическую эмблему. Она также хотела поблагодарить этого человека за то, что он спас жизнь ее брата и вернул его домой.
Однажды во Франции она была заворожена боевым мастерством этого человека на арене, силой ударов его меча во время тренировки.
А когда Страйдер снял свой шлем и она увидела безупречные вылепленные черты его лица, она была околдована. Не было на свете мужчины, равного ему по красоте.
Страйдер очень спешил покинуть ристалище, и у нее почти не было времени пообщаться с ним.
У нее так заплетался язык, что она так и не смогла объяснить ему цель своего приезда или позвать его назад.
У нее так тряслись руки, что она и не заметила, как уронила эмблему Страйдера, пока другой рыцарь не поднял ее с земли и не вложил ей в холодные руки.
– Простите его за спешку, моя госпожа, – сказал рыцарь. – Страйдер всегда поспешен в своих попытках покинуть арену и добраться до своей палатки, прежде чем его окружит толпа.
Она взглянула в лицо еще одного красивого мужчины. Его длинные, темно-рыжие волосы очень напомнили ей людей, живущих в ее родной горной Шотландии. Его глубокие синие глаза были теплыми и полными участия.
– Я просто хотела вернуть ему это, – сказала она, удивляясь, почему рядом с этим мужчиной у нее не было проблем с речью. Она всегда неловко себя чувствовала, общаясь с противоположным полом. Но по какой-то причине этот незнакомец, несмотря на свою красоту, не заставлял ее нервничать.
Рыцарь посмотрел вниз на ее руку и нахмурился, увидев значок, изображающий меч и щит.
– Откуда это у вас?
– Это принадлежало моему брату. Он вернулся с ним из Утремера.
Его теплая рука накрыла ее ладонь, и она вздрогнула от прикосновения его мозолистой руки и звука его низкого, вкрадчивого голоса:
– Как имя вашего брата, госпожа?
– Эдвард Макрайан.
Его синие глаза вспыхнули, словно он вспомнил прошлое. Он нежно улыбнулся ей:
– Вы Кенна.
От того, как он произнес ее имя, у нее по спине прошла горячая волна.
– Вы знаете меня?
– Да, госпожа, ваш брат часто говорил о вас.
– Вы были с ними в Утремере?
Его улыбка угасла, когда он кивнул. Его глаза выдавали ту же самую боль, которая мучила ее брата, когда он вспоминал о годах сарацинского заточения.
И тогда она поняла, кто этот человек. Эдвард рассказывал ей о правой руке Страйдера. Человеке, который всегда оставался в тени в то время, как Страйдер получал славу и признание. Он тот, кто никогда не позволял остальным узнать его имя, но в равной степени помогал им и защищал их.
– Вы – Призрак.
Он почувствовал себя неуютно от ее слов.
– Откуда вы знаете это имя?
– Мой брат никогда никому, кроме меня, не рассказывал о вашем Братстве, – поспешила она уверить его. – У нас с ним не было секретов друг от друга. И я никогда ни единой душе не говорила об этом. Я клянусь вам. Перед смертью он только хотел, чтобы я узнала о вас, чтобы я могла сдержать данную им тогда клятву.
Незнакомец вздрогнул, услышав ее слова, словно кто-то ударил его. То, что он наравне с ней разделял ее боль от потери такого благородного человека, заставило ее ощутить к нему еще большую нежность.
– Эдвард умер? От чего?
– От болезни. Прошлой весной он подхватил сифилис.
– Я сожалею о вашей потере, моя госпожа. Эдвард был хорошим человеком. – Он сжал эмблему в руке и пошел прочь от нее. – Я отдам это Страйдеру и расскажу ему печальные новости.
– Подождите.
Он остановился и обернулся:
– Я не знаю вашего имени.
Лицо его стало бесстрастным, и он на ее глазах превратился в того самого человека из легенды.
– Я Призрак, госпожа. У меня нет настоящего имени.
– Вы можете свести меня с лордом Страйдером, чтобы я могла поблагодарить его за заботу о моем брате, когда вы были в заточении?
Он отвел глаза:
– Страйдер не любит личных благодарностей.
– Могу я тогда хотя бы написать ему?
Призрак кивнул:
– Да, я прослежу, чтобы он получил письмо.
Он так быстро ее покинул, что она даже не успела поблагодарить таинственного рыцаря.
Но именно поэтому они и называли его Призраком. Ее брат рассказал ей много историй о Братстве Меча – людях, которые сплотились, чтобы бежать из сарацинской тюрьмы, куда всех их поместили.
Лорда Страйдера называли Создателем вдов за силу его рук и за то, что он был готов убить любого, кто угрожал тем, кто оказался под его защитой.
Призрак собирал для них информацию и отвлекал стражников. Его наказывали бессчетное количество раз, пока остальные рыли лаз для побега.
Даже сейчас, переписываясь целый год со Страйдером, Кенна не знала имени того таинственного рыцаря. Только однажды она спросила о нем Страйдера, и его ответ был очень коротким и странным:
«Он не имеет значения, моя госпожа. Просто пустой, являющийся дух, которого лучше оставить в воспоминаниях о прошлом. Давайте не будем о нем говорить».
