Диана Казанцева - Плененное сердце
— Вы сказали Хосе Лусиано Дуке-и-Норьега? — сеньор Ибарра изумленно вскинул темную бровь. — Но ведь он является и моим доверенным лицом. Как странно, мэтр Хосе всегда отличался завидной скрупулезностью. Я полагался на его разумность, потому полностью вверял ему свои дела.
— Но, Элизео, дорогой, — прогнусавила сидящая рядом с ним женщина средних лет с множественными родинками на шее и плечах, — такой конфуз может случиться и в самых лучших конторах.
— Мэтр Хосе деловой, респектабельный человек, он не допускает просчетов…
Донья Кармелита нетерпеливо перебила мужа:
— Ну, как видишь, это все же произошло. Всегда что-то случается в первый раз. Успокойся, дорогой, не нужно более возвращаться к этому вопросу, — она пригубила малагу и, не пытаясь скрыть своего любопытства, нетерпеливо заерзала на месте. — Но давайте же послушаем дона Педро. Что же было потом?
Сеньор Перес, задорно подкрутив усы, как заправский генерал перед строем необученных солдат, сделал несколько глотков доброго выдержанного вина:
— Что ж, друзья мои, я с удовольствием поведаю вам о нашем знакомстве с графом, — оказавшись в центре внимания нескольких десятков сгоравших от любопытства глаз и ушей, он деловито прокашлялся. — Так вот. Как только я понял, что доставленные курьером бумаги не мои, я, конечно же, уведомил мэтра Хосе об этой досадной оплошности, но, как честный человек, я написал так же и графу, заверив его, что его документы не утеряны, а находятся у меня в том виде, в котором они ко мне попали. Как ни странно, но первым, кто ответил на мою записку, был сам молодой граф д’Альварес. Как оказалось, мэтр Хосе выехал в Севилью по срочным делам конторы и за себя оставил малоопытного клерка, ставшего причиной исключительного инцидента.
— Действительно, так неприятно, — посетовал Аарон дель Рей граф Креспо, высокий и тонкий, как жердь, сеньор с копной густых давно побелевших волос и хищным взглядом голодного грифа, известного всей Гранаде тем, что не упускал ни единой выгодной сделки и не гнушался вести дела с не совсем чистоплотными партнерами.
— Ну, а что же сам граф д’Альварес? Как он повел себя? — настойчиво вопрошала старая вдова сеньора Вальехо.
— Хм, графа немало позабавил сей нелепый курьез, ибо его семья на протяжении многих лет пользовалась услугами конторы мэтра Дуке-и-Норьега. Он написал мне, что сам заедет за бумагами, заодно завезет мои документы, которые я надеялся получить еще раньше. Бесспорно, я был благодарен сеньору де Руесу за его любезность. Граф в это время как раз собирался навестить своих родственников, живущих поблизости от Гранады, — при этих словах дон Педро учтиво поклонился пожилой супружеской паре, все это время молчаливо сидевшей неподалеку от основной компании.
Маркиз и маркиза Бальестерос, о которых шла речь, казалось, были отстраненными слушателями, предпочитая праздной болтовне вдосталь любоваться бурно цветущей всеми красками уходящего лета окружающей их природой. Широкие луга, лишь недавно скошенные и подготовленные к озимым, перехваченные цепью невысоких холмов с оливковыми рощицами, теснясь и выглядывая друг из-за друга, сливались в каменистую горную возвышенность, откуда с самой вершины по крутым скалистым склонам сбегала речушка, расширяясь у основания и обильно орошая плодородные поля живописной долины. Заботливо взращенные фруктовые сады, утопая в зелени, клонили к земле под тяжестью сладких созревающих плодов свои изогнутые ветви. Живая цепь из старых раскидистых дубов, спокойных в своем величии, выступала естественным заграждением между плантацией сеньора и уделами его арендаторов. Алое солнце, медленно близившееся к закату, освещало бескрайние дали этого благодатного края, созданного для жизни и земных радостей.
— После того как граф прибыл в мою скромную обитель, — сеньор Перес, не дождавшись ответного кивка престарелого маркиза, поглощенного полетом стаи серых буревестников, продолжал свое занимательное повествование, — мы обменялись бумагами, и я, как гостеприимный хозяин, радушно пригласил сеньора Руеса отобедать вместе со мной и моей семьей.
— Ах, — шутливо погрозила коротким пухлым пальцем донья Луиса, — а вы, дон Педро, оказывается тот еще хитрец. Заманили графа на обед под видом светской учтивости.
— Я всего лишь был вежлив, — с широкой улыбкой ответил хозяин дома.
— Вы удачно воспользовались подвернувшейся ситуацией, дон Педро. Браво! — моложавая, довольно привлекательная сеньора с черными искрящимися глазами повернулась к почтенной матроне и с ослепительной улыбкой на устах проворковала: — Донья Луиса, не будьте излишне предвзяты в своих суждениях. Неужели вы сами отказались бы от такой чудесной возможности, будь вы на месте сеньора Переса? Не лукавьте ни нам, ни себе. Первым делом вы познакомили бы графа со своей дочерью Паломой и сделали все от вас зависящее, чтобы молодые встретились вновь. Разве ни так поступают заботливые и любящие родители?
В застывших поросячьих глазках доньи Луисы зажегся недобрый огонек. Все знали, насколько вспыльчивой бывает вдова сеньора Вальехо. Одно время даже всерьез задавались весьма щекотливым вопросом. Ни сама ли достопочтимая сеньора являлась причиной преждевременной кончины своего мужа?
— Замуж выйти, не велика заслуга, — недовольно пожала полными плечами дородная матрона, — гораздо важнее сохранить интерес супруга и после того, как слетят первые лепестки молодости. Не правда ли, Адория? Где ваш супруг, сеньор Паласиос?
Улыбающееся лицо Адории внезапно сделалось восковым и приобрело мертвенно-бледный оттенок. В обществе давно поговаривали о любовных похождениях жгучего красавца Рикардо, никудышного и неверного мужа сеньоры Паласиос, не скрывавшего от жены своих многочисленных, зачастую неразборчивых связей; его одинаково увлекали как молодые неопытные сеньориты, так и дамы постарше, замужние и в особенности вдовы.
— Мой супруг навещает умирающую мать в Севилье, донья Луиса Мария, — ледяным тоном отрезала Адория, — поэтому его нет среди нас.
— Что ж, обязанность каждого сына находиться у ложи матери, — насмешливо проронила донья Луиса, пожирая злобным взглядом графиню Суарес, — только вы уверены, донья Адория, что дон Рикардо поехал именно к своей матери?
— По крайней мере, мой супруг жив, в отличие от сеньора Вальехо, безвременно почившего!
Нисколько не смутившись брошенному ей вызову, вдова сеньора Вальехо растянула рот в подобие улыбки, напоминая удава, решившего отужинать неразумным кроликом, случайно оказавшимся один на один с безжалостным хищником:
