Селеста Брэдли - Мошенник
– Зато у него миленькие глазки. – Серена хихикнула.
Человек на портрете как будто смотрел прямо на Джейн, и она невольно подумала, что Серена обладает куда большим талантом, чем можно было предположить. В спешке заготовив нужное количество набросков, она запечатлела человека точнее, чем у нее получилось бы, если бы она очень старалась.
Глаза Этана Деймонта отнюдь не производили впечатление «миленьких», скорее, они были потерянными и трагичными, говорили об одиночестве и ироничной покорности обстоятельствам. Джейн почувствовала, как в ее груди что-то странно шевельнулось. Этан Деймонт. Даймонд.
Она снова перевела взгляд на рисунок. Глаза... Ее не покидало чувство, будто мистер Этан Деймонт далеко не так прост, как кажется.
Глава 3
На следующее утро Этан заставил себя вернуться в обычную колею и вскоре уже шагал вниз по Стрэнду, помахивая тросточкой. Ничто в мире больше не должно его волновать. Накануне он выиграл изрядную пачку банкнот у лорда Мейвелла вдобавок к весомому вознаграждению, полученному от дородного старого дядюшки Коллиса Тремейна.
Этану так и не сказали, за что избили Коллиса и его дядю, за что, сковав цепями, бросили обоих в подвал оружейного завода, больше похожий на темницу. Впрочем, он и не интересовался, даже не спросил имени дядюшки, беспечно окрестив его Чудаковатым старцем, и на том поставил точку. Человеку порой необходимо знать положение вещей, но иногда лучше оставаться в неведении.
Этан любил Лондон, каждый его уголок и терпеть не мог уезжать из города. Несколько раз его вытаскивали на домашние приемы в загородные имения, где за ним закрепилась репутация отменного охотника и наездника, но основную часть времени он проводил там, борясь с удушающей скукой и соблазняя хозяйку дома, что обычно заканчивалось полной капитуляцией его жертв.
Не обходилось, конечно, и без памятных событий, когда ему случалось спасаться бегством от ревнивых мужей... Да, то были прекрасные времена!
Этан поймал свое отражение в стекле витринного окна. Никогда не упуская случая восхититься плодами своего труда, он на мгновение задержался, чтобы поздравить себя с достигнутым эффектом. Каждая деталь его облика выдавала в нем джентльмена. Касторовая шляпа из дорогого меха бобра с узкими по последней моде полями сидела на голове с легким наклоном, создавая необходимое впечатление небрежности. Фрак и жилет из прекрасных тонких тканей стильно облегали тело. Сшитые на заказ серые перчатки из лайковой кожи сжимали прогулочную трость, хотя он не любил носить ее и не испытывал в этом необходимости.
Из обуви он отдавал предпочтение сапогам перед туфлями с чулками, хотя обладал превосходной формы икрами.
С головы до пят он воплощал собой образ настоящего джентльмена. Все было при нем и на своем месте. Ничто не изобличало его истинного происхождения и не напоминало окружающим о том, что он не принадлежит – не совсем принадлежит – к благородному кругу.
Но безусловно, все это знали. Много лет назад Этан решил, что лучше раскрыть это обстоятельство раньше, чем позже, и трудиться в поте лица, чтобы заставить людей забыть об этом.
Зачем?
Сказать по правде, он и сам не знал. С рождения его воспитывали так, чтобы он мог войти в высшее общество, нагружали уроками, нанимали гувернанток и учителей из обедневшего дворянства. Не жалея никаких средств, его обучали верховой езде, стрельбе и другим забавам класса, представители которого практически ничем не занимались, кроме развлечений.
Глядя теперь на свое отражение в стекле, Этан Деймонт не мог не согласиться, что его отец проделал колоссальную работу. Рожденный в семье суконщика и белошвейки, Этан выглядел как аристократ до кончиков ногтей, каким и мечтал видеть его отец.
Конечно, цель отца состояла в том, чтобы поднять положение семьи в обществе на более высокий социальный уровень. Жаль, старик не сознавал, что, делая из Этана истинного аристократа, то есть ленивого и бесполезного человека, он добился лишь полного отсутствия у сына интереса к производству матрасного тика, за что и выбросил его девять лет назад из дома, объявив никчемным и несносным балбесом.
Впрочем, Бог с ним! Все равно теперь этого никто не узнает. Красивый дом в Мейфэре, слуги и все остальные атрибуты аристократической праздности поставили его вровень с самой изысканной публикой.
За его спиной прошли две дамы в сопровождении увешанного покупками лакея. Обе шляпки сначала обернулись в его сторону, затем посмотрели друг на друга, вслед за чем раздались возмущенные смешки. Только тут Этан осознал, что задумчиво смотрит на витрину магазина, торгующего предметами женского нижнего белья.
Поняв свою оплошность, Этан собрался продолжить путь, но в этот момент уловил в отражении позади себя новое движение: удаляясь от Этана, по улице бежал маленький человечек в лохмотьях. Городские улицы кишели оборванцами, многие из них были маленькими и в лохмотьях, но...
Этан повернулся и двинулся своей дорогой, бросив прощальный взгляд на скромно выставленные в витрине прелестные вещицы. Разложенное поверх кремового шелка кружево оживило в его памяти приключение прошлой ночи. Продолжая путь, он позволил себе на минуту согреться воспоминанием о красивых длинных ногах... Жаль, что он не видел ее лица, но, возможно, это и к лучшему: не всякое лицо выдерживает сравнение с прелестью обтянутых шелком ножек.
У дамы из прошлой ночи волосы были густые и длинные, но Этан при всем желании не мог припомнить их цвета. Не золотистые и не темные, скорее всего что-то промежуточное.
Ее фигура в целом имела очень привлекательные формы: тонкая талия и вполне приемлемый объем груди. На его нахальное поведение она отреагировала с неприязнью и сарказмом, приправленным налетом невинности, чего скорее всего даже не заметила. Неужели девственница?
Этана вдруг разобрало любопытство. Она присутствовала на балу у лорда Мейвелла, следовательно, входила в круг аристократии и была вне пределов его досягаемости, а он всегда с особой осмотрительностью относился к подобным посягательствам, и было от чего. Если флирт со скучающей женой грозил ему лишь избиением и изгнанием из имения, то забава с целомудренной дочерью члена высшего общества могла закончиться расстрелом на рассвете. Но существовал и вариант попроще, когда мертвое тело находят в какой-нибудь канаве.
Честно говоря, он предпочел бы расстрел.
Насвистывая, чтобы поскорее прогнать столь глупые мысли, Этан продолжил путь, запретив себе вспоминать события прошедшей ночи. День стоял и впрямь прекрасный. Ничто больше не смущало спокойствия его ума, пока он не достиг своей улицы.
