Карен Рэнни - После поцелуя
– Неужели вы собираетесь их продать, миссис Маргарет? – изумилась Пенелопа.
Маргарет вновь просмотрела список, составленный Джеромом.
– Здесь названы по крайней мере три подходящие кандидатуры, Пенелопа, – сказала она. – Эти люди, насколько я понимаю, не стеснены в средствах, а потому без раздумий купят книги. Нам необходимо срочно принимать кардинальные меры, иначе придется вернуться в город и искать там какое-нибудь занятие, чтобы прокормиться. – Маргарет почувствовала, что Пенелопа потрясена ее словами. Вернуться в Лондон для нее означало расстаться с Томом, а для самой Маргарет – попрощаться с ее ученицами. Им придется либо наняться в служанки, либо найти работу в какой-нибудь лавочке.
К сожалению, преподавание не приносило никакого дохода. Обитатели Силбери-Виллидж, подобно Маргарет и Пенелопе, едва сводили концы с концами. И Маргарет не могла требовать с них деньги за обучение детей.
– А вы не могли бы пойти к герцогу? – спросила Пенелопа.
Маргарет подняла на девушку полный негодования взор.
– Нет, – отрезала она, – только не к нему.
Что бы ни случилось, она ни за что не попросит помощи у герцога Тарранта.
Маргарет вспомнила их последнюю встречу, состоявшуюся через день после гибели Джерома.
– Я пришла лишь затем, чтобы сообщить вам о случившемся, – сказала она герцогу, стараясь сохранять самообладание.
Она узнала о родстве Джерома с герцогом лишь после замужества. Джерому было стыдно признаваться в том, что он – незаконнорожденный, сводный брат десятого герцога Тарранта.
– Вы могли бы сообщить мне о его смерти в письме, мадам, – процедил Таррант. – Или есть еще какая-то, менее очевидная причина, заставившая вас прийти ко мне? – Глаза герцога превратились в две огромные черные дыры на узком суровом лице. Длинные пальцы, походившие на когти, выстукивали нетерпеливую дробь на поверхности стола.
Гигантская хищная птица, подумала Маргарет. Сколько бы ни уверяла она себя, что герцога нечего бояться, страх не оставлял ее. Разумеется, Таррант почти час продержал ее в холле, и Маргарет не сомневалась, что сделал он это нарочно. Лишь после этого ее пригласили в мрачную полутемную комнату. Вдоль стен в шкафах выстроились книги, но, судя по нетронутой позолоте на их переплетах, ими никто и никогда не интересовался. В библиотеке не было ни единого уютного кресла, в котором можно было бы посидеть, листая страницы, ни единого подсвечника на небольшом столике, который осветил бы книгу. Да никому вообще в голову не пришло бы сидеть здесь – никому, кроме герцога Тарранта, который, как ни странно, любил свою библиотеку.
– Я сочла своим долгом прийти сюда, – проговорила Маргарет.
– Чтобы мы могли вместе погоревать о Джероме? – насмешливо спросил Таррант.
– Похоже, Джером сильно досаждал вам, – заметила Маргарет.
Герцог посмотрел на нее так, будто она была насекомым, недостойным его внимания.
– Да? – переспросил он, постукивая пальцами по столу. – Ну конечно, это же я давал ему деньги на безбедное существование. И сейчас вы наверняка полагаете, что будете кормиться из той же кормушки на положении его вдовы. Нет, милочка, наши отношения закончены. Навсегда. И никогда ничего не ждите от меня.
– Я и не жду, – прошептала Маргарет, глядя герцогу в глаза и стискивая пальцами ткань юбки. – Так вы из-за этого так не любили меня все эти годы? Потому что вообразили себе, будто я пытаюсь пролезть в вашу семью?
Герцог небрежно усмехнулся:
– Мой отец имел глупость связаться с матерью Джерома. Непростительная ошибка! В нашем роду никогда не было незаконнорожденных детей. Отец обязал меня присматривать за Джеромом, бастард никогда не был членом моей семьи.
– А я? – Маргарет было неприятно спорить с герцогом, но она много лет ждала этой возможности. Ее сердце билось с неистовой силой, в то время как Таррант был на удивление спокоен, можно было подумать, что его занимают лишь собственные пальцы, поигрывающие пером для письма.
– Вы меня раздражали, так как никогда не понимали, где ваше место. – Он посмотрел на нее, и улыбка исчезла с его лица. – Если мне не изменяет память, вы дошли до того, что осмелились назвать меня по имени!
– Ну да, и еще я как-то поцеловала вас в щеку на прощание, – грустно улыбаясь, проговорила Маргарет.
Герцог Таррант недовольно скривился.
– Итак, это из-за моей фамильярности вы всегда не любили меня?
– Вы простолюдинка, – сказал Таррант, поднимаясь с кресла. – Вас отчасти может оправдать лишь бабушка-гувернантка. Ваш отец был солдатом, а мать зарабатывала, стирая белье.
– Ну да, – кивнула Маргарет. – Между прочим, это честные и достойные занятия. Конечно, мы не ровня герцогу!
Таррант ничего не ответил, да ему и нечего было ей сказать. Его презрительного взгляда было более чем достаточно.
Герцог взял в руки стоявший на краю стола колокольчик. Раздался едва слышный звон – и в комнате появился ливрейный лакей, который отворил дверь и шагнул в сторону. У него за спиной стоял величественный мажордом. Ей недвусмысленно давали понять, что аудиенция закончена.
Губы Маргарет задрожали, но она с достоинством покинула библиотеку.
– Нет, только не к герцогу, – сказала она Пенелопе. – Он лишь позлорадствует, если я обращусь к нему с мольбой о помощи. – Маргарет еще раз проглядела список. Вот ответ на все их вопросы. Если сейчас продать хотя бы одну книгу, то две другие послужат им достойной поддержкой в будущем. – Знаешь что, Пенелопа, – проговорила Маргарет, —
думаю, нам следует считать «Записки» своим спасением.
Пенелопа с сомнением покачала головой, но Маргарет лишь улыбнулась.
Она будет осторожна и не станет подписываться фамилией Джерома. Не только потому, что некоторые люди не любят иметь дело с женщинами, но и ради того, чтобы сберечь собственную репутацию. Пожалуй, она напишет письмо Сэмюелу и Мод и попросит разрешения воспользоваться адресом суконщика. В таком случае никто в деревне не заподозрит, что она владеет книгами со столь шокирующим содержанием.
Жизнь в Силбери была простой, без затей. Уважали тех, кто жил по правилам морали. Тех, кто этого не делал, презирали. Были в деревне две женщины, с чьим мнением считались все, – Сара Харрингтон и Энн Ковинг.
Не следовало недооценивать их влияния. Сара занимала высшую ступень в деревенской иерархии, к ней прислушивались все уважающие себя матроны. Сара одной из первых отправила свою дочь в школу к Маргарет.
Ее сестра Энн была главной сплетницей. Если что-то происходило в деревне или неподалеку от нее, то Энн мгновенно узнавала об этом и прикладывала максимум усилий для того, чтобы новость разнеслась по всей округе.
