Саманта Джеймс - Любовь под луной
А миссис Темплтон все не унималась:
– Вне всякого сомнения, вы задираете нос, считая себя выше всех нас! Но предупреждаю вас, мисс Оливия Шервуд, не испытывайте моего терпения. Не заставляйте меня пожалеть о моей доброте!
Два ярких пятна загорелись на скулах Оливии. От смущения она не знала, куда деваться, тем более что некоторые особенно любопытные, словно невзначай, замешкались на пороге. Разинув рты они силились не упустить ни единого слова. Дерзкий ответ уже вертелся на кончике языка Оливии, но она вовремя прикусила его, сообразив, что мгновенно окажется на улице.
Вместо этого она гордо вскинула голову и как можно спокойнее ответила:
– Мне очень жаль, что вы такого мнения, миссис Темплтон. Уверяю вас, я прекрасно знаю свое место в этом доме. И буду делать все, что от меня требуется.
Ее спокойное достоинство, казалось, только подлило масла в огонь. Миссис Темплтон пришла в ярость.
– Просто замечательно, что вы это понимаете, мисс Шервуд, – прошипела она, – потому что я хочу, чтобы вы вычистили и отполировали парадную лестницу. И не надейтесь, что вам удастся ускользнуть, пока я лично не буду удовлетворена тем, как вы сделали вашу работу.
У Оливии екнуло сердце. Парадная лестница была колоссальных размеров. К тому же посредине она расходилась на две части, которые вели в левое и правое крылья дома. Можно себе представить, сколько долгих часов займет ее уборка... Однако девушка заставила себя храбро взглянуть в глаза своей мучительнице. Сделав вежливый реверанс, она бесшумно выскользнула из кухни. Миссис Темплтон почему-то возненавидела ее с первого же дня – Оливия читала это в ее глазах. И до сих пор удивлялась, как это ее до сих пор не сделали судомойкой.
За углом ее поджидала Шарлотта. Она легонько тронула Оливию за локоть.
– Не переживай, Оливия, она всегда такая грымза. По крайней мере мне так рассказывали. Старуха просто ненавидит весь мир, в этом-то все и дело!
Оливия ответила ей слабой улыбкой.
– Да? Что ж, уже легче, а то я думала, только меня!
Через пару минут, держа в руках охапку тряпок и миску с пчелиным воском, она спустилась в прихожую Рэвенвуда. И терпеливо принялась за работу. За окном, поверх лестницы, ярко светило солнце. Заставив себя не обращать внимания на солнечные зайчики, весело сновавшие по мраморным плитам лестницы, Оливия взяла в руку тряпку.
Медленно текло время. Оливия старалась не замечать, как солнце опускается за горизонт. Снизу донесся бой часов – десять. Оливия как раз добралась до того места, где лестница расходилась в разные стороны, как вдруг на ступеньки перед ней упала чья-то тень. Отбросив со щеки влажную прядь золотистых волос, она устало подняла голову.
Слава Богу, это была Шарлотта.
– Пришла тебе помочь, – торопливо прошептала она.
С трудом поднявшись, Оливия покачала головой:
– Нет, Шарлотта! Если миссис Темплтон застанет тебя здесь, она совсем взбесится.
– Что ж, если такое случится, я просто скажу ей, что не ее дело, чем я занимаюсь после работы!
Оливия ласково поправила на приятельнице шляпку, как обычно чуть-чуть сползавшую набок.
– Я очень тронута, что ты заботишься обо мне. Но ведь это моя работа, а не твоя, Шарлотта, милая.
– Да ладно тебе, – решительно проворчала Шарлотта. – Ведь тебе еще дома ходить за сестрой, верно? И вообще, если бы не эта старая ведьма, ты бы уже бежала домой!
Оливия слегка вздернула тонкие, словно нарисованные брови.
– А у тебя самой дома сын.
Шарлотте недавно исполнилось двадцать три года. Она была немного старше Оливии, но у нее уже был семилетний сын, Колин. Отец его, муж Шарлотты, умер, а жизнь в Ирландии была тяжелой. Поэтому Шарлотта со старенькой матерью и сыном приехали в Англию и осели в Йоркшире.
– Не переживай! Мамаша прекрасно позаботится о нем... ничуть не хуже, чем я. А может, и получше: она ведь своих четырнадцать вырастила! – И Шарлотта заговорщически подмигнула Оливии.
Та вздохнула. Спорить с Шарлоттой бесполезно – она это уже поняла. Протянув тряпку, Оливия смущенно поблагодарила ее.
Несомненно, с помощью ловкой Шарлотты дело двигалось куда быстрее. Через час Оливия тихонько тронула приятельницу за локоть.
– Ты уже здорово мне помогла, Шарлотта, спасибо тебе. А сейчас беги домой к своему малышу. – Шарлота уже открыла было рот, чтобы спорить, но Оливия быстро добавила: – Посмотри, как мало осталось. Я все доделаю одна, это не займет много времени. А потом, если ты задержишься и миссис Темплтон застукает тебя здесь, влетит нам обеим, а я этого не хочу.
Шарлотта недовольно поджала губы, но все же послушалась. Оливия торопливо обняла ее.
– Даже сказать не могу, как я тебе благодарна, Шарлотта! Если тебе что-нибудь понадобится, только скажи!
Шарлотта убежала как раз вовремя. Оливия домывала последнюю ступеньку, когда внизу появилась миссис Темплтон. Проведя пальцем по полированным перилам вишневого дерева, она поднесла его к самым глазам в поисках несуществующей пыли. Ее крохотные, точно буравчики, глазки замечали абсолютно все. Оливия в страхе затаила дыхание и ждала, пока грозная домоправительница не подошла к ней вплотную.
Та не проронила ни слова – ни упрека, ни похвалы. Когда она наконец заговорила, голос ее был сух и неприветлив, как всегда.
– Можете быть свободны, – все, что она сказала.
Оливия торопливо поблагодарила. Но только свернув за угол и пройдя несколько шагов, осмелилась вздохнуть полной грудью.
В доме было темно, как в могильном склепе. При одном упоминании слова «Рэвенвуд» перед глазами Оливии вставало что-то мрачное и зловещее. Но так было до того, как она впервые переступила его порог. Оказавшись здесь, она была приятно удивлена, внутренним великолепием дома. В нем было множество окон, сквозь которые лился солнечный свет, отчего весь дом словно светился изнутри и казался теплым и радостным, что до странности не вязалось с его названием[2]. Но сейчас дрожь пробежала у нее по спине. Старый дом вдруг предстал перед ней страшно пустым и одиноким.
Она почти бегом бежала к черному ходу, и шаги ее гулко разносились по коридору. Чтобы попасть туда, надо было пройти через кухню. Та была пуста. Большинство слуг, живших в доме этажом ниже, скорее всего уже разошлись по своим комнатам. А остальные – их было всего несколько человек, включая ее и Шарлотту, – жили неподалеку, в деревне.
Рука Оливии легла на ручку двери, и девушка слегка поморщилась. Вчера она с самого рассвета мыла и натирала в доме полы, таская на третий этаж ведро за ведром. Ее плечи и спина до сих пор болезненно ныли, а на нежных девичьих ладонях вздулись мозоли. Пальцы Оливии окостенели и распухли.
