Барбара Картленд - Нежность лунного света
– Я тоже отправлюсь туда. Ничто не сможет меня остановить! – повторяла Афина. Чувствуя, что сон не идет к ней, она ходила из угла в угол спальни, обдумывая план действий.
В одном она была уверена: если попросить помощи у придворных, то ей непременно помешают, задержат во дворце под каким-нибудь благовидным предлогом. Например, ничего нельзя предпринять до приезда принца. Его высочество сам отвезет ее в Дельфы и покажет и другие интересные уголки страны!
Но кто знает, намерен ли принц поступить именно так? Афина уже почти не сомневалась, что он не интересуется этими «руинами», как и остальные греки. А она, покидая Англию, надеялась, что он так же горячо любит Древнюю Элладу, как она. Девушка была убеждена, что принц намерен бороться за восстановление былого величия своей родины, которая когда-то была центром мировой цивилизации. Но принц, конечно, не разделяет подобные взгляды. Он, наверное, ничем не отличается от придворных короля Оттона, беспечных сплетников и спорщиков-политиканов.
Никто из них даже не предложил Афине осмотреть акрополь, а когда она предложила это сама, придворные пренебрежительно отклонили ее идею.
Афина была слишком застенчива, чтобы настаивать, и решила, что принц, наверное, захочет сам показать ей акрополь.
Именно там, среди величественных мраморных колонн, они смогут помечтать о былой славе Греции, о тех временах, когда на этом месте возвышалась крепость и священный храм самой Афины.
Девушка представляла себе, как принц станет рассказывать ей о Парфеноне, излучавшем золотистый, голубоватый и алый свет, о покоившихся в нем грандиозных сокровищах эллинского мира.
Они непременно отправятся, думала девушка, к Эрехтейону – самому таинственному и священному месту в акрополе. Здесь некогда находился легендарный негасимый золотой светильник, оливковая ветвь Афины и фонтан, забивший ввысь после того, как Посейдон ударил о землю своим трезубцем.
Афина предвкушала рассказы принца о тех далеких временах, когда Греция была центром всего мира, и предчувствовала свое волнение, которое испытывала всегда, слушая негромкие и торжественные повествования бабушки.
– Все это детские мечты, – с горечью говорила себе девушка. – Как я могла быть такой наивной? Было просто нелепо надеяться, что он станет вести себя подобным образом!
Я вернусь домой, – решила она. – Когда я встречусь с принцем, я найду в себе мужество сказать ему, что сделала ошибку. Мы оба ошиблись. Возможно, я отдам ему часть моих денег, но я не могу выйти за него замуж!
Немного помолчав, она добавила:
– Я не хочу выходить за него замуж!
При этой мысли она содрогнулась, представив, как трудно будет заставить принца, не говоря уж о леди Беатрис, поверить, как серьезно ее решение. Им обоим покажется невероятным, что, проделав такой длинный путь, она в последний миг отказывается принести себя в жертву денежным затруднениям принца.
– Даже если сначала он будет мил и любезен со мной, – говорила себе Афина, – вскоре он, возможно, захочет вернуться к мадам Елене.
Эти горестные мысли нахлынули на Афину мощной волной, она захлебывалась в них, не в силах бороться с судьбой, уготованной ей.
И все-таки она тут же сказала себе, что нужно найти силы отказаться делать то, к чему ее принуждают, как бы ни старались все подчинить ее своей воле. Это будет нелегко, Афина это прекрасно понимала.
Ее отец был властным человеком, и она с раннего детства всегда поступала так, как хотел он. Мать умерла, когда ей было десять лет. Хотя Афина неизменно с нежностью вспоминала ее, мать никогда не оказывала на нее столь сильного влияния, как отец. После того как ее не стало, вся любовь девочки обратилась к бабушке, которая так же горячо любила внучку. Они хорошо понимали друг друга.
Но сейчас девушка догадалась, что бабушка больше думала о делах парнасского семейства, чем о ней. Устраивая брак Афины, она заботилась о финансовой поддержке парнасской династии, а не о чувствах внучки.
– Как я могла быть так глупа, что еще в Англии не поняла, что происходит?
Если бы она проявила твердость, отец, который никогда не разделял интереса вдовствующей маркизы к делам ее далекой родины, не дал бы согласия на эту поездку.
Однако было поздно размышлять об упущенных возможностях. Теперь самое главное – постараться выскользнуть из ловушки, в которую она угодила так беззаботно.
А это была действительно ловушка, в которую бабушка заманила ее своими рассказами о былой славе Эллады, которой никогда не достичь двору баварского короля Оттона.
– Ненавижу их всех! Ненавижу! – воскликнула Афина.
Она теперь готова была подозревать всех придворных в том, что они плетут вокруг нее сети интриг, чтобы связать ее с мужчиной, который увлечен другой женщиной.
Афина чувствовала, что не в праве винить принца.
Конечно, в его жизни были женщины, и, наверное, многие из них хотели бы выйти за него замуж, однако не могли сделать этого. Вряд ли женитьба на богатой англичанке помешает ему влюбляться в тех, в кого он пожелает, и делать то, что ему заблагорассудится.
А ей придется жить в золотой клетке, довольствуясь титулом, к которому она нисколько не стремилась.
– Что же мне делать? – снова спросила себя девушка и снова не нашла ответа.
Она отправится в Дельфы. Пусть она не услышит совет оракула, но по крайней мере попытается проникнуться святостью места и ощутить близость богов, некогда властвовавших над всей Грецией.
Много веков назад Аполлон силой красоты покорил мир. Он не обладал армией, флотом, могущественным правительством или богатыми природными ресурсами, но сумел пленить людские умы. Афина не сомневалась, что услышит голос бога, что Аполлон осветит путь ее сердцу.
– Я отправлюсь в Дельфы! – повторила она. В этом мире нет ничего невозможного.
В Дельфах она поймет, что ей делать дальше. В Дельфах она почувствует, что больше ей нечего бояться.
Девушка взглянула на свое отражение в зеркале, проходя через спальню, и подумала, что за последний час из юной и неопытной английской мисс она превратилась в женщину. Было непонятно, как это случилось. Афина знала лишь, как знала всегда, что боги Эллады помогут ей и укажут путь.
Глава 2
Парусная лодка обогнула прибрежный мыс, и Афина вздохнула с радостью и облегчением.
Удалось! Она свободна!
Даже в эти минуты девушка не вполне верила, что убежала из дворца, что ее лодку сейчас никто не видит, хотя она очень тщательно продумала план бегства.
Ночью Афина ни на минуту не сомкнула глаз, хотя и прилегла после того, как собрала в сумку, сделанную умелыми руками греческих ремесленников, немногие необходимые вещи.
