Саманта Джеймс - Исполнение желаний
Дамиан согласно покивал. Камерон рассказал ему, что в эту историю верили все вокруг. Но в действительности было не совсем так. Дело в том, что мужчина, погибший в карете, не был ни мужем ее матери, ни тем более ее отцом…
Потому что отец ее до сих пор жив, да будет проклята его черная душа!
Легкая тень скользнула по лицу мистера Симпсона, и он вздохнул, осуждающе качая головой:
– Это такой стыд…
Дамиан внутренне подобрался и весь обратился в слух, ожидая продолжения. Но Симпсон замолчал основательно. Молодой человек вытащил из кармана часы и глянул на циферблат:
– Пожалуй, пойду. Не хочется опаздывать.
– Удачи вам, – напутствовал его хозяин. Дамиан прошел на конюшню и взнуздал Зевса, любимого жеребца брата. Вскочив в седло, он досадливо потер ладонью грудь – снова защемило сердце. Господи, он готов отдать все-все – лишь бы его брат был жив…
Настроение у Дамиана упало, и душа наполнилась знакомой болью утраты. Зевс не спеша трусил по дороге, направляясь к выезду из деревни. Местные жители с любопытством поглядывали ему вслед. Две темноволосые женщины, торговавшие плетеными корзинами на обочине, о чем-то оживленно беседовали, то и дело, заливаясь веселым смехом. Дамиан позавидовал их беззаботности.
Неподалеку от домика швеи боролись два мальчугана, неистово катаясь по грязной земле. Дамиану тут же вспомнилось, как они с Джайлзом с удовольствием предавались этому занятию, стремясь ни в чем не уступить друг другу. В детстве они были очень дружны, даже спальня у них была общая. На пару они доводили почти до сумасшествия своего домашнего учителя и далеко за полночь вдохновенно выдумывали новые шалости. Вместе они строили великие планы на будущее, когда их счастливое детство останется позади.
Губы Дамиана скривились в слабом подобии улыбки. Джайлз мечтал стать капитаном огромного океанского корабля, на котором будет сто человек команды. Он будет бесстрашно прокладывать курс через океаны и моря, и его имя прославится во всех портах мира. Дамиан тоже не страдал излишней скромностью и видел себя богатым и знаменитым основателем великой империи, которой еще не видывал свет и в которой все будут счастливы…
Но их детские мечты так и остались мечтами. В жизни все обернулось по-другому. Неожиданно умерли отец и мать. Заботу о сиротах взяла на себя тетя Гертруда, вырастившая обоих братьев. Смерть отца положила конец всем мечтам Джайлза, ибо он унаследовал титул и стал графом Девереллом. В плавание по морям отправился не он, а Дамиан, Джайлз за эти годы окончил Кембридж. Дамиан уехал в Америку, оставив все дела графства в руках своего старшего брата.
Молодой человек нахмурился и пришпорил коня. Поднырнув под нависающий над дорогой толстый сук дуба, он развернул коня и направил его в объезд заросшего сочной травой холма. Челюсти у него непроизвольно сжались, как бы в ожидании жестокой схватки. Правда, напомнил он себе, схватка предстояла не с мисс Хизер Дьювел… Она была лишь орудием в руках своего отца.
И тут перед его взором предстало поместье Локхейвен-Парк. Руки сами натянули поводья, и конь остановился. Хотя открывшийся вид был ему хорошо знаком, всякий раз, доезжая до этого места, Дамиан останавливался, чтобы насладиться завораживающей душу картиной. По обеим сторонам прямой аллеи росли стройные могучие деревья, казалось, упиравшиеся прямо в небо. Аллея плавным широким полукружием вела к дому, со всех сторон окруженному весело зеленеющей лужайкой. Фасад, сложенный из красного кирпича, и блистающий белизной портик придавали постройке аристократический вид. И в самом деле, подумал Дамиан, Локхейвен был очень похож на его поместье Бейберри в Виргинии.
Дамиан направил Зевса вперед и вскоре уже спешивался перед высокими двойными дверями. Взяв в руку медный дверной молоток, украшенный витиеватой гравировкой, Дамиан несколько раз резко постучал.
Изнутри донесся звук приближавшихся неспешных шагов. Двери широко распахнулись, и на пороге возник сутулый дворецкий с неприятным лицом. Он вопросительно посмотрел на посетителя.
– Чем могу служить, сэр?
– Вот что, любезный, – отрывисто произнес Дамиан. – Я – Дамиан Льюис. У меня назначена встреча с мисс Хизер Дьювел.
– А, так вы мистер Льюис, – проговорил дворецкий и оглядел молодого человека с ног до головы.
Видимо, он произвел благоприятное впечатление, потому что изрезанное глубокими морщинами лицо слуги расплылось в улыбке.
– Мисс Хизер ждет вас, сэр. Пожалуйста, входите.
Дамиан шагнул в холл. Дворецкий закрыл двери и, повернувшись к гостю, указал рукой в направлении длинного коридора:
– Меня зовут Маркус, сэр. Я провожу вас. Мисс Хизер у себя в кабинете.
Дамиан двинулся следом за дворецким, старательно умеряя свой шаг, чтобы идти с ним в ногу. Они прошли мимо гостиной и комнаты для музицирования. Он обратил внимание на прекрасно натертые полы, отделанные дорогими панно стены, высокие, светлые окна, омытые теплым солнечным светом, и на мягкие диваны и кресла, которые просто притягивали к себе усталого человека. Он вдруг почувствовал какое-то странное душевное волнение, граничащее с раздражением. Все увиденное вновь живо напомнило ему Бейберри. А он совсем не хотел, чтобы ему хоть что-нибудь понравилось в Локхейвен-Парке: ни дом, ни обстановка, ни тем более сама хозяйка…
– Вот мы и пришли, сэр, – бодро проговорил Маркус.
Он открыл последнюю дверь справа по коридору и отступил в сторону, чтобы Дамиан мог войти.
– Возможно, мы скоро снова увидим вас, сэр.
– Будем надеяться, – перехватив его взгляд, негромко ответил Дамиан.
С легкой улыбкой он прошел мимо старого слуги в кабинет. Маркус подмигнул ему и осторожно прикрыл дверь. Дамиан поднял голову. Нервы его были напряжены до предела в ожидании встречи с мисс Хизер Дьювел, дочерью убийцы его брата…
Но самым первым, что привлекло его внимание, стала висевшая на стене картина, поражавшая своей зловещей мрачностью. На ней был изображен горбун, стоявший на вершине холма. По небу над его головой летели черные клубящиеся тучи. Лица у горбуна не было.
– Мистер Льюис?
Дамиан перевел взгляд туда, откуда раздался голос. Машинально он отметил про себя массивность письменного стола красного дерева, занимавшего весь дальний угол кабинета. За ним, положив перед собой маленькие руки, сидела миниатюрная женщина.
У Дамиана все поплыло перед глазами. Это была она, его утренняя цыганочка. Ошибки быть не могло. Старенькое платьице уступило место туалету из дорогого серого муслина. Волосы были аккуратно собраны в небольшой строгий пучок. И выглядела она теперь старше, чем ему показалось утром. Но прелестное, тонкое лицо осталось тем же, как и огромные фиалковые глаза, смотревшие на него.
